— Не вздумайте вешать свои маячки на мою ауру, — хмыкнула девушка, озадаченная таким поворотом. Получил отказ и сразу же на попятную? Странно! Легкое разочарование скользнуло по лицу Юлии. — Защитные артефакты уже дважды отбили вашу бесцеремонную атаку. Еще одна — и я вынуждена буду обратиться за помощью к своим братьям. Не портите мое впечатление о вас.
Никита раскланялся и покинул кафе в прекрасном настроении. Он еще не знал, откуда в Вологде появилась эта девушка, но выяснит обязательно. Его версия, которая крутилась в голове с той поры, как он вернулся домой, начинала приобретать доказательства. Два мира имеют какие-то общие законы вселенской механики, позволяющей соприкасаться им между собой и причудливо переплетаться разнообразием форм бытия. Отсюда и появление двойников, пусть и не похожих столь явно друг на друга. Но предки у них всегда общие. Это уже закономерность, от которой не отмахнешься. Юля, возможно, носит другую фамилию, но прадед, как она сама призналась — Колычев. И где найти информацию по миссии русского посольства в Севилью? Логично предположить, что такие архивы находятся в МИДе.
Сев в машину, Никита первым делом позвонил Великому князю. Меньшиков откликнулся сразу. Зять ему звонил довольно редко, и больше по каким-то важным делам, так что игнорировать не стал.
— Соскучился, зятек? — иронично спросил Константин Михайлович.
— Горю желанием встретиться, — в тон ответил Никита.
— А что так?
— Помощь нужна. Информационная.
— Хм, заинтриговал. Опять что-то замышляешь?
— Нет, с призраками прошлого борюсь.
— Говори, у меня мало времени.
— Нужен архивариус из МИДа или допуск в архивы министерства. Есть ли возможность таких вариантов?
— Кто тебя заинтересовал? — скрывая в голосе любопытство пополам с настороженностью, спросил Меньшиков. — Тут, кстати, меня на части разрывают, требуя встречи с тобой. Впечатлены, знаешь ли, акцией против известной организации. Как ты сумел такое провернуть, хотят узнать.
— Просто так не получится помочь, отец? — догадался Никита.
— Баш на баш, — тут же последовал ответ. — Сам понимаешь, я никогда бессребреником не был. Да и долги отдавать приходится. Вот один такой ты мне и поможешь закрыть. Как же не воспользоваться моментом?
— Хорошо, — вздохнул Никита, глядя на городские пейзажи за окном внедорожника. — Баш на баш. Меня интересует некий дворянин Федор Колычев, участник русской миссии в Севилью. Точный год не знаю, но не думаю, что таких мероприятий было много. В общем, нужно собрать полное досье на этого человека, на его семью, на потомков, родственников.
— Принято, — по-деловому, не рассыпаясь вопросами, откликнулся Меньшиков. — Завтра жду в своем рабочем кабинете, скажем… В одиннадцать утра.
— Буду, — коротко ответил Никита и отключился. — Миша, давай по плану. Сейчас в «Аметист», а потом домой.
— Никита Анатольевич, вопрос разрешите? — Лязгун, сидевший на переднем сиденье, явно извелся от неизвестности.
— Валяй, боец, — Никита уже догадался, о чем спросит телохранитель.
— Кто эта барышня? Уж больно необычная для наших краев.
— А сам как думаешь? Проведи анализ по внешнему виду. Что можешь сказать о человеке, не зная его?
Слон заржал, радуясь, как попал в капкан незадачливый друг. Поменьше бы языком болтал, глядишь, не пришлось бы пыхтеть. Лязгун показал кулак, на несколько секунд задумался, и потом неуверенно пробормотал:
— Могу ошибиться… Девушка дворянка. На руках заметил кольца и браслеты, но родового перстня не было. Значит, род мелкопоместный, без права ношения своего герба прилюдно, или его вообще нет. Или свободны от вассальной присяги. Но барышня, извините, хозяин, очень породистая. У меня сложилось мнение, что вы ее знаете, или она кого-то напоминает.
— Ну, Кирилл, пора тебе в аналитическую группу переходить, — пошутил Никита.
— Я лучше с вами останусь, Никита Анатольевич, — испуганно произнес Лязгун, всерьез посчитавший, что его размышления станут толчком к переводу на скучную должность. — Не для меня аналитика, ну ее!
— Со мной опасно, — подковырнул волхв.
— Да где не опасно, хозяин? — пожал плечами парень. — Зато с вами интересно, вокруг жизнь кипит. Нет, я лучше останусь там, где больше пользы принесу.
Появление Никиты дома вызвало необычайный переполох среди детей. Как только он вошел в гостиную, она тут же наполнилась гомоном ребятни. Полина мгновенно учуяла приезд отца, и к этому моменту целая делегация торопливо спускалась со второго этажа, держась за перила лестницы, соблюдая наказ мамочек быть аккуратными при спуске, и рванули к Никите.
— Папа! Скажи Полине, чтобы она дала мне покормить щенков! — завопил возмущенно Мишка, с разбегу цепляясь за ногу Никиты. — Так нечестно! В прошлый раз вы одни ходили их мясом кормить! Я тоже хочу!
Полина облюбовала вторую ногу, ревниво сверкая темно-зелеными глазами, и прижалась к отцу, словно хотела предупредить брата, что все решения принимает не он. Андрейка, на удивление, прижившийся в «Гнезде», до этого знатно поскандалил, не желая уезжать в поселок. Так и жил в особняке неделями, изредка возвращаясь домой, где хозяйничала Вероника. Теперь он скромно стоял в стороне, но в его глазах было столько мольбы, что Никита рассмеялся.
— Надо спросить у тети Лизы, приготовила она мясо для твоих грызунов, или нет, — Никита погладил дочку по голове.
— Они не грызуны! — насупилась чем-то недовольная Полина, притопнув ногой, и потянула его за руку. — Пошли скорее!
Лизавета покачала головой, увидев шумную делегацию во главе с Никитой, и тут же вытащила из холодильника большую миску, наполненную мясом, причем не мякотью, а с костями, как любили Гончие. Зубы-то у них росли нешуточные, что Никита сам побаивался, как бы не цапнули детей. Поэтому лично контролировал извлечение щенков и их кормление, готовый к самому худшему варианту: просто уничтожить их, если вздумают проявить агрессию. Слезы ребенка ничто по сравнению с тяжелыми травмами, нанесенными тварями.
Никите было интересно наблюдать, как дочка извлекает щенков Гончей с изнанки мира. Инфернальные твари нисколько не сопротивлялись, когда их звали и бесцеремонно вытаскивали в Явь. Для дочки было без разницы, откуда призывать зверей. Если бы ей не запретили — могла и в детской комнате устроить развлечение. Поэтому Никита установил жесткое правило: кормежка только при нем и только в одном месте, на лужайке с тыльной стороны усадьбы, где их могли контролировать при случае Тамара и Даша.
Он увел ребятню на лужайку и предупредил Полину:
— Не торопись вытаскивать щенков. Сначала посмотри, нет ли рядом с ними взрослой особи. Ты понимаешь, почему я так беспокоюсь?
— Да, папочка, понимаю, — кивнула дочь с серьезным видом. — Бес… Безопасность, да?
— Правильно, — кивнул Никита и отошел в сторону, рассадил детей за своей спиной и накрыл прозрачным «сферическим щитом». — Начинай.
Полина встала на колени, положила на них руки и стала «всматриваться», словно силилась что-то рассмотреть в неведомой глубине. Ей понадобилось всего пару минут, и вот руки вспорхнули вверх и самым настоящим образом погрузились в сгустившийся до состояния киселя белесый воздух. Это было похоже на попытку раздвинуть полог мироздания и проникнуть в чужую реальность.
Еще мгновение — и Полина деловито вытащила первого щенка, а следом за ним и остальных. Гончие тут же сориентировались и построились клином, сканируя пространство вокруг себя. Вожак, как его назвала Полина за постоянно желание быть первым в стае, повел носом, заковылял на еще некрепких лапах и ткнулся в туфли Никиты. Признал Самого Главного в стае, потом вернулся к Полине и стал терпеливо ждать, когда ему дадут пищу.
— Пусть каждый из вас покормит щенков, — кивнул Никита, бдительно смотря за тварями.
Полина первой дала Вожаку сочную кость с розовым мясом, потом остальные присоединились к ритуалу. Они расположились полукругом и заурчали, вгрызаясь в пищу. А дети с восторгом смотрели на них, дожидаясь окончания кормежки. Потом они будут играть и возиться, отнимая время у Никиты. Но что сделаешь? Сам взял на себя нелегкую обязанность. Не было у него уверенности в безобидном характере инфернальных тварей.
