Теперь ирония и выдержка покинули Куриту. Он отступил к столу, схватился за него руками. Пытался что-то сказать, открыл рот, но оттуда не вылетело ни звука.
— Такова будет ваша последняя служба на благо Дракона…
Пластмассовая пуля пронзила грудь Маркуса, пробила сердце. Кровь хлынула на экран дисплея, потекла на пол. Сквозь алую завесь особенно символично выглядела карта, на которой Люсьен был обозначен значком в форме дракона.
Курита сполз на пол, и Нинью сразу принялся за дело. Когда подняли тревогу, он был в километре от периметра внешнего охранения городка.
«Гнездо Дракона»
Гора Тацуяма
Диеронский военный округ
Синдикат Дракона
19 июля 3034 года
— Разве я не служил Дракону, не щадя жизни?
Разговор не складывался. Чем дальше, тем больше Теодор утверждался в мысли, что Декстер Кингсли, явившийся с повинной, не только не раскаивается, а, напротив, ожидает награды за то, что решил сложить оружие.
— В первую очередь вы служили самому себе, таи-шо. Подобное предпочтение совершенно неприемлемо.
— Но я же действовал в ваших интересах! — запротестовал Кингсли. — И от вашего имени!
Теодор глубоко вздохнул.
— Если вы и в самом деле полагаете, что действовали от моего имени, то более страшного оскорбления мне пока еще никто не наносил.
Кингсли удивленно глянул на принца,
— Что вы творили на Диероне? — спросил принц и сам себе ответил: — Развалили экономику непомерными поборами, вводили никем не предусмотренные налоги, а теперь заявляете, что действовали от моего имени и во славу Дракона. Кем же, по вашей милости, я выгляжу в глазах населения? Ладно, вы давили жителей провинции как губку, где все эти доходы? Куда они исчезли? И после этого вы удивляетесь, почему вас не встречают с объятиями, не награждают? Удивительная наглость! Вы действовали исключительно в собственных интересах, и если это не измена Синдикату, тогда что это?
Миши Накецуна, стоявший в толпе старших офицеров, шагнул вперед и вынес приговор:
— Единственный способ спасти честь — сеппуку!
Кингсли побелел. Метнул взгляд в сторону Миши, потом посмотрел на Теодора. Как он ненавидел этих чистоплюев, новоявленных борцов за чистоту нравов! Те, в свою очередь, тоже посматривали на таи-шо как на некое насекомое. Жил, благоденствовал под крылышком Черенкова и в трудный момент, не раздумывая, предал господина. Ему дали шанс спасти честь, а он смотрит исподлобья, как затравленный волк.
Что ж, если вы так настаиваете, с отчаянием подумал Кингсли, придется сыграть в ваши дурацкие игры. Выбора нет — суд, разжалование, лишение имущества куда страшнее, чем минутное мучение. Ну, взглянет он на свои кишки, затем ему тут же снесут голову — и на этом конец. Лучше, чем потом долгие годы гнить на дне. Кингсли вытянулся, отсалютовал принцу, ударил сжатым кулаком по нагрудной эмблеме с изображением дракона. Затем поклонился и, повернувшись кругом, проследовал через распахнутую дверь. Выкрики верных ему офицеров он игнорировал.
Как только Кингсли вышел, Теодор положил руку на плечо Миши, вдвоем они последовали за таи-шо. Свернули в свои апартаменты, здесь принц уселся в кресло, стоявшее возле полок с книгами.
— Как полагаешь, Миши-кун, он отважится?
—Трусит страшно, — ответил Миши. — Но, мне кажется, ему достанет мужества…
— Все как-то не так. Я надеялся, что он ударится в бега, тогда всякому стало бы ясно, что это за человек. Всем известно, что это он устроил взрыв в кабине робота, которым управлял Черенков. Всем были понятны наши взаимоотношения с Черенковым, и тут Кингсли подсуетился — убрал военного губернатора и за тот короткий срок, что исполнял его обязанности, такого наворотил, что диву даешься. И все, как он заявляет, ради величия Дракона. От моего якобы имени… Вот положеньице. Если Кингсли успеет распустить слух, что это именно я толкнул его на сеппуку, я крупно проиграл. Все решат, что это я приказал убрать Черенкова и теперь пытаюсь разделаться с исполнителем, чтобы замести следы. Кем я предстану в глазах населения? Формальный судебный процесс был бы куда лучшим выходом. Ты поспешил, Миши.
Координатор не имеет права пользоваться прямым насилием, прозвучал в ушах Теодора голос отца. Предназначение повелителя — требовать от других исполнения его замыслов. Мы обязаны действовать исключительно чужими руками.
Давным-давно, в раннем детстве, Теодор впервые услышал эти слова. В ту пору он решил, что это странно. Разве Координатор не меч справедливости, не судья своим подданным? Зачем ему действовать исподволь? Совершенно неприемлемым это высказывание показалось ему в ту пору, когда он с воодушевлением вчитывался в кодекс бусидо.
Он верил, что отец заблуждается, что открытая и честная политика, следование законам чести способны снять все трудности в отношениях с подданными, восстановить суровый моральный климат древнего воинства, так необходимый в преддверии войны Повзрослев, он решил, что взгляд отца на сущность власти был хорош в прошлом, но ныне совершенно устарел.
Теперь настал день, когда Теодор оценил непреходящую мудрость, таившуюся в словах отца. Что же со мной творится, подумал он. Когда же я успел измениться до такой степени, что вынужден следовать обстоятельствам?
Ужасало то, что он ни с кем не имел права поделиться подобными мыслями. Все должен таить в себе. Только заикнись, например, при Миши, что честь — это ничто по сравнению с конкретной государственной выгодой, и — прощай, друг! Хотя, с другой стороны, как раз Миши Накецуна более других способен понять его, ведь он сам, действуя в интересах спасения чести своего господина, не раз шел на сделку с собственной совестью.
Миши сказал:
— Я принимаю ваш упрек, — и собрался уйти.
— Подожди. Я не хочу, чтобы твое имя хоть в какой-то мере связывали со смертью Кингсли. Не смей появляться вблизи его отсека. Что будет, то будет.
Глаза Миши широко раскрылись.
— Я, конечно, не отношусь к вашим парням-ниндзя из КВБ, но свое дело знаю хорошо. Я должен помочь человеку, которого толкнул на это, Теодор. Я не сотворю ничего такого, что может бросить пятно на ваше имя.
— Я не сомневаюсь в твоем искусстве владения мечом, дружище. Я другое имею в виду. Я не могу допустить, чтобы твое имя связали с судьбой Кингсли, иначе у тебя будет много хлопот в будущем, когда ты заменишь его на посту губернатора. Я не хочу, чтобы обыватели говорили, что к вершинам власти ты шел по трупам. Это не нужно ни тебе, ни Синдикату.
— О чем вы, господин?
— Я предлагаю тебе должность таи-шо Диерона.
— Не самый лучший выбор, — не задумываясь, откликнулся Миши. — Спорное решение.
