— Все равно нужно дождаться Балавадиву, — добавил я. — Мы перезвоним позже, Куртис.
Я набрал номер Голдштейнов.
Марта увидела мою рожу, набрала в грудь побольше воздуха и спросила:
— Так, Стив, что на этот раз?
— Не могу объяснить, но… мне так неловко просить, но не можете вы подержать у себя еще одного беженца пару дней?
— Беженца? У вас что, война или погром? — Она не шутила. — Можешь привозить кого угодно. И сколько угодно.
— Спасибо и… благослови вас господь!
— Помоги вам бог, Стив, Джинни. Сэм на работе, но я сама все приготовлю. Можешь не спрашивать — дети в порядке, хотя, естественно, встревожены. Они будут рады увидеть вас. Я тоже.
Как хорошо делать хоть что-то! Мы собрали личные вещи Уилла. Я помог ему добраться до нашей метлы и сесть в кресло.
Марта, Бен и Криса встречали нас у входа в дом Голдштейнов. Дети перепугались, увидев состояние дяди. Я объяснил им, что дядя Уилл болел, а теперь выздоравливает; что нам с мамой необходимо снова уехать, но мы скоро вернемся и все будет хорошо. Я давно наловчился скрывать свои чувства — во время войны и бессчетных сражений в покер. Отконвоировав Уилла до кровати, я помог ему переодеться в пижаму и лечь в постель.
— Спасибо, — прошептал несчастный.
— Мы — одна семья.
— Да. Для Грейлоков это большая честь. — Он слабо подмигнул. — Ты дал нам такие замечательные хромосомы!
— Этим вечером начинается шаббат. Мы будем молиться за вас, — пообещала Марта, когда я уходил.
Она наспех обняла меня, чмокнула в щеку и отпустила.
Я вернулся домой и застал Джинни за книгами.
— Ничего не могу найти полезного, — отчаянно сообщила она.
Балавадива вернулся через несколько минут. У меня зачастило сердце.
— Я прикрыл глаза и принял видение, — мертвым голосом сказал он. — И слышал голоса. Возлюбленные Близнецы и Койот постараются сделать все, чтобы справиться с тварью, которая поганит Землю. Он помолчал.
— Это единственное, что им по силам. Они ведь не Единый Истинный Бог. И сила их ограничена. Мы, люди, должны сами принять участие. Они не могут помешать кораблю сесть на Луну. Но могут песней вернуть ее потом домой — если Валерия справится с управлением и если она избежит уготованной западни. Демоны наверняка бросятся в погоню. Возлюбленные постараются либо увеличить скорость корабля, либо отвлечь врагов, Если погоня достигнет Земли, они будут сражаться. Но мы должны быть там лично, во плоти, готовые пожертвовать собственной жизнью.
Я быстренько провел подсчеты — единственное, что мне оставалось в подобной ситуации.
— При двух „g“ Валерия долетит до Луны примерно… примерно в девять-десять часов. Если она снова взлетит, при таком же ускорении, то до Земли ей лететь часа полтора.
— Вряд ли она сумеет взлететь так быстро и набрать нужную скорость. Демоны будут ей мешать.
— А если поместить в колпак новый камень? Что-нибудь земное. Цепочку, перочинный нож или что-то в этом роде?
— Да, это поможет делу, — согласилась Джинни. — А лучше, если это будет что-нибудь из паранормальной среды. Может. Волшебный народец даст ей что-нибудь?
Я поморщился.
— Вряд ли. Но у нас будет время поговорить с Вэл. Может, кого осенит идея. Где мы встречаемся с союзниками, Балавадива?
— На святой горе. Там Возлюбленные черпают силу.
— Заметано. Когда вылетаем?
Священник медленно покачал головой.
— Ты не понял, Стивен. Дова Йаланне — священное место. Мы не можем сразу сесть на ее вершине, это кощунство. А для нашей миссии это означает полный провал. Все не так просто. Мы должны принести жертву. Кусочек пищи или даже собственную жизнь, чтобы воссоединиться с Силами, которые выше тебя Потом мы поднимемся пешком до самой вершины. Начало жертвы, которую мы готовы принести. А уж какова будет сама жертва — это мне неведомо.
Так, шесть или семь часов тяжелого подъема в гору.
Балавадива не строил из себя пророка, он просто излагал как обстоит дело. Тем не менее я предпочел бы кого-нибудь более практичного, кто попросту объяснил бы, что нужно делать. Это оказалась Джинни, которая нервно бросила:
— Когда мы выступаем?
Он нахмурился. Маг не привык к концепции белых, что времени всегда в обрез.
— Мы должны придерживаться определенного маршрута. Я расскажу вам, как найти нужную тропу. Встретимся примерно в три тридцать. Похоже, нам будут мешать. Не демоны ли послали такую погоду? Или это простое совпадение? Или проверка, часть нашей жертвы? Не знаю.
— Ладно, — сказал я. — В половине четвертого. А пока, надеюсь ты поймешь, мы постараемся повернуть „Сову“ своими силами.
— Пробуйте, — согласился Балавадива. — Но я считаю, что это — наш единственный шанс.
— Вперед!
— Постой, Стив. Пораскинь мозгами. Мы голодные, уставшие, так что едва ли мы справимся, если не перекусим и не поспим. А вы, сэр?
— Все мы люди, — кивнул Балавадива.
Мы соорудили бутерброды и съели их, по пути обсуждая детали предприятия. Позвонили Куртис. Она сообщила, что наблюдения из обсерватории подтверждают опасения мага. Она сама долго ломала голову, но так ничего и не придумала.
— Позови Валерию, — попросила Джинни.
У меня не хватает мужества описать наш разговор с дочерью. Скажу только, что она восприняла сообщение как настоящий маленький солдат. Мы предложили достать Фотервик-Боттса и продолжить тренировку. Вэл заметила, что Свартальф уже точит когти о свое седло. И распрощались.
Джинни наложила сонные чары, которые должны разбудить нас в нужное время. И мы уснули.
Кто-то добрый говорил со мной во сне. Но я не помню, кто и что именно.
Заметно приободрившись после сна, мы стали готовиться к походу. Уложили в рюкзаки еду и снаряжение, включая плащи от дождя, спальные мешки и фляги с водой. Джинни предусмотрительно захватила походный рюкзак Вэл.
Прихватив Эдгара, мы добрались до кузницы в три. Балавадива полетел на своей метле дальше — ему еще нужно было собраться самому. Подозреваю, что не только для этого. Я, Джинни, Куртис и Фьялар засели совещаться, но безрезультатно.
— Если и есть какой-нибудь способ, мы так скоро его не найдем, — вздохнула Куртис. — А может, его и вовсе нет. Ладно, отправимся на паломничество.
— Вы тоже идете? — ничуть не удивившись, спросил я.
— Иа, — прогудел гном. — Я попрошу Тора поразить молотом этих троллей.
— А почему нет? — отозвалась Куртис. — Я христианка. Не слишком ревностная, но посещаю миссию каждое воскресенье. Я буду молиться.
„Как и Голдштейны, — подумал я. — И Фотервик-Боттс, который в каком-то роде католик. И мы, и Уилл. И Балавадива, самый крепкий в вере из всех нас. И Валерия, бедный невинный ребенок“.
