- Дружище, дружочек, как-никак, чесслово, - говорю я, махая рукой.
Помню, был у нас в академии преподаватель. Вёл он общую военную подготовку. Ну, стрелять там, и все общие навыки. Всякое может с пилотом случиться - и на планету можно упасть, и в ангаре под атакой оказаться. Так вот, ходили мы в поход на пять дней, как натуральная пехота, и он как-то вечером около костра рассказывал, что все ссоры в этом мире из-за баб. Вечно не поделили и подрались, и так на всех уровнях. Личного он ничего не рассказывал, но явно не из пальца всё это высосал. Я в принципе с ним не очень согласен, но друг наш Серёжка сейчас даёт несколько баллов теории Гаврилова. А он, Гаврилов, к слову, настоящий боевой офицер - гордое звание. Парни как-то подломали базу и увидели его наградные. Ну, то есть о его орденах мы и так знали, но не знали, что он особый специалист по организации планетарных партизанских действий. Так вот, в том походе мы его ненавидели, но случись сейчас оказаться на какой-нибудь планете, никто из нас как минимум не растеряется.
Вяземский сегодня опять мрачен. Ничего нового не рассказал, значит, мы по-прежнему ждём. Сейчас наши тренировки скучны. Нет былого задора, криков, кучи обсуждений, тыканий носом, выговоров и похвал. Эх, академия! Сейчас всё напоминает экзамен, притом не самый сложный. Вяземский, пользуясь полномочиями, программирует симулятор, и мы выполняем. Сложно, но можно. А ещё, можно было бы и посерьёзнее. Мне Котова больше жару задала, чем эти боты, хотя она одна была, а их тут целые волны.
- Ты стал чаще мазать, - говорит мне Лёша за обедом, - торопишься.
- Да ну?
- Точно тебе говорю. И это ещё боты медленные.
- Тренирую скорость. Когда отточу, точность вернётся.
- А на новых кораблях турели, - замечает Серёга, - лазером можно не целиться.
- Правда?
- Ага.
Вообще, такие турели не новость, но раньше их не ставили на лёгкие и средние машины. И потом, бывалые пилоты не любят автоматику. Говорят, сбивается иногда. Плюс не очень надёжна сама конструкция. Но интерес не позволяет мне вступить в обсуждение, мне надо знать другое.
- А где ты их видел? - спрашиваю я.
- Как где? В ангаре.
- Как ты туда попал?
- Как? Пошёл и посмотрел.
- Там же охрана.
- Если обещаешь сыграть в хитбол, я договорюсь.
- Да зачем я тебе? Я вообще не умею. Я только всё испорчу.
- Вместе в космосе, вместе на площадке.
- Ну, если ты готов проиграть, то давай, только дай на них посмотреть. А то я настройки опробовал, а видеть - не видел.
- С таким настроем ты мне не нужен. Я хочу задать им жару, заодно покажем, что не только они в атаке хороши. А ты на трибуне посиди. И корабль, может, потом где на картинке увидишь, когда он экспериментальным быть перестанет.
- Вот так значит.
- Ага. Ты так, я так.
Да уж, специальный инструктор Гаврилов получает ещё несколько баллов. И ведь здесь даже не "не поделили", а просто на пустом месте.
- Может, мы как-нибудь попробуем, а? - говорю я Лёшке, когда Серый уходит.
- Ага, - кивает тот, - и на губу.
Мрачно выдыхаю.
4
Я не просто не играю в хитбол. Я им никогда не увлекался и толком даже не знал о нём до того момента, как оказался в действующих войсках. Совершенно не разделяю страсть, которую он вызывает в сердцах тех, кто в него играет. Как по мне, так это имитация настоящего сражения, которая в наших условиях нахождения в резерве выглядит особенно жалко. Переброски маленьким мячиком, жёсткие столкновения и простая разметка, обозначающая место, куда мяч надо доставить.
Но мой друг всё же смог затащить меня на матч. Играла пехота против Солдат Доминиона. Ну, временами зрелищно, но мне всё равно не совсем понятно, так что я просто сидел, даже не зная, за кого болеть. Пожалуй, самым красивым зрелищем была девушка, к которой Серёга хотел подкатить. Она и правда очень красивая, но, глядя на них, я понял что у моего боевого товарища нет шансов. Ни с ней, ни на площадке. Но, боюсь, мне ему это не объяснить.
- Вы совсем отрешены, Александр, - замечает Ульяна, сидящая рядом, - на самом деле, это очень захватывающая игра.
- Жаль, что для того, чтобы заметить это, нужно вглядываться, - замечаю я со скукой. Не хватает только картинного зевания.
- Вы вообще последнее время не отдыхаете, - говорит она, - даже в общий блок не заходите.
- Я не устал, - говорю я с некоторым подобием улыбки, чтобы не казаться слишком уж букой.
В следующий момент она вскрикивает от радости, потому что Солдаты Доминиона закатали гол солдатам обычным. Как по мне, так и должно быть - специальные войска, как-никак, тем более с Лайтаера. Но мой друг всё же надеется на что-то.
На второй матч я, разумеется, тоже пошёл. Самым нормальным зрелищем по-прежнему оставались девушки из медблока, которые громко болели за Лайтаер, хоть и не все они были с него. Справедливости ради стоит заметить, что мой друг выступил несколько лучше, чем я ожидал, но итог всё равно был мною предсказан верно. Серёга ещё и немного выхватил на площадке, за что решил докопаться до рядового. Я потом не стал ему говорить, что выглядело это, мягко говоря, не очень, но он, надеюсь, и сам это понимал. К счастью, появился бравый капитан и, как говорится, развёл всех по углам.
О том, что даже победа ничего бы на этом любовном фронте не решила, я тоже говорить не стал. В лучшем случае она прибавила бы ему самоутверждения, но даже этого не произошло. Он сделал ставку и проиграл. Хорошо хоть, до вина не опустился.
- Саша, почему ты до сих пор мне не ответил? - Надя вроде одета в другую одежду, говорит немного по-другому, но у меня возникает ощущение, что где-то на пересыльной станции один и тот же носитель скопировали несколько раз.
В конце своего короткого сообщения она честно призналась, что даже не знает о чём говорить. Ощущаю себя настоящей сволочью, поэтому, отправив носитель в мусорную корзину, записываю ответ и высылаю. Рассказываю о делах своих вполне обыденных, о которых и рассказать-то нечего, потом спрашиваю о жизни и прощаюсь. На какое-то время могу быть свободен от этих мёртвых личных отношений.
На самом деле, в моём положении самые сложные отношения это отношения с временем. Иногда мне кажется, будто оно остановилось и не движется, но если вспомнить, сколько мы уже находимся в этой системе, то получится приличный срок. Хочется надеяться, что кому-то скоро нужно будет отдохнуть, и нас переместят поближе к действующей армии.
Стоило мне только поразмышлять об этом, как Ориум выдвинулся вперёд. Сердце билось чаще от ощущения того, что мы скоро вступим в бой, но это было зря. Однако некоторая доля интересного разнообразия в моей жизни всё же появилась - мы патрулировали пространство около Иргинона, планеты, до недавнего момента принадлежавшей левикам, но теперь правомерно захваченной нами.
