Здесь границу города определяли только плотно прижавшиеся один к другому кособокие домишки бедных ремесленников. Мелкий товар повседневного спроса, который они изготовляли, был слишком дешев для того, чтобы нести его на рыночную площадь. Место на рынке стоило дороже, чем мог заработать ремесленник за целый день, торгуя своим товаром. Поэтому и выставлялся он на продажу прямо здесь же, разложенный на скамьях и столиках, вынесенных на улицу.
Однако покупали товар у ремесленников отнюдь не бедняки. Богатые йериты в искусно расшитых платках толпились возле столиков, торгуясь с женами и дочерьми ремесленников из-за каждого дуза. Их сопровождали слуги, присматривающие за низкорослыми чеклаками, которые, понуро опустив головы к земле, осторожно наблюдали, как товары со столов торговцев постепенно перекочевывают в их чересседельные сумки.
— Спиногрызы!.. — сквозь зубы процедил оказавшийся рядом с Граисом йерит, мужчина лет сорока пяти, по виду такой же ремесленник, как и все, проживающие на этой улочке.
Заметив заинтересованный взгляд Граиса, который тот искоса бросил на него, мужчина оскалил большие желтые зубы:
— Что, приятель, у вас на севере такого еще нет?
— А что, собственно, здесь происходит? — спросил его Граис. — Я недавно в городе…
— Владельцы рыночных мест за бесценок скупают нашу работу, — ответил ремесленник. — Завтра она уже появится на их прилавках по цене, раза в три превышающей ту, что она стоит здесь. Подожди, — многообещающе махнул он черной курчавой бородой, — скоро и у вас на севере введут такие же порядки. Только не забудьте после этого вознести хвалу преподобному Сирху!
— Сирх? — Удивленно поднял бровь Граис. — Причем здесь Сирх?
— Говорят, что новый наместник хотел, по примеру Кахима, ввести свободную продажу рыночных мест по одинаковой для всех цене: заплати налог — и торгуй чем пожелаешь, — ответил ремесленник. — Однако преподобный Сирх сумел убедить его в том, что лучше иметь дело только с крупными торговцами. Иначе, по его словам, рыночная площадь может превратиться в место постоянного сборища всякого отребья, способного на бунт. Вот теперь, благодаря заботе преподобного Сирха, купцы и дерут с нас три шкуры.
— А для Сирха-то в этом какой интерес?
— Наш заботливый пастырь своего не упустит, — усмехнулся ремесленник. — Наверняка содрал с купцов за свои хлопоты хорошую мзду. Это ж он только нам рассказывает, что тот, кто не накопит себе богатства здесь, обретет его там. — Широким пальцем с обломанным ногтем ремесленник указал на раскаленное полуденным солнцем небо. — Сам же себе и в земных благах не отказывает.
— Но если Сирх проповедует учение Граиса из Сиптима… — начал было ксенос.
— Чего раскричался-то? — резко оборвал его собеседник и опасливо огляделся по сторонам.
Люди вокруг, занятые торговлей, не обращали никакого внимания на их разговор.
— Потише, ты, — строго приказал Граису ремесленник. — А то привык у себя на севере орать во всю глотку… Имя Граиса сейчас лучше и не упоминать при посторонних…
— Почему? — удивился Граис.
— Почему, почему, — передразнил его ремесленник. — Потому что Граис был Человек, а Сирх — шавка кахимская.
Ремесленник, похоже, и сам испугался собственной смелости. Он стал судорожно оглядываться по сторонам, выбирая, куда бы поскорее скрыться от свалившегося на его голову чудного северянина.
— Еще один вопрос, — быстро, пока еще собеседник не ушел, произнес Граис. — Где-то здесь поблизости прежде жили каменщики…
— Там, — неохотно махнул рукой ремесленник и, ссутулившись, чтобы сделаться меньше и незаметнее, закосолапил в сторону.
Постояв немного, Граис двинулся в указанном направлении.
В целом то, что он только что услышал, не противоречило тому, что говорил ему Килос. Судя по тому, что уже удалось узнать Граису, выводы аналитиков Центра, основывавшиеся главным образом на косвенных данных, были по большей части верны. Сирх придал учению Граиса о Пути к Поднебесному утилитарный характер, превратив его в инструмент, с помощью которого обеспечил себе место в жизни. Проповеди Сирха нацелены не на вразумление народа, а на ублажение кахимского наместника. И в этом случае не приходится удивляться тому, что народ Йера уже не принимает его так близко к сердцу, как это было пятнадцать лет назад. В сложившейся ситуации исправить положение будет, скорее всего, не так уж сложно. Вот только ориентироваться придется теперь уже не на Сирха. Он, похоже, уже настолько прочно слился в сознании людей с образом ставленника кахимского наместника, что вряд ли стоит рассчитывать на то, что люди начнут внимать его словам, даже если он снова превратится в нищего бродячего проповедника. Значит, нужно сделать своим глашатаем другого человека. Кого-то из бывших учеников. В принципе подойдет любой… Разве что за исключением Фирона… Впрочем, окончательное решение можно будет принять, только повидавшись с самим Сирхом. Кто знает, возможно, он тоже не так плох, как кажется. В таком случае и проблем будет меньше. Раз уж Сирх взял на себя миссию основного последователя Граиса, так, значит, ему ее дальше и нести. Не хотелось бы впутывать в эту историю других. И тем не менее следовало иметь в виду запасной вариант…
Улица, на которой жили каменщики, отличалась добротностью выстроенных на ней домов, хотя богатыми их тоже назвать было нельзя.
Граис остановился возле нужного ему дома.
У входа две женщины, одна — пожилая, другая — совсем еще девочка, старательно выбивали пыль из длинных цветных половиков.
— Да поможет вам в вашем труде Поднебесный, — громко произнес Граис, чтобы привлечь к себе внимание женщин.
— Спасибо на добром слове, — машинально, не прекращая работы, ответила старшая.
Встряхнув еще несколько раз половик, женщина кинула его на изгородь. Выпрямившись, она откинула ладонью прядь черных с проседью волос, падавшую ей на лицо, и посмотрела на Граиса. В то же мгновение выражение ужаса исказило ее лицо. Прижав руку тыльной стороной ладони к приоткрытому рту, она сделала шаг назад. Ее молодая помощница, стоя чуть в стороне, переводила удивленный, непонимающий взгляд с хозяйки на так напугавшего ее гостя.
Граис обернулся, решив, что ее напугал кто-то, находящийся у него за спиной. Но улица позади него была пуста.
— Я могу видеть Амирата? — стараясь говорить как можно спокойнее и мягче, спросил он у женщины.
— Ты… Ты снова пришел… — только и смогла произнести испуганная женщина.
— Не помню, чтобы мы с тобой встречались прежде, — немного смущенно улыбнулся Граис. — Столько лет прошло…
