— Ну вот. А потом я тебе позвонил… — закончил он рассказ. — Теперь вижу, что не ты был заказчиком. Но, понимаешь, в чем дело, что меня смутило: мы с тобой не виделись сколько? Лет десять? Больше?
— Одиннадцать.
— Вот именно. У нас с тобой в институте ещё интересы разошлись. Мало ли, как может человек за одиннадцать лет измениться? Верно? А этот гад школу вспоминал. Убедительно так. Как мы с тобой в институте за Светкой вместе ухлестывали. Вот я и купился… и потом, он мне денег заплатил жирно. Отказываться глупо в моем положении, сам понимаешь.
— Понимаю, пожадничал ты, Лёха. Вот только не могу поверить, что вся та хрень, про которую ты мне рассказывал, существует. Хоть убей. То есть умом-то я понимаю. Но в моем положении в сказки верить быстро отвыкаешь. Хотя я и крещённый, и в храм хожу. Иногда. Ты думаешь, почему у меня окон нет в кабинете? Стреляли в меня как-то, Лёха. Профессионал стрелял. С крыши. В голову метил, только я встал в тот момент, как он на курок нажал. Плечо раздробило в кашу, ключицу в мелкие щепки, голосовые связки осколками кости повредило. За малым артерию не задело. Я полгода в Германии лечился. Чудом спасся. Кто заказал, кураторы мои докопались, наказали примерно. И знаешь, из-за чего заказали? Мне контракт липовый подсунули на подпись. Работал тут у меня один сучонок замом. Перехватить фирму хотел. Состряпал подставу. Только я эту аферу седалищным нервом просёк и не стал договора подписывать. Уволил козла, а зря. Замуровать надо было шкуру, тварь гнутую. Вот так, брат. — Ухмыльнулся Олег и потер левое плечо. — Так что теперь…
— Я знал, что ты не поверишь. Не того ты склада человек, Аллигатор. Хочешь кассету с места посмотреть? Мы с Олей все на видео пишем. Все дела, где и что чистим или изгоняем. Я часто потом вспомнить не могу, что делал и как все происходило. Как будто вымарывается все из памяти. Может, оно и к лучшему. А потом я видео просматриваю и анализирую свои действия. Так хоть малость понять могу, что делал и зачем. У нас дома знаешь какой архив с этих происшествий? Голливуду продать — всю жизнь миллионером на островах загорать. Я сейчас камеру принесу, сам посмотришь, убедишься.
— Ладно, тащи, я пока насчет ТВ распоряжусь. Хотя стоп, камера цифровая?
— А какая ж ещё, в двадцать первом-то веке? — хохотнул Алексей. — Я мухой. Телек не стоит, мы её к компьютеру подрубим. Он же у тебя, поди, с полным фаршем и опционом?
— Обижаешь. Там начинка такая, что натовские спецы обзавидуются. Неси, жду. Не. Подожди. Переоденься. А то как клоун по офису у меня шаришься. Куртка бабская. Штаны рваные. Подожди, сейчас распоряжусь, тебе подберут что-нибудь.
— У тебя тут что, швейная фабрика? — изумился Алексей, оборачиваясь через плечо на Олега.
— Да нет, не швейная. Просто всякое бывает. Так, держу про запас. Себе пару костюмов, референту своему. И у охраны форма тут остаётся. Домой они в цивильном ездят. Так что не парься, приоденем. Рост и размер только скажи.
— 190, 52, - пожал печами Алексей.
Олег снова нажал кнопку на селекторе и распорядился:
— Саша, видел, ко мне сейчас человек заходил?
— Да, Олег Сергеевич. Видел. Странный такой. В джинсах драных, — донеслось из селектора, — что-то не так? Вызвать охрану?
— Нет, охрану не надо. Подбери ему одежду. Брюки, рубашку, пиджак. Галстук…
— Галстук не надо! — запротестовал Алексей. — Я его последний раз на свадьбу надевал. Как поводок у Бобика болтается.
— Хорошо, галстук не надо. Пошевеливайся, Саня. Одна нога тут — другая там. Рост 190, размер 52. Понял?
— Понял, Олег Сергеевич. Это ж мой рост и размер. Сейчас свои принесу. Через мгновение в дверь постучали, и референт принес костюм. Темно-синий, в тонкую жемчужную полоску и светло-синюю сорочку. Молча положил на диван и вышел.
— Вот персонал у тебя! Тётки в приемной на тебя молиться готовы, референт рубашкой с плеча по первому слову готов пожертвовать, — сказал Алексей, снимая куртку и надевая сорочку, — чем ты их взял? Деньги большие платишь?
— И деньги плачу хорошие, и отношусь по-человечески, и помогаю всегда, когда у них проблемы. Мы тут большая семья, Лёха. Не мафиозный клан, конечно, но все повязаны круговой порукой. Я как дон Корлеоне в книжке. Всем помогаю и иногда прошу об ответной услуге. Только без криминала. Я ж теперь бизнесмен легальный полностью, как стекло прозрачный. Не поверишь, я даже налоги все плачу и зарплату только по белому выдаю. Угадай, сколько в Москве таких фирм и предприятий? Да по пальцам пересчитать. И мы в их числе. Вот люди и стараются. Не за страх, а за совесть. И потом, я ему за этот костюм с рубашкой доплачу к зарплате. Так что он не в накладе по любому. Беги за камерой, а я пока новости гляну. Сейчас «Дорожный патруль» начнётся. Смотришь? Нет? Напрасно. Иногда интересно бывает.
Алексей пожал плечами, мол, твое дело, надел пиджак, оказавшийся впору, и вышел из кабинета, на этот раз не удивляясь толстенным дверям. Быстрым шагом пересек приёмную, вышел в холл и вызвал лифт.
«Ёлки-палки. Что же это с ним приключилось такое? Был бармалей бармалеем, а стал честным и порядочным бизнесменом. Налоги даже платит. Зарплату всю по белому! Ни фига себе! В наше-то время. Хм, странно, видит Род, странно. Надо будет потом спросить, что ж с ним такое приключилось. Но это потом. Сначала надо разобраться, куда же я вляпался, в какое такое дерьмо. И удастся ли без потерь отскрестись?» Лифт остановился, Алексей вышел в вестибюль. Светланы за стойкой не было. Тот же охранник удивлённо вскинул бровь, увидев Алексея, и кивнул как знакомому. Тот ответил вежливым кивком.
— Я кое-что в машине возьму и вернусь, — сказал ему Алексей, проходя мимо.
Охранник снова кивнул.
Спустившись в гараж, Алексей направился туда, где стоял его «Ниссан». Достал из кармана ключи и нажал кнопку на брелке, отключая сигнализацию, но та даже не пискнула, а замки дверей и не подумали открыться. Они и так были открыты! «Какого…» — возмущенно подумал Алексей и, открыв правую переднюю дверь, нагнулся, чтобы взять камеру. Растопыренные пальцы лапнули обшивку сиденья. Камеры не было. «Что за бесовщина? Я ж её тут…» — подумал Алексей и открыл бардачок. Там камкордера тоже не оказалось. «Ни фига себе!» Влез в машину до половины и перегнулся через спинку сиденья. Камеры не было. На полу валялось одеяло, в которое он закутывал Ольгу. Ольга, как и камера, тоже пропала. Дверь с её стороны была не захлопнута. Так, прикрыта. «А как же сигналка? — подумал Алексей. — Почему не сработала? Расслабилась? И куда это Ольга рванула? С камерой. Домой, что ли, поехала?» Алексей вытащил из кармана мобильник и набрал номер Ольгиной трубки. Подождал пару секунд и вздрогнул, когда за спиной раздалась трель телефонного звонка. Телефон звонил в машине. Он перегнулся между сиденьями и поворошил одеяло.
