Скайт занял одно из трех кресел перед пультом. Привычным движением накинул на плечи лямки ремней и застегнул замки креплений. Улиткинс проделал тоже самое на кресле справа от друга. Пальцы Скайта Уорнера с непостижимой скоростью забегали по кнопкам на пульте управления. По ожившим мониторам поползли столбцы цифр параметров. Зажглись многочисленные индикаторы. Где-то в глубине корпуса звездолета задрожало, загудело. Пошла мелкая вибрация, по которой Дерк Улиткинс понял, что Скайт предпринял экстренный взлет, и, как бы в подтверждение этой мысли, перегрузка тут же вдавила его в мягкое кресло второго пилота.
Хороший пилот и отличается тем, что когда он вырывается в открытый космос, то догнать его все равно что ловить ветер в поле. Правда, среди пилотов существует еще одна поговорка: «На каждого орла найдется свой камень». И этим камнем может стать любой астероид, случайно возникший на пути звездолета, или просто более удачливый летчик. Но, к счастью для Скайта Уорнера и Дерка Улиткинса, удача сопутствовала им. Их старт прошел в то время, когда спутник Эминиста находился с обратной стороны планеты Фабиан. И весь военно-космический флот Фабиана стоял на рейде с той стороны, охраняя околопланетарное пространство от врагов Его Королевского Величества и предателей с Эминисты. А зенитная артиллерия не открыла огонь по взлетающему кораблю из-за белой короны на его борту. Когда же пришел приказ из главного штаба, звездолет был уже не в зоне досягаемости наземных средств ПВО.
Шли третьи сутки полета. Фабиан со своей локальной войной, повстанцами и службой безопасности остался далеко позади, затерявшись в бездонных глубинах космоса. Звездолет проглатывал парсек за парсеком, мчась в гиперпространстве, оставляя далеко за кормой созвездия, туманности и холодные безжизненные миры с потухшими звездами, про которые ходили страшные легенды и предания. Запас дейтерия в топливных баках корабля был, что называется, «под завязку». Системы звездолета функционировали безупречно. Регенерация воздуха работала без перебоев.
Когда Скайт Уорнер сидел в заточении, прикованный в подвале замка Радонес, его звездолет приказом коменданта города Сундзурана конфисковали и передали в ведение военно-космических сил Фабиана. Корабль заправили, отрегулировали барахлившую до этого систему охлаждения реактора, пополнили запасы пищи и воды.
После того как Уорнер с Дерком совершили дерзкий побег, в капитанской каюте Скайт обнаружил чемодан с личными вещами генерала ВВС Фабиана Пола Риверса и его генеральскую шашку в красивых ножнах с серебряными клепками. Именно этот человек официально стал хозяином конфискованного корабля и всего груза, находящегося на его борту.
Дерк Улиткинс долго смеялся, читая письма генерала, которые тому писала жена. Дерк лично знал Пола Риверса, так как служил под его командованием, и чтение личной переписки начальника с интимными подробностями приводило Улиткинса в неописуемый восторг. Этому занятию Улиткинс посвятил все три дня, читая Уорнеру вслух самые откровенные места. Он также сразу же завладел парадным мундиром генерала с золотыми пуговицами в два ряда и огромными круглыми погонами, украшенными бахромой из позолоченных нитей. Мундир был Дерку великоват и висел на нем мешком. Но Дерк все равно носил его и не столько из-за того, что свою собственную форму он порвал при побеге, сколько из-за того, что ему было приятно покрасоваться в парадном мундире бывшего командира, который совсем недавно отдавал Дерку приказы и помыкал им.
— Хотел бы я посмотреть на рожу этого индюка, — говорил Дерк, рассматривая фотографию Пола Риверса, где он был изображен со своей семьей на фоне замка Радонес, — когда ему скажут, что его багаж из-под самого носа службы безопасности умыкнул Дерк Улиткинс. Готов биться об заклад, что этот жук хотел присвоить себе весь твой груз, Скайт, и заработать на этом деле неплохие деньжата. Я хорошо знал его. Он тащил из нашего полка все, что плохо лежало. А теперь украли у него самого, да еще личные вещи! Он этого не переживет! — И Дерк заливался злорадным смехом.
— Почему тебя так радует, что подумает Пол Риверс? — недоуменно спрашивал Скайт.
— Ты не понимаешь, Скайт: потеря документов, регалий, именного оружия, на котором он поклялся служить Гертрехту, когда его производили в чин генерала, исчезновение корабля с бунтовщиком, приговоренным к смертной казни. Да за такие дела его не только разжалуют — его лишат дворянства и всех связанных с этим привилегий! А это самое страшное, что может быть для потомственного дворянина на Фабиане. Теперь он сам станет «плебеем» и «чернью». Я помню, как Риверс плюнул в лицо одному из пилотов, когда тот пожаловался ему на то, что служба обеспечения полетов недоливает горючее в баки истребителей… Скотина… А как он при этом смотрел на меня!
— Теперь понятно, — догадался Скайт Уорнер, — у тебя личные счеты с генералом.
В динамике корабельной связи раздался механический голос автопилота:
— Корабль выходит в заданный район. Через полчаса выход из гиперпространства в точке назначения. Тридцатиминутная готовность.
— Пошли в рубку управления, — выслушав сообщение, произнес Скайт. Необходимо подготовиться к выходу из прыжка.
Серая корабельная крыса с облезлым хвостом и отвратительным красным наростом на спине пробежала через середину грузовой палубы и спряталась под одним из контейнеров. Снаружи остался лишь ее длинный голый хвост, который затем медленно втянулся следом. Проводив грызуна безразличным взглядом, Си Джей Хантер перекинул длинную тонкую сигару из правого уголка рта в левый.
— В трюмах скопилось слишком много барахла — это привлекает крыс, — с отвращением произнес он и сплюнул на металлический пол. Желтый от никотина плевок упал рядом с его остроносыми ботинками на высоком каблуке.
Слабый свет от нескольких ламп под потолком с трудом пробивался меж рядами огромных стальных контейнеров, стоящих друг на друге до самого верха. Синеватое освещение делало лица присутствующих мертвецки бледными. А их глаза в этом свете сверкали неестественным блеском в черных впадинах глазниц.
На нижней грузовой палубе звездолета собрались трое: Си Джей Хантер старший боцман, Майкл Макэлпайн — начальник отдела безопасности корабля и Дерк Улиткинс — пилот истребительной эскадрильи корабля. У всех собравшихся было только одно характерное сходство — низко подвешенные бластеры.
— Старик уже не тот, что был раньше, — это правда. Но я не вижу, кто бы мог занять его место, — произнес Макэлпайн.
