Винс нахмурился, глядя на решетку интеркома.
— А что, ты мне не веришь? На полу лежит кусок черной нити, вот и все. Длина около фута — если ее натянуть — сейчас она свернулась… — он вздохнул, — и похожа на символ бесконечности.
— А трещины вокруг двери видишь?
— Нет. Я их и прежде не различал, когда в комнате было темно. Дверь плотно закрывается и не пропускает свет из коридора. К чему все эти вопросы? Ты думаешь, будто я спятил и придумываю, что ко мне вернулось зрение?
— Нет, Винз Кул Ло. Однако для меня это новая, даже невероятная ситуация. Поверь, мы позаботились о том, чтобы в коридоре было совсем темно, и всячески усилили изоляцию двери. Кул Ло, боюсь, ты придешь в ярость, когда узнаешь правду. Вот почему мы заперли дверь в твою комнату. И по той же самой причине я сделал так, чтобы ты сначала подумал, что окончательно ослеп, когда мы сняли повязку. Я хотел, чтобы ты оценил свое зрение — даже с учетом некоторых обстоятельств, которые тебе совсем не понравятся.
— О чем ты…
— Выслушай меня до конца, Кул Ло. Я сделал то, что сделал, под угрозой более страшной, чем смерть. Впрочем, не стану говорить, что меня не интересовала возможность провести столь необычный эксперимент; однако, если бы я имел возможность выбирать, я бы не согласился… Кул Ло, я не знаю, какие отношения связывают тебя с Гондалом, но полагаю, ты не питаешь никаких иллюзий относительно его благородства. Он пират — и очень хитрый. В данном случае он обдумал все заранее; твоя болезнь оказалась ему на руку. А может быть, он просто умело ее использовал. Так или иначе, Гондал меня шантажировал, и я не мог отказаться. Кроме того, он добыл где-то новейшую медицинскую технологию, о которой ходили фантастические слухи. И поделился своими идеями со мной. Я был ошеломлен. Гондал заявил, что у него есть пациент с подходящим метаболизмом. А потом передал мне несколько предметов, в существование которых я не верил… однако Гондал предоставил мне неопровержимые доказательства их истинности.
— Ну, — простонал Винс, — что ты…
— Подожди, Кул Ло, выслушай меня до конца. Ты получил фантастический дар. Но за него тебе придется расплачиваться рабством. Твое зрение теперь полностью зависит от продолжения лечения, которое может предоставить только Гондал. Поверь мне, я испробовал все возможности, пытаясь его отговорить… У меня ничего не вышло. Ты его раб, Винз Кул Ло. Если ты откажешься выполнять его приказы, он не даст тебе лекарство, и ты ослепнешь.
Винс лежал неподвижно и пристально смотрел на решетку интеркома, из которой прозвучало признание Хиввиса. В нем кипели недоверие и ярость. Его трясло, но он заставил себя медленно сесть на кровати. Когда Винс заговорил, он не узнал собственный сдавленный голос.
— Ты… шутишь?
— Хотел бы я, чтобы все это оказалось шуткой! Ты, без сомнения, готов меня прикончить. Я тебя не виню, но мне пришлось принять меры предосторожности. Несмотря на то что меня переполняет стыд, я обнаружил, что все еще не готов умереть.
Винс встал и сделал несколько бесцельных шагов по комнате. Можно ли верить Хиввису? Землянин снова застонал. Да, Гондал определенно заподозрил, что за связями Винса с нессианами кроется нечто серьезное. Проклятый змееголовый!
Понемногу Винс начал успокаиваться.
— Да, — сказал он, обращаясь к решетке интеркома, — я действительно мечтаю тебя убить! А что касается Гондала…
Негромкий голос Хиввиса перебил его:
— Могу лишь пожелать тебе удачи в борьбе с ним. Однако постарайся не потерять шанс окончательно восстановить зрение. Лечение должно продолжаться в течение нескольких сотен часов, а я уже использовал все лекарство, которое выделил мне Гондал. Очень хитро с его стороны! Он умен и ничего не боится…
Винс заметил, что его руки сжались в кулаки, и заставил себя расслабиться.
— Вряд ли хитрость ему поможет! Теперь у меня в жизни одна цель! Ну а сейчас расскажи-ка мне о замечательном даре, которым ты якобы меня наделил.
— Ты с ним уже познакомился. Кул Ло, твоя комната хорошо освещена?
— Обычно. Сначала я ничего не видел, а потом глаза приспособились. У меня снова такое же зрение, как до болезни!
— Можешь сфокусировать взгляд?
— Да, без проблем. Трудности возникли только в первый момент, когда я проснулся.
— А цвета различаешь?
— Безусловно. Почему бы и нет? — Винс напрягся. — Ах, вот оно что! Я сразу не сообразил. Предполагалось, что мне потребуются очки с мощными линзами, но я прекрасно вижу и без них! Значит, ты что-то сделал с хрусталиком?
Тууд забулькал, что означало смех.
— Действительно, это вклад Гондала. Я рад, что у тебя нет проблем с фокусировкой; мне пришлось немало потрудиться, чтобы достичь такого результата. Но самое удивительное другое. Освещение не кажется тебе тусклым?
Винс нетерпеливо выругался.
— Я же говорил — нет!
— А ты видишь те полосы, из которых обычно исходит свет?
Винс нахмурился и еще раз оглядел комнату.
— Нет, я ничего не вижу. Кажется, их… Свет идет от стен и потолка!
Тууд вздохнул.
— В твоей комнате нет света, Кул Ло. По крайней мере, в том виде, в каком его могу уловить я или любое другое разумное существо — даже животные Шанна на такое неспособны, а они привыкли жить в сумерках. Мы самым тщательным образом убрали все, что испускает свет; не оставили ни одного прибора, дающего радиоактивное излучение. Когда ты проснулся, темнота была абсолютной. Затем мы навели в комнате слабое электромагнитное поле. Свет, который ты сейчас видишь, берет свое происхождение от краски на стенах и потолке — ни один из наших инструментов не в состоянии его зарегистрировать.
Винс с отвращением посмотрел на решетку интеркома.
— Что ты морочишь мне голову? Я не физик и никогда не занимался оптикой, но мне прекрасно известно, что существует минимальный порог света, который можно уловить при помощи естественных органов чувств или специальных приборов!
— Видишь, что тебя окружает сияние?
— Да, черт побери, вижу!
— Так вот, Винз Кул Ло, послушай, что я тебе скажу. Я заменил твои хрусталики на чрезвычайно миниатюрное и сложное устройство, имеющее свой собственный источник энергии — который автоматически подзаряжается всякий раз, когда ты смотришь на достаточно яркий свет — и встроенный мощный усилитель. Попытаюсь объяснить покороче. Проходя расстояние от роговицы твоего глаза до стекловидного тела — не превышающее, кстати, трех миллиметров — сигнал усиливается в два миллиона раз. Но только в том случае, если он был слабым! Более сильный поток или следует дальше без изменения, или, если он оказывается слишком мощным, частично ослабляется. В результате ты в состоянии видеть в колоссальном диапазоне яркости.
