Корин вопросительно посмотрел на друзей. Поплавский с легкой усмешкой пояснил:
— Луна очень близко от Земли, и сюда слишком часто летают космолеты. Понятное дело, что вместе с нормальными людьми на Луну всеми правдами и неправдами попадают Бог знает какие чудаки — и нью- панки, и буддисты, и сектанты всех мастей, и даже пациенты психбольниц. Большую их часть власти ухитряются вернуть обратно на Землю, но остальные… Да ты и сам увидишь. Ашот, помнишь дорогу к Ржавому Храму?
— Рад бы забыть… — пробормотал Ашот и, продолжая тихо ворчать себе под нос, включил двигатель и тронул «Белку» с места. Чуть позже распахнулась дверца, и из машинного отделения, полусогнувшись, выбрался Саблин. Вид у него был озабоченный. Вытирая ветошью перемазанные маслом руки, он спросил:
— Куда путь держим?
— К Ржавому Храму, — коротко пояснил Поплавский, уже занявший свое командирское кресло.
— А-а… — поморщившись, протянул Саблин. — А где Вадим?
— Пошел в гости к метеоритчикам.
— Ого. Что называется, хрен редьки не слаще.
— Как двигатель?
— Кажется, очухался. Его здорово тряхнуло при старте с Марса, но вроде бы все обошлось.
— Первая хорошая новость за сегодняшний день, — заметил Поплавский. — И, боюсь, последняя…
Корин ничего не понимал, но, судя по хмурым лицам Саблина и Мирзояна, догадался: ничего хорошего посещение Ржавого Храма не сулит.
Проехав по трассе еще километра три, лунотанк свернул направо и двинулся в сторону одного из небольших кратеров, своими неровными стенками напоминавшего гнилой зуб. На вершине одной из скал что-то блестело. Приглядевшись, Корин понял — это многометровый металлический крест.
Рубчатые следы колес привели «Белку» к широкому проему в стенках кратера. Вход в него загораживал луноход, выглядевший так, будто он побывал под метеоритной бомбардировкой. Из шести колес лишь половина выглядела прилично, а остальные лохматились, словно тюк старых тряпок.
«Белка» остановилась метрах в двадцати от лунохода. По сравнению с ним машина спасателей выглядела гигантом, но охраняющие кратер люди быстро сравняли счет, когда из открывшегося в боковой стенке лючка лунохода высунулось дуло пулемета.
В динамике коммуникатора послышались хрипы, и сквозь них чей-то сиплый голос:
— Какого черта?
Поплавский подмигнул Корину и сказал:
— Именем Небесного Креста, прошу приюта у хозяина Ржавого Храма.
— Оружие есть?
— Только штатное. Мы хроноспасатели с Марса, находимся на Луне проездом на Меркурий…
— Кислород?
— Как обычно, готовы пожертвовать три баллона общине братьев во Кресте.
— Четыре! И хотя бы пару аккумуляторов. Можно наполовину сдохших.
— Договорились.
— Ладно, проезжайте. Но если среди вас есть легавые…
— Ручаюсь именем Владимира Поплавского — легавых среди моих людей нет.
— A-а… Слыхал. Валяй, будет тебе приют.
Луноход, выпустив струю сизого дыма, дернулся раз, другой, но не тронулся с места.
— Ходовая часть — ни к черту, — заметил Саблин, глядя на экран поверх плеча командира. — И откуда эти монахи берут такую рухлядь?
— Как откуда? На свалках, конечно, — усмехнулся Поплавский.
— Но в Ржавый Храм, насколько я слышал, время от времени делают богатые взносы. Психов везде полно!
— Верно. Денег у этих чертей хватает. Наверное, им просто нравится играть в космическую голытьбу.
Командир взглянул на недоумевающего Корина и пояснил:
— Все началось после того, как ученые обнаружили в кратере Короны — мы его только что проехали — обломки огромного метеорита. Среди первых исследователей был, как потом выяснилось, один представитель секты Второго Пришествия Мессии. Слышал о такой, Игорь?
— Да вроде бы… Знаете, последние три года мне было как-то не до газет. А телевизор я с детства не терплю.
— С тобой все ясно. Так вот, ученый-сектант прибыл на Луну с тайным заданием своих братьев: найти некий Знак. Считалось, что Мессия не так давно побывал вблизи Земли, но являться людям не стал. Мол, он ужаснулся, в какой тяжкий грех впали дети Господа. Судный День стал бы не очищением человечества, а полным его уничтожением. И Мессия дал людям еще один срок, чтобы очиститься от греха, и оставил об этом на Луне некий Знак.
— И сектант нашел его в кратере Короны?
— Да. Когда ученые откопали из пыли самый крупный из обломков, то действительно обнаружили на его поверхности выступы, формой напоминающие крест. Сектант вернулся на Землю и сообщил об этом братьям. Поднялся жуткий шум почти на всех материках. Папа римский назвал сообщение о Небесном Кресте богохульством и запретил причислять его к святыням церкви. В результате сектантам перекрыли все пути на Луну. Но они все-таки проникли сюда всеми правдами и неправдами и обнаружили, что кратер Короны уже оккупировали ученые. Их вежливо попросили оставить святыню в покое и убраться. Те, естественно, показали сектантам кукиш. Произошло несколько потасовок, так что пришлось вмешаться лунной полиции. Сектантов как зачинщиков беспорядков выслали на Землю, но вскоре они вновь просочились назад и обосновались в этом кратере, поблизости от своей святыни. А затем началось нечто вроде войны за Гроб Господень.
— С крестовыми походами?
— А как же! Их было два, и о них сняли в Голливуде штук пять роскошных боевиков… Да что я говорю, ты же не смотришь телевизор.
С десятой попытки луноход сумел-таки стронуться с места и открыл проход. «Белка» медленно въехала внутрь небольшого, приблизительно километрового диаметра кратера. В центре него находилась довольно высокая горка, на вершине которой располагалось весьма странное сооружение. В основании стоял старый, отслуживший свой срок лунный грузовик, покрытый толстым слоем окалины. По бокам разместились пять разнокалиберных первых ступеней ракет, кое-где сваренных, а кое-где просто связанных металлическими тросами. К этому своеобразному храму по крутому склону горки вел длинный трап.
У подножия горки теснились три десятка небольших металлических куполов, фургончиков и даже снятых с шасси старых лунобусов. Вид этого табора был весьма колоритный. Не меньше впечатляли и сектанты-охранники, разгуливающие в видавших виды скафандрах с бластерами в руках. Они носили длинные белые плащи, на которых была изображена овальная глыба с черным крестом посередине.
Корин не удержался и хохотнул. Товарищи осуждающе посмотрели на него.
— Э-э, брат, — предостерегающе поднял палец Поплавский, — смеяться здесь не стоит. У этих парней с чувством юмора не очень. И потом, они столько натерпелись от властей, что заводятся с пол-оборота. Особенно достается пронырливым журналистам. Дело не раз доходило до членовредительства. Так что будь тих, как мышка… Виталий, доставай кислородные баллоны и аккумуляторы. Здесь любят получать подношения, а скупым приходится платить дважды.
Саблин, заведовавший всей материальной частью лунотанка, поморщился, но спорить не стал. Надев скафандры, все спасатели, кроме Ашота, выбрались из «Белки» с баллонами и аккумуляторами в руках. Поплавский на всякий случай поднял свой «дар» повыше, чтобы обитатели странного поселка сумели как следует разглядеть подношения.
Наконец в радиофонах вновь раздался сиплый голос:
— Вижу, вижу. И сердце мое радуется, ибо братья в седьмой келье уже вторые сутки дышат черт знает чем. Прости меня, Господи, за богохульство.
Спустившись с лунотанка, спасатели пошли к поселку. Там их встретил один из охранников и жестом показал, где надо оставить дары.
— Оружие есть? — спросил он, подозрительно оглядывая гостей.
— Нет, — ответил Поплавский.
— Зачем вы явились к преподобному Питеру?
— Нам нужен его совет.
— Ха, за совет надо еще платить…
— Брось, Бенкс, — прервал его хриплый голос. — Не сквалыжничай, парням тоже трудно дышать. Пускай поднимаются в храм, я готов их принять.
Охранник тихо выругался, но отступил в сторону. Спасатели один за другим поднялись по почти стометровому трапу и, пройдя небольшую площадку, выложенную брусками ракетной теплоизоляции, вошли в Ржавый Храм. К их немалому удивлению, в основании нелепой конструкции располагался весьма приличный кессон. Пройдя его, гости оказались в круглом зале. В центре находился алтарь из титана, на котором лежал обломок черного камня. Чуть выше, на металлической стене, висела огромная фотография с изображением метеорита в воронке кратера. На его поверхности действительно можно было разглядеть нечто вроде креста. Рядом стоял человек в скафандре, казавшийся просто мошкой по сравнению с громадным черным обломком.
