Я активировал сферу и прямо на месте открыл портал в Виторию в разрушенные Потуги. Зайдя внутрь, огляделся. Мда… ничего не восстановлено. Город как был мной же сровнян с землёй, так он и остался.
Интересно, где сейчас новички появляются?
Ну да, ничего. Главное, жителей Потуг спас. Теперь, “Потуги” там — в моей Надежде. Город — это ведь сами жители, а не местоположение…
Активировал удалённое управление Гаврюшей, и передо мной тут же появилась карта с точкой.
Ага, где это он?
Отдалив карту, попытался разобраться, где это…
Да это же недалеко от Гримграда!
И что он там делает?
Впрочем, неважно. Сейчас мой пет мне нужен тут. Вжал кнопку “Телепортировать к себе”, которая также имелась в меню “Удалённого управления”, и с лёгким хлопком что-то невидимое очутилось прямо передо мной.
Глядя на пустое место перед собой, я не удержал улыбку.
— Ну, привет, Гаврюша. Скучал?
По моей левой ноге мягко скользнуло вверх что-то тёплое, обвилось вокруг торса и положило свой молотообразный жбан мне на плечо.
Я потянулся этот жбан погладить, и Гаврюша в этот раз не отстранился.
Хех, скучал, значит!
Поглаживая твёрдый и тёплый металл, я не переставал улыбаться.
— Я тоже скучал, Гаврюнтий! — Задержав руку на шипе, задумался. — А стань-ка ты видимым.
Гаврюша послушался. И по моему телу — там, где висел Гаврюша, пробежали искры, и начал проявляться мой пет…
Чёрные, как ночь, звенья цепи медленно расширялись и сужались обратно, как при дыхании. С каждым “вздохом” вокруг них искривлялось пространство сантиметров на десять. Навершие делилось на огненного цвета молот и на исходящую морозным паром кирку.
Присмотрелся. Не, молот не огненного цвета. Это и есть сам по себе огонь… постоянно клубящийся внутри заданной формы. А между киркой и молотом выросли небольшие шипы такого же чёрного цвета, как и звенья цепи.
Я помнил Гаврюшу совсем другим, но такой вид впечатлял меня даже больше предыдущего.
Глянул его уровень:
1047
А он тут набрал не так и много. Хотя… это много — на тысячном-то уровне. Без того, чтобы валить всяких богов…
Да, на самом деле, впечатляет. Сразу понятно, что он тут без меня не бездельничал.
Я ещё раз погладил своего пета.
— Красавец! Можешь исчезать.
Как только я это сказал, по всему телу моего пета опять пробежали искры, и он исчез.
Итак! Гаврюшу я забрал, и, теперь, мне надо дождаться, когда я смогу открыть портал в Инферно, чтобы забуриться в кузню.
Хотя…
Я повернул голову назад и посмотрел на портал за моей спиной. В нём торчала удивлённая морда какого-то зомбака…
Я, в принципе, могу и у Блума в кузницу забуриться. И ничего ждать не нужно.
Я правой рукой отодвинул зомбака в сторону и прошёл обратно — в Тёмный мир.
Ошарашенному зомби я лишь сказал:
— Не лезь туда. Минут через восемь закроется.
И побежал к пирамиде.
Рынок на первом этаже я проскочил за секунды, при этом, как-то умудрившись ни с кем не столкнуться. Забежав на второй этаж, я открыл дверь в кузню.
Скелет-учитель оторвал взгляд от наковальни и перевёл его на меня. Увидев, что это его ученик, он хмыкнул и опустил свой молот вниз:
— Появился? — Учитель отложил заготовку на край наковальни. — Ты прямо пропал. А у меня для тебя, между прочим, есть новый металл. С ним ты сможешь делать совершенно новые вещи. С твоим талантом, можем на кое-что, действительно, крутое замахнуться. Тебе осталось только уровень в кузнечном деле подтянуть.
Я ухмыльнулся:
— Да, появился. И ты даже не подозреваешь, насколько крутую штуку мы сейчас будем делать…
Глаза скелета чуть расширились по вертикали:
— И какую же?
Я, продолжая ухмыляться, запер за собой дверь, прошёл к своей наковальне и кивнул Гору:
— Тащи свой металл. Может пригодится.
Кузнец хмыкнул, попялился на меня несколько секунд своими пустыми глазницами и, что-то для себя решив, сделал пару шагов к своему сундуку. Покопавшись там, он положил мне на наковальню два слитка чёрного металла. Затем, отошёл, привалился к своей наковальне и с любопытством на своей костяной морде махнул мне рукой. Мол, “удиви”.
Хех. Можешь даже не сомневаться. Ещё как удивлю!
Слитки выглядели как два куска чугуна. Или, скорее, как повидавшая жизни, чугунная сковородка — совершенно чёрная, чуть масленая. В общем, без намёка на металлический блеск. Но то, что это металл, было понятно по тому, как слитки бздынькнули о наковальню. Звук был металлическим.
Всмотрелся.
Тьма
Хм… А я ведь даже не удосужился за всё это время узнать названия всех металлов Тёмного мира. А вот сейчас, любопытно стало, так что я поднял взгляд от двух слитков на череп Гора и спросил:
— Слушай, а какие, вообще, тут, в Тёмном мире, металлы есть?
Скелет аж удивился:
— А ты разве не знаешь? — Он задумался на мгновение, но тут же растянул свои зубы в намёк на улыбку и несколько покровительственным тоном озвучил. — Из категорийных металлов: железо, тусклый камень, душа, тёмный камень, кость, смрад, спокойствие, тьма. Из внекатегорийных: смерть.
О! Гор расщедрился на лучший из категорийных металлов. Хорошие, видать, ему система плюшки раздаёт за такого ученика, как я, раз решил порадовать меня таким металлом.
Ну, думаю, теперь, система порадует его ещё больше…
Я отодвинул два слитка тьмы на край наковальни и заговорщицки подмигнул Гору:
— Смотри. Разве что, если я застыну над наковальней на длительное время и не буду ни на что реагировать — то это нормально. Не нужно меня отвлекать. Всё под контролем. И, вообще, что бы не случилось, просто наблюдай, но ничего не предпринимай. Договорились?
Скелет чуть сдвинул, ”брови”, точнее, места, где они должны были быть:
— То есть, ты меня уверяешь, что сейчас будешь делать… — Гор покрутил перед собой рукой-клещами, подбирая слова. — Нечто крутое? И мне тебя не отвлекать?
Я кивнул:
— Верно.
Скелет усмехнулся:
— Ну, делай! Ты меня не раз удивлял, ученик. Может, сможешь удивить ещё раз.
Я ничего не ответил, просто включил “Свободного художника” и уставился на наковальню. Медленно — гораздо медленней, чем раньше, я выкинул из головы все свои мысли. А вот понимание, что делать, пришло почти сразу.
По ощущениям, от момента включения Свободного художника” прошло не больше двадцати минут. Гор за это время успел у меня что-то поспрашивать. Затем, обойти меня по кругу и усесться своим костлявым задом прямо на свою наковальню и продолжить наблюдение уже молча.
Я же, как только пришло понимание, достал из инвентаря булыжник Бэдрока. То, что это не металл, и его нельзя ковать, моё очищенное сознание не волновало.
Положив кусок камня из Тартара на наковальню, поднял ладонь правой руки вперёд и растопырил пальцы. По телу на правую руку скользнул невидимый Гаврюша и застыл молотом в моей руке. Я тут же замахнулся и начал бить по Бэдроку своим божественным молотом.
Камень медленно и, как будто, очень нехотя начал разогреваться. С каждым ударом он нагревался лишь на какие-то доли градуса и раскалился лишь после трёхсот ударов.
Я снова залез в инвентарь и, достав волос Танр, то бишь змею, бросил её прямо на раскалённый Бэдрок.
Тут же вверх ударил чёрный дым, и в нос шибануло палёным. Плоть змеи загорелась, но почти тут же погасла и… начала плавиться, впитываясь в булыжник.
Я сразу же раз пятьдесят ударил по булыжнику, достал из инвентаря почку Анубиса и также бросил на Бэдрок.
С ней случилось то же самое, что и со змеёй. И я начал повторять разогрев камня из Тартара и забрасывание на него следующих божественных частей.
Когда закончились все, я опять раскалил булыжник и, достав из инвентаря факел из всё того же Тартара, с силой воткнул его горящей частью в огненную поверхность Бэдрока.
Получившаяся хреновина с громким хлопком погасла и мгновенно остыла…
Я же очнулся и уставился на получившийся “молот неандертальца” по виду, который торчал из наполовину проплавленной наковальне. Расплавленный металл от наковальни лился ручейками на пол и образовал там уже приличную лужу, в которой стояла моя левая нога.
