меня ушло несколько секунд на осознание того, что именно он хотел до меня донести. Когда, наконец, до меня дошло, я с ужасом взглянул на спутника.
— Ты считаешь, что …, — у меня даже дыхание перехватило. — Что бойни, подобные той, что произошла сегодня в горах, он устраивает регулярно?!
Леон грустно взглянул на меня.
— Парень, помнишь наш разговор относительно колоссальных сил, взятых Светочем непонятно откуда для преображения мира? Я полностью исключаю даже догадку о том, что их ему предоставил Хаос. Вывод напрашивается сам собой …Вскормленная жизнями миллионов жертв, Матира лежит прямо у твоих ног! Люди, техника, технологии, да что уж там — банальные строительные материалы — к чему все это мессии, спустившемуся с небес?! Куда проще — используя, самое ценное что существует в мире, а именно — энергию, сотворить для людей настоящее чудо, или целую их цепочку! Скромно умолчав о том, что для этого пророку пришлось уничтожить целые нации из близлежащих захолустных миров …
Я подавленно молчал, пытаясь постичь масштаб произошедшей трагедии. Передо мной, в необъятной долине, раскинулся сказочно прекрасный город, возведенный на жизнях миллионов людей. По большому счету, весь этот мир на данный момент утопал в чужой крови. Города, плодородные земли, восхитительный ландшафт; реки и озера, превратившие пустыню в благодатный край — каждый кирпич этого грандиозного проекта был чьей-то жизнью … Я почувствовал, как в моей груди начало образовываться нечто пугающее — то была какая-то всеобъемлющая пустота. В одно мгновение все, что я знал и чувствовал раньше, стало настолько ничтожным и жалким на фоне того, что произошло, что …
— Как же вы — посвященные так можете? — едва слышно проронил я. — Это же … «Бесчеловечно» — это слово и на миллионную долю не отражает ту варварскую позицию, которую вы заняли по отношению к людям.
— Не все мы, парень, далеко не все …, — тихо ответил Мастер. — Я согласен с тобой в том, что жизнь особи не является для посвященного чем-то священным, но всегда существовали и будут существовать общепринятые нормы морали. И в данном случае — посвященный, сотворивший подобное, уже не может рассчитывать на какое-либо снисхождение с нашей стороны …
Он умолк, по всей видимости — так же как и я потрясенный масштабами влитых в преображение Дияса человеческих ресурсов. Взгляд Леона был безучастным и исполненным какой-то вселенской пустоты … Я буквально кожей ощутил то, как в душе моего спутника зреет что-то чудовищное … Наконец, он сбросил свое оцепенение.
— Едем, — сухо произнес он бесцветным тоном.
— Спустимся в город, найдем себе ночлег, а поутру составим план действий? — осторожно спросил я, не в силах предугадать — что решил преобразившийся в один момент Мастер.
— Нет, — коротко ответил он. — Это не должно больше продолжаться.
— Но … Каков план действий? — я с опаской взглянул на него.
— План? — Леон взглянул на меня, но было заметно, что смотрит он куда-то сквозь меня. — На сей раз нет никаких планов. Мы должны попросту уничтожить Эдея Тридана.
То, каким обыденным тоном он это произнес, вселяло некоторую долю уверенности. Но … лишь некоторую ее долю … Я с опаской взглянул на спутника, пытаясь определить степень его адекватности — мало ли, и у посвященных, возможно, бывают сдвиги по фазе … Ведь там, внизу, наверняка несколько кругов оцепления … Блок-посты, воинские подразделения, стража … Да, Мастер изменил наш облик; Мощь до поры не дает о себе знать. Но как, черт его дери, мы вот так запросто проберемся в резиденцию Светоча?!
Неосознанным движением я в растерянности погладил гриву коня и опустил взгляд.
— Парень, ты, наверное, считаешь, что я свихнулся? — я взглянул на него — он улыбался.
— Нет, — тактично ответил я, мысленно вздохнув — Мастер вновь стал сам собой.
— Я всего лишь хотел сказать, что в данный момент тщательная подготовка, как таковая, не имеет значения, — глубокомысленно произнес Леон. — Как, в определенный момент, и наша маскировка. Рано или поздно наступит момент, когда я почувствую его, а он — нас. Тогда решающую роль сыграют время, скорость передвижения и … Мощь. Вот, и все …
Заметив мою растерянность, он подмигнул мне и ударил коня каблуками.
— Едем!
Мне оставалось лишь последовать за ним.
На город опустилась ночь, но подходы к городской стене были хорошо освещены огнями многочисленных факелов — повсюду были расположены воинские подразделения. Мобилизация Великой армии не прекращалась ни на минуту. Не раз и не два патрули уделяли нашим персонам пристальное внимание, дотошно выспрашивая о цели нашего прибытия в Матиру. По всей видимости, для бравых вояк это уже стало дежурной процедурой — новобранцы бурным потоком вливались в штат войска, растущего бешеными темпами. Таким образом, отвечая на уже набившие оскомину вопросы, мы достигли широких городских ворот.
Когда дежурный офицер вновь задал очередной вопрос, Леон промолчал, пристально глядя в его растерянные глаза. Страж зачарованно смотрел на моего спутника пару мгновений, а потом, взмахнув рукой, приказал нас пропустить. Я понял, что Мастер более не желает тратить драгоценное время на стандартные процедуры, поэтому пустил в ход один из своих «фокусов». В том, что он до сих пор держит свою и мою Мощь на коротком поводке, я не сомневался — моя сила дремала, как и прежде.
Та же самая история повторилась еще несколько раз, когда уличные патрули, курсирующие по проспектам ночной Матиры, пытались нас остановить. Не знаю, что происходило в ментальном плане, но со стороны это, наверное, выглядело весьма забавно — вопрос, молчание и жест следовать своей дорогой.
Когда мы свернули в очередной переулок, я, наконец, решился на вопрос, который меня волновал уже некоторое время:
— Мастер, ты же, можно сказать, не знаешь этого города … Чем ты руководствуешься в момент выбора направления.
Леон скупо улыбнулся, сверкнув зубами в свете факела, закрепленного на стене здания.
— Я чувствую его, — пояснил он.
— Мощь? — недоверчиво спросил я.
— Нет, тут другое, — неохотно ответил он. — Не буду вдаваться в подробности, просто продолжим наш путь …
Еще некоторое время мы продвигали по ночному городу, пока, наконец, не оказались на широкой площади, мощеной (к моему великому изумлению) плиткой, произведенной явно не в этом мире. Прямо перед нами стоял величественный дворец, строгая красота которого затмевала все, виденное нами ранее. Его владелец явно предпочитал готический стиль — характерные арки с заостренным верхом, уходящие в ночное небо башни и высокие колонны, стрельчатые витражные окна и богато украшенный фасад. Мастер остановил коня.
— Он почувствовал нас …, — тихо произнес он. — Скрываться более
