а я со скамейки.
Моё намерение было так очевидно, ехал я прямо на него, что Дима заранее кинул клюшку на лед и скинул краги.
Я сделал тоже самое и закричал:
— Никакой магии, Волков. Чистые кулаки! Ты и я!
— Давай, грызун, — ответил он, и мы сцепились.
И тут выяснилось, что дар и его сила имеет очень большое значение и в обычной драке.
Мои движения были быстрее, точнее и сильнее чем у Волкова. Очень скоро я прижал его к борту и затяжной серией ударов отправил на лёд. Тут же к нам подскочили судьи и растащили.
В итоге концовку игры мы оба смотрели из штрафного бокса.
Я немного опасался что Карпов решит, что это чересчур, но нет. Он и слова не сказал. Даже наоборот, на общем собрании он заявил, что всё было правильно.
Ну правильно и правильно. Я помылся в душе, восстановил силы в мед. центре и проверил смартфон.
Там меня уже ждало сообщение от Алексы.
“Ну молодец, я даже возбудилась глядя на твою игру”, — прочитал я, — “а теперь тащи свою задницу сюда. У нас тоже аншлаг, и всё ждут господина графа.
“Скоро буду”, — ответил я.
Хоккей — это пока для души, а вот “горячий лёд” это деньги, так что надо делать свою работу.
— А вот и наша звезда, — громко сказала Алекса, когда я, наконец, зашел в холл арены горячего льда. К моему удивлению здесь было полно народа, и моё появление встретили громкими аплодисментами.
Как обычно Лайонc выглядела восхитительно, черный обтягивающий комбинезон с глубоким декольте и легкие полусапожки на высоком каблуке в сочетании с агрессивным макияжем и волосами, собранными в хвост, делали её похожей на классическую мечту подростка с плаката.
— Привет Алекса, — улыбнулся я в ответ. Рад тебя видеть.
— Я тоже, — сказала девушка и, подойдя ко мне, чмокнула меня в щёку. Она хотела поцеловать в губы, но я в последний момент увернулся.
Правда я не отказал себе в удовольствии пройтись рукой по её спине и задержаться на крепкой попке.
— Надеюсь ты еще не устал от зрителей сегодня? — спросила она меня.
— И с чем связан вопрос?
— Сегодня у нас открытая тренировка и просмотр новичков в лиге. Так что народу на трибунах много. Да ты и сам видишь.
Она щелкнула пальцами, и стены холла, на которых до этого крутили лучшие отрывки из прошлых гонок, стали показывать то, что сейчас происходило на гоночном овале и трибунах.
А там был аншлаг. Четверка гонщиков, из которых я знал только Шершня уже добрались до второй зоны скорости, и, судя потому что я видел и слышал, заезд нравился зрителям.
— Я скучал по всей этой движухе, — сказал я Алексе, когда она взяла меня под руку, и мы направились к лифтам.
Правда просто так дойти до них не удалось. Нам перегородила дорогу целая компания восторженных фанаток, и пришлось отрабатывать статус звезды: фотографироваться и раздавать автографы. Одна девушка даже попросила расписаться на груди, как будто я не спортсмен, а какая-то рок звезда.
Под конец этой импровизированной автограф-сессии сразу две девицы чуть-ли не силой засунули мне в карман блокнотные листы с номерами телефонов. Учитывая, что это близняшки, да еще и очень горячие я даже и не знаю, что с этим делать. Может и позвоню, но посмотрим.
— Нравится? — спросила меня Алекса, когда за нами, наконец закрылись двери лифта, — у себя ты таким вниманием, наверное, не пользовался.
— Не успел, — я решил проигнорировать первую часть её вопроса, — Волковы меня выдернули сюда до того, как я стал настоящей звездой.
Я сказал это и понял, что лопухнулся. Вот кто меня за язык сейчас тянул? Я же Соболев.
И Алекса тут же показала, что она не просто горячая штучка и классный гонщик. Нажав на кнопку “стоп” девушка спросила. При этом от её игривого тона не осталось и следа.
— Почему Волковы? Ты же Соболев.
— Давай я не буду отвечать на этот вопрос?
— Нет, ты на него ответишь, — ишь ты как изменился ее взгляд, сейчас она смотрела на меня холодными и очень проницательными глазами.
— А если я скажу, что не буду отвечать?
— Тогда вместо того, чтобы подняться наверх, мы вернемся в холл арены, и на этом твоя карьера гонщика “горячего льда” будет закончена. И ты потеряешь миллионы. Оксана рассказала мне какие контракты ты заключил. Так что думай, Соболев, думай.
Делать нечего, я видел, что Алекса настроена очень серьёзно, придётся отвечать. Вот только почему это для нее так важно? Ладно, сам виноват.
— Я отвечу тебе на этот вопрос, твоя взяла. Но не здесь и не сейчас.
— А когда?
— Завтра. Утром мы с тобой встретимся и поговорим.
— Хорошо, — легко согласилась она, — завтра так завтра.
Алекса отжала “стоп”, и мы поднялись наверх.
Уже через пару минут мы добрались до общей раздевалки. Из-за того, что сейчас шли просмотры, она была полна народу.
Когда мы вошли, Барсук стоял в одном белье посреди раздевалки и, ничуть не стесняясь своего вида, громко рассказывал потенциальным новичкам, что их ждёт.
— Лучше бегите, мальчики и девочки, — вещал он с самым напыщенным видом который только можно было представить. То, что на нём только семейные трусы, майка-алкоголичка и носки его ничуть не смущало, — я сразу вижу, что вы слабы в коленках. Бегите отсюда если не хотите, чтобы вас размазали по льду очень тонким слоем. О, босс, — радостно воскликнул он, — ты привела Лёху! Рад тебя видеть дружище, — он подошёл ко мне и крепко обнял.
— Взаимно Юра, взаимно. А где твоя птичка? — спросил я имея в виду девушку Барсука — Синицу.
— Она сейчас на льду, её черед дать как следует просраться новичкам, — хохотнул он в ответ.
После Барсука я поздоровался еще с несколькими парнями и девушками, и Алекса взяла слово.
— Слушайте меня очень внимательно. Суперсерия подходит к концу, и она принесла нам очень много денег, новых спонсоров, транснациональных вещателей и проблем.
