разбираюсь.
Кое-где торчали чучела, при виде которых живо вспомнилось мое первое Лего, притворяющееся чучелом. Жуткая выдалась тогда ночка.
Неподвижно, темными глыбами, застыли комбайны — точнее, гибриды комбайнов, экскаваторов и не пойми чего еще.
Костров нигде не жгли, электрического света тоже не было. Мы на территории Вечной Сиберии, понял я. Погани здесь нет, потому что Поганое поле сюда по каким-то удивительным причинам не распространилось.
Ну что ж, уже хорошо. Не придется беспокоиться о нападении нежити.
Все же лучше было бы Витьке переждать ночь в лесу, подальше от греха, но его не переубедишь.
Ни за какой час мы до Князьграда, разумеется, не добрались по жутко пересеченной местности и в темноте. Вблизи от кибиток и вовсе приходилось выключать фонари и передвигаться чуть ли не на ощупь. Ступни порой проваливались в трещины, норы и прочие дыры, идти мешала трава или зерновая культура, чтоб ее… Хорошо хоть, заборов здесь не предусматривалось. А то бы еще и лазать через плетни пришлось.
После полей мы наткнулись на Посады, где занудно брехали собаки и светилась пара окон, и обошли их стороной. В Посадах не принято шататься ночью, потому что завтра работа, но — лучше перестраховаться, чем попасть на глаза ночному гуляке, перебравшего “Тишь-да-глади”, местного наркотика.
Ориентировались мы на огни большого города, так что заблудиться не сумели бы при всем желании. Я уже различал отдельные высоки и, конечно же, острую и высоченную квест-башню с мигающим красным оком на вершине.
За Посадами пришлось совершить марш-бросок по более-менее гладкой дороге, асфальтированной лет сто назад. Затем по краям этой дороги выросли заброшенные кирпичные и бетонные здания.
— Это то место, где я выехал из подземного тоннеля, — прошептал я Витьке. — Здесь есть тайный проход, который сторожат люди из нижнего Князьграда.
— Что это такое — нижний Князьград?
— Не имею ни малейшего понятия. Какое-то криминальное общество.
— Оппозиция?
— Чего?
— Любая организованная преступность — это оппозиция правящей власти, — сказал “наслышанный” Витька. — Если они против Детинца… или как его там… то мы можем с ними объединиться.
— Обойдемся своими силами, — ответил я. — На хрена нам лишние проблемы?
Было около трех часов ночи, если верить айфону Витьки (свой дешевый смартфон я оставил в Скучном мире, совсем о нем позабыв), когда я уловил какие-то звуки и сразу утянул Витьку в темный промежуток между двумя полуразвалившимися зданиями.
Совсем близко натужно гудели двигатели — электрические, судя по звуку, как в моем горячо любимом и утраченном мусоровозе. Слышались негромкие человеческие голоса.
Я в который за эту ночь раз вслушался в ощущения: вернулось ли чутье? Кажется, я стал немного различать В-ауру места, но такую нечеткую, что пользы от нее было мало.
Тогда мы прокрались с выключенными фонарями вдоль стены, у которой разросся бурьян, и выглянули из-за угла.
Зрелище нам открылось занятное. Возле угловатой черной машины Модераторов слонялось трое людей в комбинезонах — собственно, сами Модераторы. Они рассматривали груду металлолома на земле, которая дымилась в лучах фар машины. Кое-где плясали язычки пламени.
— Ну, что там? — зычно осведомился самый крупный из троих. Он не отходил далеко от машины.
Двое других копались среди груды дымящегося мусора, светя фонариками под ноги.
— Ни живых, ни мертвых, — сказал один из них голосом повыше.
— Точно? — угрожающе переспросил зычный.
— Днем надо смотреть, — ответил писклявый. — Может, кто выжил, уполз и подыхает где-нибудь в темном уголке…
— Да никто не подыхает нигде, — заговорил третий, мягким, бархатистым голосом. — Это нуарные перемудрили. Изобрели какую-то чудо-машину и взорвали не там, где надо…
Я не расслышал в точности это слово — то ли “нуарные”, то ли “норные”. Что подразумевалось под этим чудны́м словом, я не понял.
Вообще-то я долго не размышлял над этим странным термином. Потому что мысли переключились на другое.
Кто-то здесь взорвал машину? Эта груда металлолома — взорванная машина?
А не мой ли это мусоровоз, часом?
Меня прошиб пот. Времени здесь прошло совсем мало, пока я много дней болтался по Скучному миру. Пару часов назад я собственной персоной въехал по тоннелю на территорию Вечной Сиберии, и у меня взорвалась батарея вероломного Решетникова. И я умер.
А потом воскрес в Скучном мире. Точнее, снова осознал себя в нем.
С ума сойти.
Но я поспешил отбросить эти философские размышлизмы. Некогда. Надо быть практичнее.
Итак, взрыв заметили Модераторы и выехали на место происшествия. Причем так “оперативно”, что обломки успели прогореть дотла, а я — прогуляться на несколько недель в другой мир, вернуть Витьку и припереться из леса в пяти километрах. Не ждут, видать, в Вечной Сиберии диверсий, а зря… Или служба Модераторов настолько ленивая, что даже взрыв вблизи от столицы не заставил их пошевелиться быстрее обычного. Или такие казусы случаются довольно часто и потому не вызывают ажиотажа.
— Что-нибудь сохранилось вообще? — раздраженно сказал зычный, не выказывая никакого желания проявить инициативу и осмотреть место происшествия самолично.
— Все сгорело… и раскурочило… — сообщил бархатистый.
— Пострадавших нет, взрыв прогремел… — начал зычный таким тоном, будто репетировал устный отчет перед начальством. — Точнее, нет, не так. Отставить! Х л о п о к прозвучал в ненаселенном пункте, соответственно, жертв нет. Очевидно, хлопок произведен нуарными деградантами в целях нарушения спокойствия законопослушных граждан Вечной Сиберии. Цель, разумеется, не достигнута.
На этот раз я отчетливо расслышал слово “нуарный”. Что бы это значило?
Между тем Модератор продолжал репетировать отчет:
— Соответствующий протест будет направлен в… хмм… — Он закряхтел. — В соответствующее ведомство… Клянусь Детинцем, мы не обязаны разбираться с деградантами, это не наша работа! Хлопок прогремел… то есть прозвучал на моей территории, я это дело расследовал… А дальше — не моя забота. Все, по коням, ребята, поехали в штаб. Сообщим Администратору, и все на этом.
Знакомый способ работы, подумал я. Главное — красиво отчитаться, а дальше гори все синим пламенем.
У службы Модераторов нет конкуренции, а потому им особо незачем стараться. Это вам не Республика Росс, где все построено на постоянном соперничестве между Сюзеренами, Спикерами, Серферами и прочими кастами и Секциями. Там бы отчетами не отделались.
Модераторы заскочили в машину, и та, натужно загудев двигателями, поползла по грудам битого кирпича, камней и обрушенных бетонных балок. Вскоре она исчезла вдали.
Я оглянулся за Витьку.
— Это… — начал я, но пацан перебил:
— …наш мусоровоз! Сволочь этот Решетников! Там столько… столько лута было в кузове!
— Ты вспомнил? — удивился я. — Я не упоминал про лут ни разу.
— Да… Вс+поминаю помаленьку… Теперь уже Скучный мир начинает казаться чем-то далеким и ненастоящим… Как
