для каретки и завели в артерию целый вагон на магнитной левитации. Удивительно, но трасса в рабочем состоянии.
Надо будет проштудировать на досуге журналы и сопроводительную документацию корабля. Может, ещё какие сладкие вкусности удастся обнаружить?
За несколько минут, едва не впечатав меня в стенку кабины, вагонетка домчалась до носового поста, замерев в сотне метров от зала врат. Пункты прибытия располагались в небольших самостоятельных помещениях станций. Выходя, от греха подальше его закрыл. Не хрен пока всем подряд об этой артерии знать. Не то начнут шнырять по всему кораблю. Того и гляди – энергии лишимся. А её и так осталось с гулькин нос. Только генераторы нам не дают остыть до состояния ледышки.
Я вошёл в зал врат как раз в этот момент, когда с характерным звуком захлопнулся гипертоннель, оборвалось соединение, а компенсаторы врат с диким шипением стравили накопившийся статический заряд и теплоту.
– Установите соединение ещё раз, – попросил дежурного на пульте и подошёл к нему.
Чья-то разумная душа предусмотрительно назначила специально обученного ответственного за пульт врат: им сегодня стал сержант Щепко, который по моей просьбе и начал набор адреса планеты. Кроме него в помещении врат находились генерал Терентьев и полковник Мигунов. На случай форс-мажора ожидала команды отдельная сводная группа огневого прикрытия в составе одного отделения, готовая, при необходимости, вломиться на планету вслед за убывшими и дать звезды всем, кто окажется по ту сторону врат и мушки. Отделение, усиленное пулемётом и снайпером – это вам не это.
Попутно я глянул на показатели уровней энергии: да, врата захлопнулись не из-за истёкшего времени, а потому, что кончилась энергия в аварийном конденсаторе. Что не могло не радовать: освободились резервуары для принятия избытка энергии. Переключаем питание на буфер гиперпривода. Оттуда энергию тоже надо выкачивать.
– Ты что делаешь, Попов? – нахмурился Терентьев, глядя, как я орудую на панели. – Убить нас всех хочешь?
Закончил. Теперь питание идёт напрямую с буфера гипердвижка. Как же хорошо, что Древние продумали и это. Надо бы и земным инженерам быть похитрее. Можно было, конечно, и разобраться с калибровкой генераторов, да разобраться, почему компенсаторная автоматика не сработала, когда надо. Но на это требуется время, а один я с этим буду воевать до Второго Пришествия Христа.
Врата открылись, вихрь событий с рёвом выплеснулся наружу, и со звуком, похожим то ли на всплеск, то ли на журчание, сравнялся до горизонта событий. Я зажал тангенту р/с:
– Разведгруппа, я «Рассвет». Что-нибудь нашли?
Несколько секунд рация молчала. Уже начал переживать, а не оказалась ли группа отрезана и не лишилась ли доступа к каналу связи, но судьба решила, что нервы мне ещё пригодятся. Долго ожиданием не томился. Динамик моей р/с отозвался на удивление чистым от помех голосом профессора Желткова.
– Прямо возле врат нашли крупное поселение, – ан, нет, показалось.
Где-то на заднем фоне сквозь слова едва-едва пробивался треск радиопомех. Но это, вероятно, сказывалась близость активной в плане радиоизлучения звезды.
– Я бы сказал, заброшенное около ста миллионов лет назад. Неудивительно, что тут всё превратилось в пыль.
Тогда как же ты, любезный, опознал, что это было поселение?
– К счастью, тут мы нашли несколько артефактов, даже за столь длительный срок не потерявшие свои черты, – продолжил тем временем увлечённый ксено-археолог. – Это позволило нам судить об уровне развития цивилизации.
– Товарищ профессор, ближе к теме.
Археология – крайне интересная для меня тема. На уровне простого обывателя, но интересная. Тем не менее, поддержание гипертоннеля в активном состоянии требует такую прорву энергии, что я бы предпочёл перенести лекции по ней в аудиторию.
– Я не договорил, товарищ Попов, – профессор – настоящий профессор.
Пусть я и позволил себе лишнего и перебил абонента в эфире, но тот всего лишь и сделал, что наставническим тоном пожурил меня за это. Сразу почувствовал себя виноватым в срыве дисциплины курсантом.
– Это позволило нам судить об уровне развития технологий местных жителей. Кем бы они ни были, но развиты были не сильно: кирпичные дома, каменные дороги, и активное использование извести в стройматериалах.
«У нас тоже кирпичные дома, каменные дороги и известь в стройматериалах», – подумалось мне. – «Мы тоже развиты «не очень»?».
– Много извести нашли? – это – единственное, что должно меня сейчас интересовать.
– За столько лет она почти вся гашённая. Пойдёт?
Вот то-то и оно. У гашеной и негашеной свойства, мягко говоря, различаются. Отсюда и течение реакций, где известь задействована, не одна и та же.
– У нас нет выбора. Сейчас и узнаем.
– Мы набрали килограмм триста. Рюкзаки насыпаны под завязку. По полцентнера на брата. Хватит?
На одиннадцатикилометровый корабль? Очень смешно. Обхохочешься.
– Не думаю, что надолго. Придётся сделать ещё несколько рейсов.
– Добро. Закройте врата, чтобы мы могли набрать адрес.
– Ждём вас.
Врата захлопнулись, а спустя несколько секунд начали открываться извне.
Заблокировался последний шеврон, врата открылись, и через несколько секунд из них строем вышли шестеро промокших до нитки разведчиков с тяжёлыми рейдовыми рюкзаками, забитыми известью. За собой они буквально волоком тащили ручные сумки, также доверху засыпанные веществом.
– Под дождь попали? – ехидно спросил Терентьев.
– Лучше бы там остались… – прохрипел профессор Желтков, вдыхая спёртый корабельный воздух.
«Ну и оставался бы, кто мешал?».
Врата с шипением стравливаемого газа-охладителя захлопнулись.
Замена рабочего тела фильтра – то ещё себе удовольствие, я вам доложу.
Техником будучи, я не привык делать одну работу дважды. Влезая в какую-то систему и «исцеляя» какую-то «болезнь», я суюсь в пару-тройку смежных на предмет отказов. Если устройство системы сравнительно простое или у меня в наличии много времени – тогда инспектирую её полностью. Для начала – с целью диагностики и понимания общего состояния. Если удаётся – то заодно устраняю обнаруженные косяки.
Система же регенерации кислорода… на картинках всё выглядит просто. На деле же, стоило лишь нам сунуться в первый попавшийся шкаф… ругались все. Вслух, громко, от души и непечатно.
Начнём с благодарения Древним за их дальнозоркость. В подавляющем большинстве случаев все крепления являлись легкосъёмными и не требовали применения специального инструмента. Пассатижи, отвёртки, выколотки и молотки для закисших или закоксованных подвижных частей не в счёт: помочь требовалась постольку-поскольку. Поэтому разборка с целью обеспечения доступа прошла практически без эксцессов. Пара прищемленных пальцев и уроненный кому-то на ногу фильтр в сборе не учитываются.
Продолжим злословием в адрес того «гения», кто догадался в
