с наличными. Тут были и старые, знакомые мне рубли, и другая валюта, которую мне встречать не приходилось.
Я выгреб всё, до чего смог дотянуться.
Аркаша страдал рядом, но благоразумно не раскрывал рот.
— Ирин, всё в порядке, — наконец, кивнул я, — можешь начинать.
— Начинать что? — не выдержал хозяин.
В это время Ирина достала из кармана тот же предмет, который использовала, показывая мне Алину, и взмахнула им в воздухе. Она что-то быстро шептала, но я не мог разобрать слов. Да, если честно — даже и не пытался.
Глаза Аркаши остекленели. Он спокойно опустил руки по швам. Прошёл за стойку.
Ирина продолжала шептал и размахивать своей штуковиной.
Это продолжалось пару минут, после чего она громко сказала:
— Да будет так, и без сомнений, следуй этому!
— Да будет так… — повторил Аркаша.
— Всё, выходим, — сказала Ирина, обращаясь ко мне. Я заметил, что за это время у неё на лбу появилась испарина.
— Уверена? — спросил я, — всё сработает?
— Да, — кивнула она, — совершенно точно.
Когда мы выходили, я не забыл тщательно осмотреть улицу на предмет случайных свидетелей. Но вокруг было совершенно пустынно. Только несколько человек стояли в отдалении, на пешеходном переходе, в ожидании зелёного сигнала светофора.
Уже в машине я достал смартфон и набрал Ивана.
— Да, — ответил напарник.
— Как у вас?
— Тихо всё. Спокойно, — ответил он, — всё, что нужно, сделал.
— Брокколи! — словно спохватившись, спросила Ирина, — спроси, давал ли он брокколи? Из прикорма? Подогретое?
— Да, давал, — ответил в трубке Иван, очевидно, услышавший взволнованный голос Ирины, — проверил температуру на себе, как она учила. Пускай не беспокоится.
— Давал, — продублировал я, — температуру проверил, как ты учила.
Ирина улыбнулась с облегчением.
— Попроси его покормить Шурика и кошек, — сказала она, — будем поздно, зачем псу мучиться? И туалет пускай проверит, а то они в стрессе. Беспокоюсь, всё-таки дом чужой.
Я уже собирался перевести разговор на громкую связь, чтобы не служить живым ретранслятором, но Иван сказал:
— Если Ирина насчёт животных переживает — то пускай успокоится. Мы с Пашкой прогуляли Шурика во дворе. Кошки заперты в комнате. Лоток поменял. Проблем нет.
— Спасибо! — с чувством ответил я.
— Не за что, — сказал Иван, — возвращайтесь поскорее, — и добавил после небольшой паузы, — всё-таки семейная жизнь — это, наверно, не моё.
Я улыбнулся.
— Мчимся на всех парах, — ответил я.
— Нам бы на заправку было бы неплохо, — сказала Ирина после того, как я разорвал связь.
— Давай заедем, — ответил я, — конечно. Если знаешь приличные.
— Знаю, — кивнула Ирина.
Мы заехали в ярко совещённый заправочный комплекс на выезде из города.
— Кофе будешь? — спросила она после того, как мы остановились напротив колонки.
— Да, — кивнул я, — не помешает. Латте. Побольше, — я передал Ирине пятитысячную купюру, — это на текущие расходы.
Ирина кивнула в ответ и ушла рассчитываться в помещение заправочного магазинчика.
Через несколько минут она вернулась с двумя стаканчиками кофе и парой шоколадок. Последнее было очень кстати: я только теперь почувствовал, насколько голоден.
Мы тронулись, но вместо того, чтобы поехать на трассу, Ирина остановилась на парковке у магазинчика.
— Надо твою рану проверить, — сказала она, после чего достала с заднего сиденья аптечку.
Я послушно стянул майку, которую днём купил Иван.
Ирина ловко распутала бинты. Потом осторожно вытащила задубевший от крови ватный тампон.
— Ого! — удивлённо воскликнула она, разглядывая рану.
— Что? — спросил я, — воспаление, да?
— Нет! — ответила Ирина, — совсем нет! Рана заживает.
— Ну и отлично, — вздохнул я.
— Серёж, она заживает очень быстро.
— И что ж в этом плохого? — я пожал плечами.
— Да ничего, наверное, — вздохнула Ирина, — Серёж, я же в больнице работала. Хоть и бухгалтером — но навидалась всякого. Старалась помогать людям… но такого даже я не умею. Если дальше так пойдёт — рана заживёт уже завтра вечером. Обычно такой результат бывает дней за пять — за неделю, если не присоединяется инфекция.
— Что ж, — ответил я, — будем считать, мне повезло.
Ирина наложила новую повязку. В этот раз в саму рану ничего не запихивала — только закрыла сверху стерильным перевязочным материалом, обсыпав предварительно каким-то порошком.
— Серёж… — осторожно спросила она, когда я натягивал майку, — ты… человек?
Сначала я опешил от самой постановки вопроса. Потом рассмеялся.
— Ир, да, — наконец, ответил я, — вполне себе человек. Может, не слишком везучий — но точно человек.
Глава 6
Я ожидал неприятностей и был готов ко всему. Но выбора у нас не было: приходилось рисковать. Без документов и дальнейшей легализации невозможно устроить свою жизнь в новом мире. Один я, может, как-то и перебился бы, но Пашка не заслужил такой участи, вечно прятаться. Ему нужен был нормальный дом, пускай и в совершенно ненормальных обстоятельствах. И создание такого дома развяжет мне руки для поиска Алины.
Насчёт способностей Ирины у меня тоже появились смутные идеи. Я пока не знал, как к этому подступиться, поэтому оставил размышления на потом. Но, по крайней мере, у меня появилась первая, очень робкая надежда, что мы сможем семьёй вырваться из этой передряги.
Иван, уже по сложившемуся порядку, остался с ребёнком. Конечно, он был недоволен, хоть и старался не подавать виду, однако другого выхода просто не было: Ирина нужна была в качестве связного. А из нас двоих потенциально бессмертным был только я один.
— Бабло побеждает зло! — улыбнулся лысый мужик с большим и приметным шрамом на правой щеке. На его пальцах были следы сведённых татуировок. С таким типом я бы, наверно, в один вагон метро не сел — но с Ириной он общался ровно и даже подчёркнуто уважительно.
— Согласна, Лёлик, согласна, — улыбнулась Ирина.
— А вообще я рад, что у тебя всё хорошо, — добавил мужик.
— Спасибо, Лёлик. Но вот что: об этом никому знать не обязательно. Лады? Договорились?
— Ну вот те на, — похоже, «Лёлик» искренне расстроился, — а я-то уж навострился Виталика обрадовать.
— Вот поэтому и не надо, — Ирина взглянула на его исподлобья.
— Лады. Понял. Блин, даже жаль его, что ли. Фраерок-то уже думает всё на мази, — он хохотнул.
— Лёль, заканчивай, — одёрнула его Ирина.
— Ну ладно, — мужик вздохнул и снова заговорил нормальным тоном, используя нормальные слова, — дела такие. Вы, ребят — беженцы. Переселенцы из Абхазии. По программе репатриации. Самый простой вариант: сделаем так, что ни одна комиссия не придерётся, все документы верифицированы, у нас есть хороший
