Артем Тихомиров - Война призраков

Вольный охотник с удовлетворением кивнул. Он стал находить все больше приятных моментов в свое работе.

— Хорошо. Теперь все вы — взвод. Я назову вас… «Эггу». По-хибранийски это значит «Прыгуны». Тун, назначаю тебя сержантом. — Лакиши выпятили нагрудники, едва не лопаясь от гордости и счастья. Ален бросил взгляд на остальных «Синих» — таглианцы просто жаждали оказаться в составе какого-нибудь особого подразделения. Взгляды большинства сосредоточились на двенадцати счастливчиках. Им завидовали. Наивно, по-детски, но какой солдат не мечтает стать генералом? Лишь бы амбиции не перевешивали способности.

— Вы хорошо поработали, парни. А теперь в колонну по трое становись!

Лакиши выполнили приказ. Ален подумал, что для парада они явно еще не годятся, несмотря на армейское прошлое, но от него не требовали образцовой строевой подготовки. В недрах Цитадели Дэррнов она будет нужна штурмовикам в последнюю очередь.

«Пигак Утча умер бы со смеху, увидев, чем я тут занимаюсь».

— За мной. В столовую.

Колонна двинулась к самому главному, с точки зрения солдата, строению базы — ангару с синей крышей. Вольный шаг отчетливо указывал на приподнятое настроение облаченных в модернизированную броню лакишей.

Им грезилось великое будущее, подвиги. Алену — уйма тяжелой неблагодарной работы.

Тирна Коракс сама не понимала, почему это сделала. Покинув офис адмирала ГанГи и военную базу, она встретилась с шаари в условленном месте — в пути ей было не до размышлений о моральной стороне задания.

Теперь Тобб Галлейн задал ей вопрос, который девушка зафиксировала, но не вникла в его суть.

— Что?

«Призрак» повторил:

— Почему ты не убила этого лакиша?

Очень далеко от места, где спрятались шаари — на разветвлении громадного дерева у скалы, — гремели взрывы. Авиация таглианцев работала по наступающим туземцам. Ночное небо озаряли яростные бледные вспышки, вслед за которым как бы нехотя приползал звук — глухое раскатистое «урррр».

Чуть в стороне, если смотреть с того места, где сидела Тирна, был виден горящий лес. Оранжевое пламя вырастало все выше, и дым начинал изменять направление вслед за ветром. Фронт задымления медленно полз в сторону базы.

— Хочешь честный ответ? Не знаю. — Тирна посмотрела удивленному Галлейну в глаза, сверкающие над краем маски из плотной черной ткани.

Исса Нува, до того сидевшая на самой верхушке дерева и наблюдавшая за окрестностями, спустилась и устроилась в паре шагов от Тирны. Она скрестила ноги, тоже с интересом глядя на командира.

— Если хозяева узнают…

Коракс бросила на Тобба гневный взгляд. Этот мальчишка до сих пор так и не понял, во что ввязался.

В его мире до сих пор все делится на черное и белое. Есть Хаос, и есть Гармония. Есть слуги, и есть хозяева. Есть Учение Хэтар — истинное! — и есть ложные представления о мире и Вселенной, выдуманные другими…

Тирна подумала, что для таких шаари, как Галлейн, заговор всего лишь игра, из которой они подсознательно готовы выйти, если их прижмут к стенке.

Коракс ощутила волну гнева. Она стала импульсивной, и это не соответствовало правилам поведения убийц из тени.

Но как насчет того, чтобы умереть за свои убеждения?

«Для начала они обязаны стать своими», — подумала девушка, открыв меню своего коммуникатора и делая вид, что занята настройкой.

— Хозяева не узнают, — бросила Тирна. — Если ты не разболтаешь, Тобб.

Ресел ГанГи был едва ли не единственным гуманоидом в Галактике, пережившим встречу с «призраком», имевшим прямой приказ уничтожить свою жертву.

Проявив жалость, Коракс совершила преступление — только сейчас она осознала, что открыто выступила против Хэтар и хозяев. Тобб смотрел на нее.

Шаари, наконец, догадалась. В его взгляде было не осуждение. «Призрак» восхищался.

— Я буду молчать, — заверила, хотя ее никто не спрашивал, Исса Нува.

— Я тоже.

Тобб скрестил два указательных пальца перед своим ртом.

Тирна помолчала.

— Я хотела его убить, — сказала она, выдержав паузу. Ей понадобилось время, чтобы хотя бы как-то сформулировать подходящее объяснение. — Хотела. Лакиш рассказал все, что мне нужно, и оставалось лишь двинуть мечом.

Шаари неосознанно изобразила траекторию несостоявшегося удара клинком по шее жертвы.

— И что случилось? — спросила Нува.

— Я… подумала, что у этого существа, возможно, есть семья. Дети. Понимаете?

Шаари смотрели. Примерно такие же взгляды были у «призраков», когда они впервые слушали речи Фаннура Грифа. И у нее самой, у Тирны, которая хорошо помнила свою реакцию — почти истерическое, яростное отрицание правды.

Теперь она с этим почти справилась. Почти. Гриф умел убеждать, и большей части его сторонников хватило совсем немного.

Фаннур подобрал ключи и к ее разуму. Всего-то и нужно было, что сорвать с глаз волшебные очки, подарок хозяев.

Тирна мотнула головой. Мысли о судьбе Фаннура Грифа не давали ей покоя.

— У адмирала есть жизнь, она состоит из всяких мелочей, — сказала Тирна. Подбирать слова было нелегко, не легче, чем вдруг увидеть в своей жертве по-настоящему живое существо, способное испытывать боль.

Многое из того, о чем она думала, для шаари было табу.

— Нас учили, что существа, не знающие Хэтар, не исповедующие принципы Гармонии, не достойны жизни. Они во власти Хаоса, и единственный способ избавить их от заблуждения — смерть. Утешение Клинка. Мы убиваем их, чтобы дать шанс ступить на путь, ведущий к Великой Пустоте.

— Да, — осторожно заметила Исса, — нас так учили. Но это ложь.

— Ложь. Дэррны продают наши умения, чтобы зарабатывать деньги, — сказала Тирна. — А что делаем мы? Мы живем в аскезе, за каждым из нас тянется кровавый след. — Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на горящий лес. Порывы ветра приносили едкие запахи пожираемого пламенем древесины. — В чем были виноваты те, кого мы уничтожили по желанию щедрого заказчика?

— Были злодеи, на чьих руках кровь, — ответил Тобб.

— Это нам так сказали. Но если это и правда и нас нанимали, чтобы свершить правосудие, то нам ли решать?

— Хаос затмевает разум…

— Перестань, Тобб! Ты говоришь как самый настоящий зомбированный шолрэ! — бросила Тирна.

— Я просто напоминаю. Хозяева вбивали нам это в головы с малолетства. Трудно враз забыть.

— Знаю. Мы чувствует, мы размышляем, мы делаем ошибки… Да, мы идем против Учения Хэтар, но мне наплевать. Я колеблюсь — и то же самое происходит с вами, но это значит, чтобы мы не биомашины. Не роботы. Мы такие же, как лакиши или кто-нибудь другой. У нас есть выбор.