ответный ядерный удар русских…
Вся эта бредовая мешанина обрушилась на американцев, которые еще несколько часов назад чувствовали себя в относительном комфорте, полной безопасности и с безразличным видом жевали попкорн, просматривая новости о ракетном ударе по Польше и Румынии. Ведь это все было там, далеко, за океаном. А они в Америке, великой и исключительной. Самой сильной стране мира, на которую никто не посмеет напасть.
После ядерного взрыва в Норвежском море обдолбанные псевдолиберальными СМИ американские обыватели вдруг осознали, что русские ракеты могут в любой момент уничтожить не только их корабли, но и города, сжечь дома, убить их самих, что Америка завтра вообще может просто перестать существовать. Такое непривычное предчувствие собственной гибели вселяло ужас и доводило до истерики. Людям уже было все равно, кто прав в этом конфликте, кто виноват, кто агрессор, кто начал первый. Им просто захотелось жить. Увидеть завтра солнечный свет. Выйти на улицу и вдохнуть воздух, не боясь схватить смертельную дозу радиации. Как обычно проводить детей в школу и пойти на работу. А вечером снова упасть в кресло перед ящиком и, жуя попкорн, наблюдать, как на другом конце мира люди гибнут от голода, ураганов, эпидемий или американских ракет. И народ выражал это желание громко и все более настойчиво и агрессивно. Так, чтобы в Вашингтоне его услышали.
А в Белом доме пауза с принятием решения затянулась. О том, что прямо у причалов портов Нью-Йорка и Лос-Анджелеса на дне покоятся готовые к детонации 50 мегатонн, знали только считанные люди в Пентагоне и КНШ. Чтобы не усугублять панику, было решено держать факт этой прямой угрозы в тайне.
В отсутствие хозяина Белого дома был создан неформальный совет из тех, кто был вовлечен в «Перезагрузку» и знал реальные причины происходящего. В него входили Груман, министр обороны, директор ЦРУ и председатель КНШ. Эта четверка от имени президента консенсусом принимала все оперативные решения. Первым из них было срочно связаться с чудесным образом выжившим президентом России. Но Москва предпочитала общаться только по чрезвычайной линии с Пентагоном. Там явно чувствовали нарастающее в США внутреннее напряжение и ждали, пока Белый дом поймет, что паника населения вот-вот выйдет из-под контроля и тогда его позиции в предстоящем диалоге значительно ослабнут.
Наконец почти через два часа после того, как у берегов США объявились «Посейдоны», из Кремля пришел так ожидаемый звонок. На проводе был не президент, а министр обороны. Со стороны США переговоры вел Груман в присутствии тройки, запустившей вместе с ним «Перезагрузку».
– На время наших переговоров предлагаю объявить перемирие. Все стороны конфликта остаются на своих позициях и не предпринимают действий, которые могут быть расценены как враждебные. Это касается США и НАТО, – без долгих предисловий начал русский.
– Не возражаю, – кивнул Груман.
– Я исхожу из того, что Россия и Америка не хотят взаимного уничтожения в результате ядерной войны. Для продолжения разговора прошу вас однозначно обозначить свою позицию по этому вопросу.
– У меня четкое распоряжение президента не допустить ядерной войны с Россией, – тут же ответил советник.
– Я также исхожу из того, что любая неядерная атака на Россию немедленно повлечет с нашей стороны применение ядерного оружия. Хочу, чтобы вы это однозначно понимали.
– Мы это понимаем. Хотя ваше заявление противоречит международным правилам.
– Эти правила придумали вы. Поэтому живите по ним сами. Россия теперь играет по своим правилам, – исподлобья сверкнул глазами русский. – Если вы понимаете, что обычный конфликт неизбежно перерастет в ядерный, прошу подтвердить, что вы не станете атаковать Российскую Федерацию и ее активы или предпринимать дальнейшие действия по ее разрушению изнутри. Со своей стороны, мы тоже берем на себя такое обязательство.
– Мы подтверждаем, что не будем первыми атаковать Россию обычными или ядерными вооружениями, пока идут наши переговоры. И надеемся, что по их результату такая угроза будет полностью снята. Но мы не можем отрицать, что российский народ имеет право на свободное волеизъявление в рамках общепринятых демократических процедур.
– Вы можете отрицать, можете не отрицать. Это ваше дело. Если американская или натовская агентура будет замечена в активной подрывной деятельности по свержению конституционного строя России, мы будем рассматривать это как акт войны, а следовательно, нарушение наших договоренностей.
– Это довольно странная позиция, – Груман сделал короткую паузу, которая позволила министру обороны продолжить:
– А теперь к конкретным шагам. Первое. Вы отводите свой флот из Средиземного моря и Северной Атлантики на расстояние, превышающее подлетную дальность крылатых ракет до границ РФ и Сирии. Второе. Вы выводите всю стратегическую авиацию из континентальной Европы. Третье. НАТО отводит все ненациональные части из стран Восточной Европы. Все это на постоянной основе.
– А что делаете вы? – поднял брови Груман.
– Мы оставляем вам жизнь. Мы даем Америке шанс продолжить свое существование. Мы отведем «Посейдоны» от ваших городов.
– Обмен не выглядит равноценным.
– С нашей точки зрения, вполне. Вы уходите от наших границ, мы – от ваших. Вы снимаете непосредственную угрозу. Мы тоже. Так мы сейчас погасим конфликт. Об остальном пусть договариваются дипломаты и лидеры государств.
– Э… Тут вот еще какой очень деликатный момент, – задумчиво произнес Груман. – Понимаете… США – мировой лидер. Если мы расскажем правду о том, что произошло, о ядерном взрыве и ваших торпедах, американцы нас не поймут. Разразится политический кризис. Вся система власти в стране рухнет. Наступит хаос, от которого проиграют все.
– О «Посейдонах» у вашего побережья никто не узнает. Мы их тихо подвели. Мы их тихо уведем. А насчет ядерного взрыва мы вам дадим подсказку. Как вы ее обыграете – ваше дело. Мы во внутренние дела Америки вмешиваться не собираемся.
– Спасибо. Но все равно я не могу единолично принять такие решения. Нам надо посоветоваться.
– Советуйтесь. Только держите руки подальше от красной кнопки. Если ваши корабли в Северной Атлантике или Средиземном море проявят хоть намек на агрессивность, мы будем считать перемирие сорванным американской стороной, – русский сделал короткую паузу. – Как только будете готовы, сообщите.
Совещание длилось около часа. Основной вопрос крутился вокруг решения, стоит ли гарантированное уничтожение Америки того, чтобы наказать Москву за неслыханное высокомерие и ультимативный тон. Когда все сошлись во мнении, что не стоит, что жизнь дороже амбиций, то предложения русского министра по деэскалации и снятию угроз показались вполне логичными и адекватными.
В самый разгар совещания из Европы пришли удручающие новости. Германия, Франция и Италия приняли закон об активном нейтралитете. После ядерного взрыва в Норвежском море они заявили, что не допустят войны в Европе и начинают процедуру выхода из военной структуры НАТО. Теперь
