Что еще? Натсуми так и не отвечает на звонки и сообщения, а жаль. Зла на нее я не держу, поступила она правильно, вот только поговорить с ней все равно охота. Девчонки-одноклассницы, староста и Томоко — вот они с удовольствием поддерживают связь, даже пару раз сходили в караоке, откуда я потом сделал вывод что школьницам газированный алкоголь категорически противопоказан.
Я иду по вечернему городу и снег падает сверху вниз большими белыми хлопьями. Рядом, коротко взвизгнув сиреной — останавливается полицейский «Крузер», с бронированными боками, все-таки усилили местный департамент после всех этих перестрелок в городе. Раньше на патрульные автомобильчики без слез не глянешь, а сейчас — вот такая бронированная туша, с армированными стеклами и внешней решеткой на боковых панелях.
— Эй! — окликает меня офицер, открыв дверь и ступив из «Крузера» на тротуар одной ногой: — а ну стоять! Ты арестован!
— Да? — поднимаю я бровь: — и какое же преступление я уже успел сегодня совершить?
— Ты просто преступно мил и похитил сердце моей напарницы! — поднимает палец офицер Морико-сан и изображает выстрел указательным пальцем прямо мне в голову. Бум!
— Я так полагаю, Оя-сан сегодня не с вами? — уточняю я: — она бы со стыда сейчас умерла.
— Она у автоматов пачинко осталась. — машет рукой Морико: — читает молодежи знаменитые Три Проповеди Ои. А я все это уже раз триста слышала, вот решила пока тебя задержать. Хоть какой-то улов сегодня — симпатичный мальчик, да еще такой красавчик!
— Вот все расскажу Нобу-сенпаю. — угрожаю я: — он ревнивый.
— А ты не рассказывай. — предлагает мне Морико: — пусть это будет наш секрет. А потом Нобу узнает и голову тебе оторвет.
— Правильно мне телохранительницы говорили — неблагополучный райончик, — говорю я: — не успел от полицейского участка отойти и уже угрозы жизни и здоровью.
— Да ладно тебе! — улыбается Морико: — чего в гости не заходишь… — в этот момент рация внутри «Крузера» пикает, шипит, издает гортанные звуки и Морико — быстро впрыгивает назад в машину, опускает стекло и машет рукой: — мне пора, Кента-кун! Заглядывай к нам иногда! — и бронированный полицейский «Крузер» врубает мигалку и сирену, рвет с места прямо в сутолоку вечернего города. А я иду дальше.
На каком-то углу меня берет под руку девушка. Юрико. Она молча идет рядом со мной, удерживая меня за руку и время от времени — поднимая голову вверх и отмахиваясь от снежинок, норовящих сесть ей на лицо.
— Ты чего тут делаешь? — спрашиваю я у нее: — прогуляться вышла?
— Я ж тебя отслеживаю по городу. Ты у нас видный парень, а я одинокая девушка, мне богатый любовник нужен, — серьезно отвечает мне Юрико: — вот и вышла на охоту.
— Какой я богатый любовник. У меня ни йены за душой, все Обществу отдал, забыла? — усмехаюсь я.
— Серьезно? — поднимает бровь Юрико: — вот со мной не надо в такие игры играть, Кен-та-кун. Знаешь, сколько всего активов у Общества Божественной Истины по всей стране? Да, они формально принадлежат Обществу, но распоряжаться этим имуществом единолично можешь только ты. И ты это знаешь, мерзкий, хитрый и двуличный тип. До сих пор поражаюсь твоему иезуитскому складу ума. Подарить все свое и тут же забрать и свое, и чужое. И это меня называют мошенницей.
— Тебя называют дочкой мошенника. Сама ты еще не доросла до высокого звания. — говорю я, вдыхая холодный воздух: — но тебе есть куда расти. В тебе вижу я потенциал немалый, падаван юный.
— Ну вот. Обучи меня путям силы, о великий джедай… хотя какой из тебя джедай, ты же вылитый ситх. Слушай, а интересно получается. Выходит, что из вас двоих теперь ты богаче? — задается вопросом она. Вернее — делает вид, что задается. Именно она финансами у нас ведает и совершенно точно знает, что именно у меня есть и где.
— Какая уже теперь разница, — отвечаю я: — мы с ней теперь как сиамские близнецы — связаны до конца наших дней. Так ты тут случайно?
— Какое там, — фыркает она: — меня твой Кексик прислала. Так и знала, говорит, что забудет, а у нас чартерный рейс, окно для вылета.
— Ах ты ж… точно. Окно для вылета. Вот черт. Надо же домой заскочить, документы и чемодан…
— Все уже на борту. Твои эти, которые бесполезные телохранительницы доставили. — сообщает Юрико: — уже час как примерно.
— Чего это они бесполезные? — обижаюсь я за девушек-лисичек, которых мысленно называю Правая и Левая, настолько не запоминаю их имена. Ну, если нужно позвать одну — то Ближняя.
— Бьянка говорит, что ты с ними не спишь. Сора говорит, что телохранители из них как из говна пуля, значит — бесполезные. — клеймит их позором Юрико: — и вообще, только деньги на них тратить. Знаешь какая у них зарплата?! Да на эти деньги…
— Ну, они мне в качестве антуража нужны скорей. — говорю я: — у Зрячего не так уж много было атрибутов его власти над Обществом. К сожалению скипетра, державы и короны он не носил, а считать слепоту таковым признаком я отказываюсь. Зато он повсюду с этими двумя показывался. Пока рисковать, меняя их не буду. Кроме того, скупердяйка ты такая, а сколько доходов на счета Общества поступает?! Жмуришься? То-то же.
— Ой, все. — машет рукой Юрико: — поехали в аэропорт, а то твой Кексик обидится. И на мне все выместит потом, а у меня кожа нежная, синяки потом по три дня сходят, как и засосы. И вообще, чего ты пешком шляешься, за тобой же Нему поехала.
— Да так, решил пройтись.
— Ну, Нему-сан далеко отъехать не должна… но теперь уж на глаза не покажется. Возьмем такси! Все, поехали!
Пока мы ехали в аэропорт — я смотрел в окно. Из-за снегопада начались пробки в центре города и мы еле-еле двигались через заторы. Юрико сидела рядом и пялилась в свой телефон. Потом оторвалась и толкнула меня плечом.
— Кента, а Кента… — сказала она: — ты о чем думаешь?
— Да ни о чем. — честно признался я: — просто смотрю.
— А я — думаю. — говорит она: — знаешь, я же вроде как всего достигла, ну чего хотела. Вы же мне долю дали. Черт с ней с зарплатой, но долю. Я уже сейчас богата. Всю жизнь мечтала из долгов и говна вылезти и вот наконец. А счастья нет, скорее грусть. Как будто и не живу уже. Вот пока у нас кризис на кризисе был — жила, а как всего добилась, так все. Конец. Ну… как будто книгу читаешь о приключениях своих любимых героев, а они наконец дракона победили и все. Эпилог, конец книги, конец истории. Это у меня, наверное, сезонное, зима все-таки…
— Если сезонное, то мы через несколько часов будем у теплого моря на пляже валяться. Там и взбодришься. — отвечаю я: — а что до остального… понимаешь, история на самом деле не заканчивается. Ее тебе просто не показывают. Герои разделывают дракона на части, продают шкуру и кости, покупают небольшой домик за городом и живут долго и счастливо. Или недолго и несчастливо, тут уж как повезет. Но про нас… если ты думаешь, что мы дракона победили, то ты сильно ошибаешься, драконы еще впереди.
— Как это? Зрячий … пропал. Все его состояние, все его Общество — теперь твое. А там состояние то не просто на миллионы, на миллиарды, и не только по стране, но и за рубежом. Его бывшие последователи теперь у тебя едва ли не с руки едят, никаких уголовных преследований… все же хорошо, нет?
— А ты подумай, Ю-тян. Ты подумай. Это же не подарочек, такое вот Общество на руки получить, это проклятье скорее. Это вот как если тигра оседлать — слов нет, тепло и шикарно выглядит, да вот только слезть ты с него не слезешь — сожрет. Думаешь, вот прямо все в этом Обществе за меня? Как в любом коллективе там есть внутренние течения и заговоры, есть раскольники и еретики, вот уверен. И самое главное — я хочу реформировать Общество Божественной Истины, хочу, так сказать, сеять разумное, доброе, вечное. Хочу взять вот так их за головы и прокричать туда, в эту пустоту между ушами — вы чего делаете, дебилы?! Как можно верить во всякую чушь? Живите своим умом! Но я знаю, что не поймут, им нужны инструкции, вот я и дам им инструкции. У меня впереди грандиозные планы. Раз уж мне в руки попал такого масштаба инструмент, было бы глупо им не воспользоваться. Я не идеалист, не собираюсь выращивать одну Любовь и Добро, все что я хочу создать — это нормальных людей. Готовых принять на себя ответственность за свою жизнь. Уверенных в себе. Бесстрашных. Людей будущего.
