Произошло то, чего защитники танкера опасались с начала абордажа. Разгерметизация корпуса. Лазер пробил обшивку изнутри, и, судя по звуковым эффектам, аварийные системы стояли рядом и только разводили руками. Течь была слишком большой. Первоначальное отверстие как таковое не могло превышать в диаметре семи-десяти дюймов, но дисбаланс внешнего и внутреннего давления мгновенно расширил дыру. Вакуум не преминул воспользоваться шансом. Воздух бездарно улетучивался в Космос со скоростью X кубометров/сек., где X— слишком жуткое число, чтобы принимать его спокойно. За бортом, традиционно для схожих ситуаций, образовалась вывернутая наружу металлическая «бахрома», обрамляющая место утечки.
Краснокожий пират выронил излучатель и ухватился всеми четырьмя руками за порог лифтовой шахты. Ноги его парили над полом. Даже с учетом ранений у Иного осталось в запасе достаточно сил, чтобы оказывать вакууму сопротивление. Габаритов этого огромного тела как раз будет достаточно, решил Блэйз, чтобы перекрыть течь... Хотя бы на время.
Охотник прижимался к стене коридора, благодаря чему воздушный поток не накрыл его с головой (как ни странно, сохранить жизнь удалось благодаря кулаку корсара). Однако он старался ухватиться за любой выступ, до какого мог дотянуться. Один пистолет улегся в кобуру, бросить его было смерти подобно. Намертво вцепившись левой рукой в переборку, Троуп поднял правую. Он собирался отстрелить у Иного пару пальчиков.
На заднем плане кувыркались метаморф и Макбраун. Оба зависли в нелепых позах, распластанные по переборкам. Ноги дальнобойщика, обутые в магнитные ботинки, беспомощно болтались в невесомости. Перчатки ничуть не улучшали хватку, а, напротив, заставляли пальцы скользить по металлу. Вулфу, с его когтями и мощной мускулатурой, было ощутимо легче.
Стрелок навел пистолет и, потратив на прицеливание чуть меньше секунды, выстрелил. Пуля оторвала Иному палец. Взвыв, он рефлекторно дернул лапой, но три другие держались по-прежнему крепко. Громобой навел оружие вторично. В конце концов, это не может продолжаться слишком долго...
Тут произошло событие, поразившее даже видавшего виды охотника. Из шахты поднялось НЕЧТО о двух головах, с восемью конечностями, прикрытое стальным щитом. Приглядевшись — пролетающая по коридору пыль набивалась в глаза — Блэйз понял, что это всего-навсего двое «скафандров». Они были привязаны друг к другу металлическим тросом, и он же тянулся вниз, в шахту, удерживаемый кем-то или чем-то. Лишь благодаря этому парочку не унес воздушный поток. Трос (прежним назначением коего был подъем и спуск кабины) натянулся, но надежно держал ношу. Корсары закрыли себя куском металла, вырванным, не иначе, из стены шахты.
На мгновение эта картина повергла Троупа в шок. Такого он еще не видал.
Придя в себя, Громобой не стал утруждаться переговорами, а перешел непосредственно к делу. Пули выбили в стальном щите вмятины, но не навредили грабителям. Негодяи весьма опытно использовали защиту. Блэйз расстрелял всю обойму, но не добился никакого результата (за исключением абстрактной фигуры на щите). Пришлось вложить пистолет в кобуру, в ТАКИХ условиях заменить обойму не представлялось возможным, и, сменив позу, достать другой. Теперь левая рука ощущала огнестрельную мощь, а правая вцепилась в переборку. Это, впрочем, не имело особого значения. Троуп одинаково метко стрелял как с правой, так и с левой.
Теперь он экономил патроны. Стоит закончиться этой обойме, и все, пиши пропало. Стальной щит был широким, толстым и достаточно гладким, чтобы стрелок видел свое отражение. На расстоянии считанных метров находился вход в роковую каюту. Присмотревшись, Громобой увидел как в зеркале, что течь и впрямь солидных размеров. Вырванная из проема дверь перекрыла ее только отчасти. Дыра в самой двери была расширена тем же способом, каким вакуум разорвал обшивку. Но массивный Иной сгодился бы.
Не высовываясь из-за щита, пираты вслепую открыли огонь. Благо, на каждого приходился один бластер, в противном случае держать щит было бы некому. Лазерные лучи проносились во всех направлениях. Блэйз тщетно пытался поймать цель на мушку. Он не видел ничего, кроме ног в ботинках космопехов, но имел подозрение, что ранение в лодыжку, учитывая невесомость, не помешает мерзавцам продолжить обстрел. Зато пуль поубавится...
Пришлось решать сразу два уравнения. Четырехрукий гигант по-прежнему представлял собой отличную мишень. Ну а если патроны подойдут к концу — можно ведь и промахнуться — тогда как Иной останется висеть на пороге?.. Увидев, что противник израсходовал боекомплект, «скафандры» откроют прицельный огонь. Следовало дождаться, когда они высунутся (рано или поздно, им ПРИДЕТСЯ), и, подстрелив обоих, без суеты заняться делом. Даже если допустить несколько промахов, можно будет решить проблему по-другому, не опасаясь получить луч в голову.
Когда бедро обожгла дикая боль, Троуп ничуть не удивился. Можно сказать, он этого ждал. В данных обстоятельствах это было неизбежно и, больше того, справедливо. Само собой, луч прошил ногу насквозь, тут же запаял сосуды и исчез. Кровотечение как таковое присутствовало, но не в таких объемах, как при огнестрельном ранении. И, судя по ощущениям, бедренная кость не задета. Однако сознание наполнили фейерверки боли. Казалось, в рану лили расплавленный свинец. Громобой стиснул зубы и заставил себя успокоиться. Если дело ограничится ногой, он еще хорошо отделается. Подумаешь, невидаль, очередное пополнение коллекции шрамов...
Ни в самый момент ранения, ни сразу после него охотник не утратил самообладания. Палец не вдавил гашетку, как ни силён был импульс. Еще не время.
Внезапно сквозь рев и свист воздуха Блэйз расслышал какие-то слова:
— ...Дорогой, как ты?.. Я вижу, ты ранен! Я могу чем-нибудь помочь?.. Дорогой!.. — Все это звучало не только из рации, но и из громкоговорителей.
Троуп не сказал ни слова. Во-первых, он сомневался, что ему удастся перекричать этот невообразимый вой. Во-вторых, ему показалось, что стоит открыть рот, и гнев накроет его девятым валом, обуздать его будет уже невозможно. Ну а в-третьих, Громобой не видел, чем ИскИн могла бы помочь.
Сама поймет. Чай, не дура.
Включение гравитации, конечно, мгновенно устранило бы проблему «аэронавтов», обвязанных стальным тросом. Но всегда есть какое-нибудь «но». Течь в корпусе засасывала объекты потому, что невесомость лишила их веса. Если гравитация вернется, для того чтобы наспех «залатать» брешь, придется приблизиться к ней вплотную, что представляло известный риск.
Повторному отключению сопутствовал бы ряд случайностей: электроника могла не выдержать нагрузки, или краснокожий провалился бы в шахту.
