-Знаешь что? - сказал я, не оглядываясь. - Выживание - самая важная цель на данный момент, так что даже если я твою зуботычку сломаю, простишь.
-Тыб поменьше трепался, Доров, если есть идеи - торопись, - Яр присел, наставив на стену арбалет. Маска от ударов по металлу замерла, даже назад вроде бы подалась - испугалась водоросль нашей агрессии? Ага, мечтай, скорее от неожиданности отшатнулась.
-О, какая интересная конструкция, - Сатринг заглянул мне через плечо и удовлетворенно кивнул. - Не уверен, что получится, но попробовать стоит. Сколько по техническим характеристикам нужно усилия?
-Около пятнадцати тонн, - проворчал я. Тверской за нашими спинам, кажется, подавился собственной слюной. Ну и чего вот он такой впечатлительный? Обычный гидравлический инструмент способен выдать подобное усилие и даже больше. Наверняка где-то в машинном отделении есть расширитель и большей массы, но только туда уже не пробраться. Не успеем, расшевелили осиное гнездо. Теперь только вперед и надеяться, что информаторий способен нас спасти. Неприятное, надо сказать, допущение.
В отличие от Яра, Сатринг смотрел на стену изучающе:
-Пополам не выйдет, - сказал, наконец. Сказал и посмотрел на меня внимательно, словно сдавая все свои карты. Я понял его: если на него придется семь тонн, он не справится. Либо умрет от разрыва сердца, либо вовсе не сможет свое тело заставить повиноваться. А смогу ли я? На мне усиленный костюм, я могу поднять ну-у-у... если очень напрячься пятьсот кило. Даже близко не лежало к десяти тоннам. Но ведь сейчас речь шла не об этом, а о тех скрытых резервах, которыми я владел когда-то, о способности разламывать металл одним прикосновением. Где сейчас все это, осталось ли во мне или растрачено попросту и забыто?
-Доров, в лоб не выйдет, не утянем мы ее в паз, - Сатринг снова уставился на стену. - Тебе это не по силам. Даже в Школе не вышло бы, это чересчур. Но вот это - несущая система механизма. Что если ее сломать? Разбить?
-Надо пробовать, - согласился я и провел пальцами по похожим на шестерни дугам.
-Вот чувствовало мое сердце - плохо я вооружился, - бурчал за спиной Тверской. - Надо было брать лучевой разрядник, плазменный резак, что угодно. Никаких же правил на этот счет нет, а плазменный резак работает даже на кораблях с включенной системой безопасности. Иначе, как бы техники работали...
-Яр, успокойся, невозможно предугадать все. Плазменный резак в бою - это даже не смешно, короткая струя в пару сантиметров - никакое не оружие.
-Но сейчас, чтобы взрезать дверь, ее бы хватило!
Не став пререкаться, я прикрыл глаза. Понятно же, что все мы на пределе, пусть себе...
Вскрикнул Яр, разорвался металл, я ощутил - словно волной накатил тяжелый прилив - смрад и ужас, сбивший все мысли в отчаянный коктейль. Повернувшись, увидел, как один за другим Яр посылает арбалетные болты в проем, из которого тянутся бардовые с черными разводами конечности, похожие на сплющенные щупальца.
Сатринг встал с другой стороны от меня, взялся за раму и теперь глядел, словно подбадривая. Он был готов создать напряжение в металле, чтобы мне было проще разрушить механизм.
-Давай, - одними губами прошептал глава Школы. - Не подведи, как никогда не подводил. Иначе будет все равно.
Он ведь прав, - отстраняя страх, удушливыми волнами накатывающий из-за перегородок, подумал я, - пока мы существуем, смерти нет, а когда она придет, нас уже не станет.
В ушах зазвенело, и в создание вплыли какие-то образы, я вспомнил снежную Эгиду и то, забытое ощущение, когда искусственная личность Контролера, существующая независимо от меня, пришла на выручку. Я прочувствовал каждой клеткой отстраненное безразличие, которое ощущал, доходя до границы возможностей; то самое чувство, позволяющее заставить тело совершать невозможное. Впервые за долгие годы оно пришло, когда я позвал, под действием страха ли или боязни смерти, оно выползло и покорно вытекло из руки, ударив в стену. При этом я отчетливо расслышал, как что-то хрустнуло в предплечье. Казалось, я ударил кулаком в крипичную стену, хотя прикоснулся к металлу двумя пальцами. Боль растеклась по всему телу и я потерял нить происходящего, разглядывая плывущие перед глазами черные точки. Меня кто-то дернул, что-то кричал Яр, Сатринг принялся заталкивать меня в узкую щель между стеной и я повалился на пол, но уже в рубке ККЧП. Упал неудачно, придавив сломанную руку, вскрикнул. С трудом перевернулся.
Яр и Сатринг старательно толкали дверь, пытаясь закрыться от пролезших внутрь конечностей. Одна из бардовых щупалец обвила ногу Яра, и я видел, как боевой костюм защиты под этим прикосновением шипит, слегка дымясь, и оплывает. Пошатываясь, я поднялся, подобрал меч Сатринга, оказавшийся вместе со мной на полу, и, размахнувшись, одним движением срезал все отростки. Противный, тяжелый звук на пределе слышимости резанул барабанные перепонки - тварь отлично чувствовала боль - и дверь захлопнулась. Яр, нагнувшись, сдернул петлю обрубленной конечности с ноги, но ткань скафандра продолжала плавиться. К тому же, задымилась перчатка. Сатринг, так и не отпускающий рамы двери, оглянулся и сказал быстро:
-Снимай, или до костей разъест.
Тверского уговаривать не пришлось, он быстро сдернул с себя расплавляющийся костюм и подскочил ко мне:
-Информаторий давай...
Я повернулся к хорошо знакомой консоли управления ККЧП. Под главным пультом была приветливо отодвинута блокирующая пластина и зияли темными провалами два процессорных гнезда. Два! И никак иначе. Наша встреча с Сатрингом была определена, даже если бы кто-то из нас попал на ККЧП в одиночку, это ничего бы не изменило - корабль не оживет без обоих процессоров. Странно, я столько знал о Черной Птице, но о подобном даже не подозревал.
-Дай свой тоже, - попросил я, заметив, как содрогнулось тело Сатригнга, вцепившегося в дверь. Видимо, водоросль взялась дергать за раму с другой стороны. - Нужны оба, иначе не выйдет.
-Да? - Сатринг изучающее поглядел на меня, поняв, так же как и я, иронию сложившейся ситуации, потом кивнул: - В кармане мешочек.
Яр доставал сам - я едва держался на ногах. Ощущение были очень нехорошие, как будто температура сорок один, а ты только что пробежал пару километров. Нет ни сил, ни желания, ноги ватные, в ушах звенит и кажется, что вот-вот потеряешь сознание. Очень опасная в таких случаях апатия советует просто улечься на пол и дать надорванному телу отдохнуть, и только разум кричит: не смей. Осталось совсем немного.
-Пошли, - увидев, как Яр взял в руки информаторий, кивнул я. - По моей команде на счет три вставляй в гнездо. Раз, два, три.
Диски ушли в пазы, на панели забегали разноцветные огоньки, зажглись тестовые индикаторы. Развернулись обзорные экраны, по ним побежали ряды символов, которые мне были непонятны. Они падали снизу вверх и казались нескончаемыми.
