Ползком под кустарниками добрались до первого дренажного пруда, благо до него совсем недалеко. Попутно обнаружили, что заглублённый пруд вместе с кустами вокруг него даёт неплохое укрытие. Да вот беда — за ним был следующий, точно такой же, так что всё равно видно ничего толком не было. Пришлось ползти ещё метров сто с лишним, оглядываясь и замирая.
— Может, проще было так прийти в посёлок, да и спросить что нужно? — поинтересовался Лёха, лёжа под кустом и стараясь оттереть грязь с рукавов и выковырять её из-под налокотников.
— Проще, — согласился я. — Но нам нужна не дежурная версия, а правда. Взгляд со стороны нужен. Если тут всё так, как нам кажется, то ребята здесь правят совсем нехорошие. Неморальные, так сказать, со склонностью к беспределу. Да и мало ли как наши вопросы им понравятся? А как возьми да и не понравься? Не застрелят ли?
— Ну ладно-ладно, я пошутил, — сказал он. — По-любому, отсюда ни хрена не видно.
— Это точно, насажали ветрозащиты, или что это вообще…
Действительно, все поля вокруг пересекали во многих местах ряды кустов, высаженных длинными узкими полосами. Они делили всю местность на неровные лоскуты, а заодно полностью перекрывали обзор во многих направлениях.
— Что делать будем, Серый? — спросил Лёха. — Тут ещё хуже, чем на старой позиции.
— Посадкой поползём, к посёлку, — решил я. — Заметит кто — и хрен с ним. Может, сразу стрелять и не начнут, сначала на смех подымут, типа вокруг жизнь деревенская, а два дурака по кустам ползают.
— И чего?
— Как чего? Пока ржать будут, сбежим, — ответил я и скомандовал: — Поползли, короче.
Как решили, так и сделали — погребли дальше на локтях, а в одном месте даже перебежали немного по раскисшему и грязному дну дренажной канавы. Воды в земле здесь хватало, торфяники так просто не появляются. Тут даже вода бурая, словно хорошо заваренный чай — явный признак того, что торф вокруг. Перед околицей обнаружили ещё один пруд, здоровенный и изогнутый странно, так и не поняли, зачем такая форма. Справа от него было нечто вроде мини-рощицы, через неё рванули дальше. Так и добрались до крайних заборов посёлка, вдоль которых высились настоящие заросли прошлогоднего, высохшего до серого цвета бурьяна, в котором и укрылись, благо после ползания по грязи цветом ему мы уже вполне соответствовали.
Посёлок чётко делился пополам — слева был частный сектор с потемневшими от дождей избами, кривоватыми заборами и чахлыми огородами, почему-то наводившими на мысль о повальном пьянстве, посередине хребтом возвышались трёхэтажные дома из серого кирпича, эту мысль лишь укреплявшие. Откуда такие ассоциации — сам не пойму, но вот есть. А за трёхэтажками с двускатными крышами начинался снова частный сектор, словно зеркальное отражение той части населённого пункта, к которой приползли мы.
— Вон дом пустой… — сказал я, указав на покосившуюся избу без половины стёкол, стоявшую совсем неподалёку.
— Там укрыться думаешь?
— Ну, для начала. Дальше видно будет. Давай вдоль забора.
Пригнувшись, мы засеменили вдоль деревянного забора и вскоре оказались возле явно заброшенного дома: стёкол в окнах нет, а какие есть — те треснули, крыша просела, да и сам дом погрузился во влажную землю одним углом. От этого сруб чуть съехал набок, делая это строение ещё кривее. Дверь была открыта настежь.
Вошли внутрь аккуратно, огляделись. Всё в пыли и грязи, половицы перекосились, печка треснула и завалилась на один бок. Но, к моему удивлению, никто здесь не нагадил, что очень странно. Или у меня слишком городские взгляды на жизнь? Ладно, не нагадил так не нагадил, нам же лучше. Изба, кстати, расположена неплохо, видимость и на трёхэтажные дома, и на вторую половину посёлка, и даже на большой кирпичный ангар, который, если верить карте, является железнодорожной станцией. От неё идёт ветка на Тверь, как раз к ТЭЦ-3, и от неё же расходится в стороны узкоколейка. Чуть дальше виден состав из потешных кургузых вагончиков, в которых, по всему видать, торф возить и положено. И там же, неподалёку от станции, было видно какое-то шевеление, в смысле — люди там ходили.
Глянул в бинокль. Видимость ограничена, между двух домов смотреть приходится, но всё же видно неплохо. Люди кто в чём, есть и в новом бандитском народном костюме — треники с разгрузкой, что уже наводит на мысль о том, что мы могли в своих предположениях не ошибиться, а как раз в цвет выступить.
А вообще странно это… Целая куча «вованов» рядом была, а бандиты как дома. Странно. Это я вовсе не к тому, чтобы о «вованах» плохо думать, вовсе нет, просто не въезжаю в ситуацию пока. Угнали их куда-то, когда всё началось? Или перешли они в подчинение дорогому товарищу Бурко, что в области за главного теперь, да тот их на более существенные направления перекинул? Это вероятней, хоть всё равно странно. В принципе конвойные части вооружены легко, им передислоцироваться — как нищему собраться. Интересно, сколько там срочников было? Если, как везде, остались одни офицеры, то они могли просто в другое место податься, от греха подальше, не жить же рядом с зоной. Сколько там их осталось? Сотня? Наверняка не больше.
Тут ещё метизный завод рядом с зоной изображён, наверняка «промкой» работает. Интересно. Кстати, Тверская область вообще интересная. Как раз до Васильевского Мха деревня за деревней, а выше по карте как отрезало — пустыня настоящая. И огромное болото под интригующим названием Казённый Мох. Во как… Ладно, к пониманию происходящего это нас не приближает, разве что появляется уверенность, что к северу от этой линии можно вообще что угодно творить — глухомань начинается.
У жилых домов появилась парочка забулдыжистого вида мужичков, у каждого за плечами по трёхлинейке. Ага, уже что-то. По оружию и внешности судя, уже местные, не бандюганы. Может, захватить одного такого да допросить? Он всё и выложит, что тут вокруг творится. Правда, моментик в этом есть — он может и не знать ничего. Или чего нужного не знать и тем самым ввести нас в блудняк. Да и пока у нас всё больше предположения, теория, можно сказать, практикой не подтверждённая.
Ага, не только мужички гуляют. Тётка какая-то топает с сумкой, переваливаясь. Вон бабка в огороде возится, что-то делает по хозяйству. Нет, жизнь видна, просто у народа здесь других дел хватает, некогда по улицам шляться. Деревня — это не центр Москвы, тут каждый с утра и до вечера может себя работой обеспечить.
— Смотри, — прошептал Лёха. — Вроде в посёлке жизнь как жизнь, а вот ближе к станции бандюганов полно. Что скажешь?
— А что тут скажешь? Братва торфяное дело под себя подмяла, а торф им на вывоз нужен. Поэтому забазировались у станции. А народ местный не трогают, чтобы не гадить, где ешь. Дело к лету пойдёт, с местных огородов и братва кормиться сможет. А если у них с поселковыми всё «вась-вась», то они им ещё и защита.
