Девушка не сразу сообразила, что за голос она слышит, пока не заговорил Фетров. Только после этого синеглазка вспомнила, как, почувствовав слабость, постаралась активировать тризвонга.
В доме, куда их привел Дихрон, у Тарковой сразу возникла мысль воспользоваться изобретением Тича. Здесь их могли развести по разным комнатам, а она всегда должна знать, что происходит с ее подопечным. Вдруг ему помощь понадобится? Девушке не понравилось поведение волшебника, когда он шагал по улицам. Дихрон настолько разговорился, что ей слова не удавалось вставить. Вплоть до порога того дома.
«Надо же, какая я умница! — похвалила себя девушка. — Успела все-таки!»
Она внимательно слушала разговор Андрея с незнакомцем. Ярость периодически охватывала амазонку, но рассказ о звероскопе стал для нее холодным душем. Она сделала над собой усилие и дальше заставляла себя гасить рвавшиеся наружу вспышки гнева. А поводов было немало. Особенно взбесило намерение незнакомца превратить ее в послушное оружие.
«Сделать из меня робота-убийцу?! Никогда в жизни! Да я лучше умру здесь! А ведь они даже о зеркальном взгляде знают. И это их не останавливает… Неужели любого человека можно обратить в монстра? Или только такого, как я? Моя ненависть им только в помощь! Поубивала бы всех!»
В душе Тарковой поселился страх, что она ничего не сумеет противопоставить злодеям. Ей нужно было срочно освободиться от веревок. Наверняка кто-нибудь заглянет сюда, и тогда у нее появится шанс. Пусть не выбраться, но хотя бы умереть достойно.
Когда тризвонг замолчал, девушка попыталась подняться на ноги. Для этого пришлось доползти до стены и, опираясь на нее, принять вертикальное положение. Осмотрев камеру, синеглазка нашла всего один достойный внимания объект — факел. Только с помощью огня можно было получить свободу движений.
«Какая сволочь так высоко его установила?! — Добравшись до цели, пленница обнаружила, что ее роста не хватает. Даже подпрыгнув, она не сумела достать головой до ручки факела. — Наверняка держатель к стене приколачивал мужик. Сколько же от них неприятностей. Так, я опять злюсь. А что мне еще остается делать?!»
Через некоторое время зазвонил колокольчик, и через открывшийся вверху люк в комнату устремился свет.
«И про меня вспомнили? Жаль. Я еще не готова к разговору!»
К ней спустились сразу два гостя. Мускулистые атлеты прибыли без доспехов и оружия. Даже рубахи — и те оставили наверху.
— Здравствуй, девица-красавица. Тебе тут не шибко одиноко?
— А ты сам как думаешь? — с вызовом спросила Таркова.
— Мы тут с приятелем порешили — ты без мужиков скучаешь, гы-гы-гы.
— Да уж, невесело сидеть с веревками на руках и ногах.
— Ну, это… веревки для наших утех — небольшая помеха. Хозяин так и сказал: убивать и развязывать нельзя. Зато все остальное — сколько угодно.
— Неужели два таких крутых с виду молодца испугаются одной девушки? — Таркова попыталась взять амбалов на «слабо». — Совсем народ измельчал.
— Мы люди подневольные. Приказ дан, его нарушать нельзя.
Говорил пока один, второй молча пожирал глазами стройную фигурку пленницы и переминался с ноги на ногу.
— Тогда не советую ко мне приближаться. Я трусов, прикрывающихся чужими приказами, презираю.
— Да нам как бы большой любви от тебя и не надобно. Так, чуток ласки — и достаточно будет. Выбирай, кто из нас тебе больше по нраву?
— Выбирать не из кого. Оба уроды.
— Зря ты так, синеокая. Ласка ведь разной бывает. Одна в удовольствие, а другая — через боль и страдания. — Разговорчивый сделал шаг к жертве.
— Не приближайся! — Вероника напряглась. Ей даже почудилось, что веревки на связанных за спиной руках затрещали.
Когда мужик притянул пленницу к себе за плечи, Таркова пустила в ход единственное оружие, которое было ей сейчас доступно: голова красавицы резко дернулась вперед и расквасила любителю ласки нос.
— А-а-а!!! — заорал насильник. — Она бодается! А ну, Пузгор, держи девку. Не хочет по-хорошему, мы ей устроим…
— Сволочи, только дотроньтесь — я убью вас!
— Не торопись, стерва. Сейчас обязательно дотронемся! До самого утра только этим и будем заниматься.
— Ой ли!
Голос, который донесся сзади, заставил говоруна вздрогнуть. Он оглянулся, затем посмотрел наверх, в сторону люка.
— Ты еще кто такой? — Он не узнал второго пленника.
— В угол! Оба и быстро, — не стал отвечать Андрей, кинжалы обоих охранников были у него в руках.
— Да я тебя!.. — Мужчина резко присел и, молниеносно выхватив кинжал, припрятанный в сапоге, метнул его в противника.
Фетров чуть-чуть замешкался. Он не был готов пустить в ход оружие, но чувство самосохранения и сноровка циркача все-таки сыграли свою роль. Андрей тоже бросил оружие во врага, скорее, для того чтобы освободить руки. В результате клинок атлета оказался зажатым в ладони фокусника, а два кинжала поразили грудь несостоявшегося насильника. Охнув, тот с изумлением на лице медленно опустился на пол.
— Любое движение — и ты последуешь за ним. Понятно? — предупредил змеиный король. Увидев черную жемчужину на рукоятке, парень обрадовался. Потерять подарок сумеречника ему не хотелось.
Пузгор по-своему истолковал улыбку на лице освободившегося пленника. Он побледнел, быстро закивал головой и тихо перебрался в угол, то и дело поглядывая в сторону люка, словно ожидал кого-то еще. Андрей перерезал веревки, сковывавшие Веронику.
— Дай мне на минуточку кинжал, — попросила синеглазка.
— Поверь, тебе сейчас за оружие лучше не браться. Я тебе чуть позже объясню почему. Ладно?
— Но он же! — умоляюще посмотрела на фокусника синеглазка.
— Уверен, что этих двоих прислали сюда специально, чтобы ты их убила. Мы же не собираемся играть по чужим правилам?
Освобождая девушку, он заметил надрезы в трех местах на ее веревках. Вспомнив, что находившаяся в комнате наверху возле люка женщина чем-то похожа на недавнего собеседника, фокусник пришел к выводу: из Тарковой начали делать орудие убийства, не дожидаясь окончания разговора с ним.
— Это еще кто? — спросила синеглазка, заметив обмотанную длинной веревкой даму.
— Очень опасная волшебница. — Андрей втащил обратно веревочную лестницу и закрыл люк.
— Сестра того типа, что мучил тебя разговорами?
— Наверное… А ты откуда…
— Потом расскажу, — Синеглазка трижды щелкнула языком.
— Слушай, неудобно просить, но мне надо веревку забрать, а не хочется, чтобы эта ведьма шум подняла или колдовать начала.
— Ну да, ты же не бьешь женщин. Хотя некоторых, как эту, убить мало.
