Я лизнул руку жены, словно она как-то могла передать мою ласку дочери. Эдгар хрипло закурлыкал.
Мы продолжали путь.
Прошло примерно сорок пять минут. Наконец дорожка уперлась в рощицу вечнозеленых деревьев, которая росла вокруг открытой полянки. Звездный светлился на траву, можжевельник и развалины каменного дома. Я вспомнил, что все племя зуни когда-то скрывалось от врагов на Дова Иаланне. Как когда-то, в седые времена Великого Потопа…
Тишина, холод, пустота. Балавадива остановился и махнул нам рукой. Мы подошли.
И тут Эдгар брякнул:
— Че, богов нет?
И где он набрался такой наглости?
— Тише, ты! — шикнула Джинни. — Приношу нижайшие извинения, — сказала она, обращаясь к нашему проводнику.
Он улыбнулся.
— У них тоже есть чувство юмора. — И серьезнее добавил: — Они наблюдают и ждут. Откройте ваши сердца, смирите дух, внимайте.
Он вынул из заплечного мешка килт, пояс и надел их. Над нами раскинулась вся Галактика, словно небесные крылья. Джинни и Эдгар склонили головы. Куртис сложила руки на груди и что-то забормотала. Фьялар стянул шапочку, опустился на колени и поднял молот так, как христианин поднял бы крест.
Я тоже почувствовал их присутствие и исполнился благоговейным трепетом. Словно голос в храме… нет, не так. Они были не Единым, но многим, не всемогущими, но сильными — друзья и сторожа жизни, которая была дана не ими. Будучи животным, я не мог чувствовать так, как человек, и понимал далеко не все. Но я опустил голову и поджал обрубок хвоста, преклоняясь перед высшими духами. Все закончилось.
— Они пока оставили нас, — объяснил Балавадива, — чтобы мы успели приготовиться и подумать. А потом настанет наш черед исполнять предназначение.
К Фьялару быстро вернулся его повседневный прагматизм.
— Мы не можем помочь детенку, пока она летает в небе, — проворчал он. Если тролли отстали, то кто-то вроде вас, герр Балавала, может отвести ее в безопасное местечко. А мы… — Он потряс молотом. — Я б раскроил парочку черепов, не без того.
— Если Валерия сбежит, едва ли они нападут на нас, — заметила Джинни. Слишком рискованно — главный приз уже потерян.
— Боюсь, что они летят за ней по пятам, — поморщилась Куртис. И повернулась к священнику: — Как вы считаете?
Он растерялся:
— Я… не знаю. Я думал… Если она летит с прежней скоростью…
— Неизвестно. Маловато данных, чтобы вычислить наверняка. Но со слов Вэл, корабль летит довольно шустро. Допустим, на пределе. Могут ли демоны догнать ее, Джинни?
— Не знаю. Но и у демонов есть свои пределы. Если бы здесь был Фу Чинг, он мог бы просветить нас. Но, насколько я помню, могут. И какой им смысл отказываться от погони?
— А че, они могут, — предположил Фьялар.
Она отмела его оптимистичное высказывание.
— Надеяться на это не стоит. Мы можем только надеяться и молиться, чтобы Вэл сумела ускользнуть от них.
— Ей придется снизить скорость, когда она войдет в атмосферу, — напомнила Куртис. — В целом на все про все уйдет два с половиной часа. Нет, больше. Луны пока не видно. А спастись она может только здесь. Ей понадобится изменить направление… сделать виток. Мне нужно будет с ней связаться.
— Могут ли демоны остановить ее во время витка? — беспокойно спросил Балавадива.
— Могут, — ответила Джинни. Я вздыбил шерсть и ощерил зубы.
— Мы что-нибудь придумаем, — раздался новый голос. — Если надумаем.
Мы оглянулись. Из-за деревьев к нам подошел незнакомый мужчина. Хотя он был одет на западный манер — широкополая шляпа сдвинута на затылок, лоб перевязан яркой банданой, простая белая рубашка, пояс с серебряной пряжкой, узкие джинсы и высокие кожаные ботинки, — но был индейцем. Или не был? Слишком уж он высокий и стройный для местных племен, слишком тонкий и прямой у него нос. Может, это игра теней, но его образ немного колебался, как миражи в пустыне.
Куда девалась обычная выдержка Балавадивы?
— Саски! — воскликнул маг.
— Он самый, — поклонился незнакомец. — Или Койот. К вашим услугам, леди и джентльмены.
И пропал. На его месте появился волк поменьше меня, поджарый, остроухий и длинномордый, с пушистой шерстью, которая при дневном свете была бы песочно-коричневой. Глаза его хитро стреляли по сторонам. Койот высунул язык и ухмыльнулся.
Балавадива поднял свой жезл, Джинни — свою палочку, а Фьялар — молот. Эдгар каркнул и взмыл в воздух, я приготовился к атаке. Куртис отступила на шаг. Она поднесла к губам кулон и пересказывала Вэл, что происходит.
Койот мигом вернулся в человеческое обличье.
— Эй, трусишки, полегче! У меня и в мыслях не было вредить вам. Просто решил представиться.
Джинни и Балавадива переглянулись. Он кивнул. Ведьма шагнула вперед, чтобы проверить полубога. Мокрые волосы потрескивали от искр, которые слетали с ее палочки. Я потрусил рядом.
— И в мыслях не было? — переспросила она. — Именно вы, сэр, втянули нас в неприятности. Вы связались с общим врагом человечества — с созданиями Ада. И помогли им свести на нет проект „Селена“. И не ваша заслуга, что тогда никто не погиб. А теперь демоны гонятся за невинной девушкой. Она в смертельной опасности. Вы не просто так сюда зашли, верно? Какое еще зло вы собираетесь призвать?
— Хей, да вы спятили! — Каяться или просто извиняться он и не думал. Успокойтесь. Просто мы разные. Вы — это вы, а я — это я.
Он снова обернулся койотом, вероятно, чтобы продемонстрировать разницу. Я втянул его запах и оскалился.
Он снова стал человеком.
— Да я просто пошутил. Хотя должен сказать, что если вы простите меня, то я встану на вашу сторону. — Потом он заговорил медленно и веско: — Как вы посмотрите на чужаков, которые врываются в ваш сад, напускают собак на живность и скот — на цветы? Мои люди не особо счастливы тем, что вы сделали с их страной. И с ними.
— Мы никогда не были твоими людьми, Саски, — заявил Балавадива. — Ты ни о ком не заботился, кроме себя самого.
Койот на мгновение несколько раз поменял облик, превратившись в расплывчатую тень.
Став человеком, он ответил:
— Вы так говорите, словно я непричастен к Творению. Конечно, Мелика считает это чушью, и многие из вас верят. Истина изменчива, как я только что вам доказал.
— Ты сам сказал: мы — это то, что из нас сделала история. Ты предал нас, встал на сторону врага всего сущего.
— Ну, это спорный вопрос. — Койот поднял раскрытую ладонь. — Ладно, мистер, я ошибся. Да, не в первый раз. Признаю. Разве вы, ребята, никогда не делали ошибок?
Я сразу вспомнил многочисленные истории про него — острые волчьи чувства подстегнули память. Его называли Трикстером, а еще Растяпой: многие его шикарные на первый взгляд планы оканчивались плачевно, иногда смертью, но он всегда восставал из мертвых, отбрасывая полученные уроки.
