Кто-то все же прорвался, просто по закону больших чисел. Я видел со своего места два пикапа, несущихся, не разбирая дороги, меж деревьев. В них тоже стреляли, но похоже было на то, что до леса они все же доберутся. Их не преследовали, а два пулемета с «гантраков» били им вслед, причем не без результата: в тепловизоре хорошо видны были вспышки от попаданий. Не все доедут до леса, а даже если кто-то и сумеет сбежать на этих двух машинах — все равно почти вся банда будет истреблена.
Движение в районе северо-западного угла промзоны я увидел совершенно случайно. Не знаю, как эти трое сумели добраться дотуда. Возможно, помогло то, что двигались они пешком, в то время как все внимание атакующих приковано было к машинам. Как-то они добрались до совсем небольшого участка вполне густого леса, и там я их пропустил. И если бы просто случайно не посмотрел направо именно сейчас, когда они перебегали от ряда машин к штабелю металлических труб, то они бы так и ушли. Как толкнул меня кто-то в спину — мол, глянь вон туда, повернись.
Три быстро двигающихся силуэта, перебегающих от укрытия к укрытию. Также, как я сам сюда шел. До них метров двести с моей позиции, причем сейчас я выстрелить уже не успеваю, они укрылись за штабелем, а мне надо еще придвинуться к краю крыши.
Стрелять?
Одного, скорее всего, я смогу свалить. Двое уйдут — там есть куда спрятаться, укрытий сколько хочешь. И тогда они сразу оторвутся, потом гоняться за ними в этом лабиринте… или еще они за мной погоняются.
Зачем это мне? Почему я спокойно смотрел на те две машины, что прорвались к лесу, а вот эти трое пеших…
Потому что мне показалось, что я одного узнал. Рослый, с бритой головой, мощного сложения. Может, именно что показалось, видел я его все же издалека, мельком и в тепловизор, но, может, и нет. Скорее всего нет, не показалось, я его хорошо запомнил с того раза, когда он отрезал голову незадачливому снайперу.
А я же в него попал, так? Двумя пулями? Но «попал» вовсе не означает «убил», в меня уже тоже «попадали». В бронежилет. И почему я, болван, не мог сразу сообразить, что на нем может быть броник под курткой? Привык к открыто носимым военным плейт-карриерам и забыл, что на них свет клином не сошелся? А пули у меня охотничьи, пустоголовые, пробивная способность у них никудышная, откровенно говоря, они плющатся и разрушаются на любом препятствии.
Не убил — увидел, что тот упал, и остался доволен. Хотя у меня и времени на проверку не было тогда, так что нечего себя материть.
И еще я уверен в том, что весь этот беспорядочный и нелепый прорыв и был задуман для того, чтобы дать уйти этим троим. Не думаю, а именно что уверен. На сто процентов. Послал всех в битву, а сам с самыми ближними дернул в другую сторону. И именно он и есть тот, который все это начал и который закончил сожженным автобусом с людьми. Он. Так что ему уйти нельзя. Если уйдет, то совсем нехорошо получится, такие уходить не должны.
Куда он направляется? К реке? Там мост, и по нему можно перебраться на другую сторону. А что дальше? Дальше можно прятаться в лесу и все же дождаться, когда мы покинем Форт-Мак-Мюррей, и идти куда глаза глядят.
И ведь он почти ушел.
Почти. Потому что эту мысль я заканчивал тогда, когда уже спускался по лестнице с крыши. Не буду я сверху стрелять, не стану, а просто пойду следом. И следа не потеряю.
Попутно схватился за рацию, вызвал третий «гантрак», тот самый, что занимал позицию на перешейке, приказал ему выдвинуться к мосту, что ведет на другой берег Атабаски. Если им на мост, то уже не успеют, а в драку соваться бесполезно — со стрелковым оружием против бронеавтомобиля с пулеметами и гранатометом не попрешь.
Меня поняли, машина сразу сорвалась с места. Одна из трех имеющихся.
Мина, мину забыл — и черт с ней.
Стрельба у «Миллениум Лодж» понемногу стихала, бой закончился, даже не начавшись толком. А я бежал через промзону в сторону тех штабелей, у которых в последний раз видел беглецов, время от времени останавливаясь и прикладываясь к прицелу, пытаясь разглядеть следы тепла.
Сначала увидел не людей, а только след чьей-то ладони на стенке трубы. Кто-то стоял или сидел рядом, опираясь, и нагрел рукой металл. След еще исчезнуть не успел, а металл остывает почти мгновенно, так что противник где-то там, в той стороне, совсем рядом. Поосторожней бы надо, они ведь тоже могут быть с ночниками и такими же тепловизорами.
Шум машины вдалеке — это «гантрак» по дороге огибает промзону. Остановить, вызвать помощь? У меня сейчас ни единого ориентира нет для них, и я пока не пойму, куда они вообще направились, так что максимум, что получится сделать, — это дать троим уйти. А уходить им нельзя. Сейчас самое лучшее — это просто идти за ними следом, не дать себя заметить, и когда будет подходящий момент — а он точно будет, — стрелять. Задержать. Сделать их тяжелыми и медленными, если будет раненый или раненые. Или просто валить на глушняк. Пусть у меня будет возможность хорошего выстрела — я ведь не промахнусь. И я хочу поставить в этом точку сам. Если получится.
Засек я их совсем вскоре, причем так, что самому пришлось спрятаться, резко сдав назад. Я думал, что они будут уходить к северу, к карьерам и заводам, но они заметно забрали к юго-востоку, то есть пошли туда, где я никак их не ожидал увидеть. Обратно к городу, по плохому маршруту без всякой свободы маневра, по узкой, метров в пятьсот шириной, полосе леса вдоль реки. Прятаться там можно, не спорю, но лишь до тех пор, пока тебя не взялись искать целенаправленно и всерьез. И тогда уже все, не ускользнуть, некуда будет бежать.
Тогда почему они идут именно туда? Спрятаться в городе? Можно и так, пожалуй, искать их там всерьез уже никто не стал бы после уничтожения всей банды. Тихо смылись и спрятались. Можно и так, можно и так…
Вон они опять, у сетчатого забора, идут вдоль него, явно в поисках ворот и калитки. Метров… сто, да, сто до них. У двоих из них ночные очки на голове, это я точно вижу. У главаря на автомате труба глушителя, так что тоже неплохо учитывать, вспышек и шума от него не будет. Правда, глушитель при стрельбе нагревается почти мгновенно и виден будет хорошо.
Так, теперь усмирить волнение, задавить тот поток адреналина, который льется сейчас в кровь. Мне и страшно, так что потряхивает, и одновременно с этим я ощущаю дикое возбуждение, какой-то апофеоз охотничьего азарта, потому что передо мной даже не добыча, передо мной — нелюдь, подлежащая истреблению.
Прижал «скар» к краю контейнера, за которым прятался, приложился, беззвучно выругался — главаря скрывали двое других. Стрелять сейчас или ждать момента лучше?
