— Да, я понял, — хмуро ответил Кевин.
— Вот и хорошо. — Джар несколько секунд помолчал, — Теперь запоминай адрес, я тебе уже однажды называл его: Алькут, улица Парковая, двадцать восемь. Второй этаж, фирма «Кох и сыновья». Найдешь Эрика Коха, это мой поверенный. Тебя он знает как Джона Ганнимара, моего племянника. Скажешь ему, что «дядя отошел от дел», он поймет. Подпишешь пару документов, в твою собственность перейдут мои банковские счета и прочее имущество. На первое время тебе должно хватить. Знаю, ты мог бы обойтись и без моих денег. Но у тебя есть более важные дела, чем бегать по казино.
— Спасибо, — поблагодарил Кевин. — Выходит, вы действительно знали, что погибнете?
— Скорее, я учитывал такую возможность.
Вновь стало тихо. Кевин ощутил грусть — ему не хотелось просыпаться, не хотелось расставаться с отцом Леонидом.
Очевидно, тот хорошо понимал его чувства, так как слегка подтолкнул в бок и улыбнулся:
— Не переживай. Смерть — это награда. Но лишь для тех, кто полностью прошел свой путь.
— А кто не прошел?
— Для них это всего лишь передышка. Ладно, Кевин, мне пора. — Отец Леонид поднялся со скамейки. — Еще увидимся!
Кевин хотел было что-то сказать, но не успел — мир вокруг него вдруг расплылся и потемнел. Потом он открыл глаза — и понял, что лежит в постели.
Было очень тихо. Если бы не тихий, едва заметный гул двигателей, было бы трудно понять, что он находится в каюте лайнера. Приподнявшись, Кевин сел на край кровати, взял со стола банку с цертариновым соком. Отхлебнув пару глотков, взглянул на Кэтлин — и встретился с ней взглядом.
— Привет! — улыбнулась девушка. — Не спишь?
— Нет. — Он несколько секунд помолчал. — Я только что видел во сне отца Леонида. Он сказал, что на Виоле меня ждет наследство.
— Звучит обнадеживающе. — Кэтлин села на кровати и протерла глаза. — И сколько он тебе подкинул?
— Точно не знаю. Но он сказал, что на первое время мне хватит. Думаю, что несколько миллионов там будет.
— Серьезно? — Кэтлин приподняла брови. — А этот твой старик не любил пошутить?
— Иногда, — усмехнулся Кевин. — Но на этот раз он сказал правду. — Он снова улегся в постель. — Спи, завтра придется заняться документами. Мне снова пора становиться Джоном Ганнимаром. А ты будешь Кэтлин Ганнимар. Согласна?
— Кевин, ты глупец. Неужели ты думаешь, что я откажусь стать женой миллионера?
— Вообще-то я говорил о сестре миллионера, — пошутил Кевин и засмеялся, когда Кэт в притворном гневе полезла на него с кулаками…
Утром, вынув из сумки «видеокамеру», Кевин за полчаса изготовил для себя и для Кэтлин новые документы.
— Поздравляю, — сказал он, вручив девушке новенький паспорт. — Теперь ты Кэтлин Ганнимар, моя законная супруга.
— Звучит неплохо, — признала Кэт. — Теперь остается узнать, является ли мой муж миллионером!
— А если нет, ты его бросишь? — усмехнулся Кевин.
— Я над этим подумаю, — в тон ему ответила Кэтлин.
В Алькут, столицу Виолы, лайнер прибыл глубокой ночью. Сняв номер в отеле, Кевин и Кэт неплохо выспались, затем позавтракали в ресторане. После чего отправились искать поверенного, имя которого упомянул отец Леонид.
— Смотри-ка, есть такая контора! — удивилась Кэтлин, когда они добрались до нужного дома. — «Кох и сыновья».
— Ты, конечно, думала, что мне все это приснилось?
— Посмотрим еще, что тебе там скажут…
Прошло около часа, прежде чем Кевин вышел из дверей, сжимая в руках пухлую папку. Все это время Кэтлин ждала его на улице, устроившись на скамейке в тени деревьев.
Лицо Кевина показалось девушке озадаченным.
— Ну и как? — без особого энтузиазма осведомилась она, поднявшись ему навстречу. — Не выйдет из меня жены миллионера?
Вместо ответа Кевин вынул из папки один из листков и протянул Кэт.
— Вот. Здесь все, что нам досталось.
Какое- то время Кэтлин вчитывалась в строки, потом побледнела.
— Сто шестьдесят два миллиона?! — одними губами прошептала она.
— Именно, — подтвердил Кевин. — Вот тебе и деньги на первое время. — Он усмехнулся. — Так что ты была права — отец Леонид действительно любит пошутить.
— О боже! — Кэтлин снова вгляделась в листок.
— Забыл сказать, ко мне перешел и его титул. Так что я теперь граф Ганнимар, у меня есть родовое поместье где-то на Эноле. А ты теперь, стало быть, графиня.
— Это все не розыгрыш? — тихо спросила Кэтлин, взглянув на Кевина.
— Нет, — покачал головой он.
— Какой ужас! — только и смогла вымолвить она.
Двадцать минут спустя Кевин вошел в центральный офис Федерального банка — именно там хранилась большая часть состояния отца Леонида. В банке придирчиво изучили представленные им документы, не поленились связаться и с поверенным отца Леонида. И лишь убедившись в том, что все в порядке и никакого подлога нет, переоформили счет на Кевина.
Из банка он вышел, неся в сумке пятьсот тысяч кредов. Кэтлин ждала его, прохаживаясь поблизости.
— Получилось? — спросила она.
— Все в порядке. — Кевин передал ей сумку. — Здесь полмиллиона, на первое время нам хватит. Так что можем теперь идти покупать корабль.
— И где ими торгуют? — поинтересовалась девушка.
— Не знаю, — пожал плечами Кевин. — Но это не проблема: были бы деньги, а корабль найдется.
Так и получилось, уже к вечеру Кевин и Кэтлин стали обладателями небольшого корабля, строившегося для ведения исследовательских работ в неосвоенных секторах Внеземелья, но по какой-то причине не выкупленного заказчиком. По конструкции он был во многом аналогичен военным патрульным кораблям, имел более чем солидную мощность двигателей и отличался отличной маневренностью. Заплатить за него пришлось почти триста сорок тысяч, но этих денег он стоил: изучая корабль, Кевин не мог скрыть восхищения.
— Алекс был бы от него в восторге! — сказал он, осматривая кабину пилотов. — Замечательная машина! Посмотри, какая оптика — да я теперь с орбиты блоху разгляжу. Плюс детектор металлов, сканер радиоволн. И еще куча того, в чем я пока вообще не разбираюсь.
— А ты сможешь на нем летать? — неуверенно спросила Кэтлин. — Посмотри, здесь же все совсем другое.
— Не беда. К нему прилагается инструкция. — Кевин посмотрел на девушку и засмеялся.
Корабль назвали «Глорией». Имя выбрала Кэт: оно не очень нравилось Кевину, но спорить он не стал. Может быть, потому что это, по большому счету, было ему глубоко безразлично. С некоторых пор подобные мелочи просто перестали его волновать.
