Предсказуемо для Лорэлая и неожиданно для самого Йохана было то, что подобная потеря его не слишком огорчала.
Объятия Дивы — холодные и пылкие, будто подожжённый коктейль со льдом, его руки расстегивают одежду с умелой ловкостью. Йохан невольно сравнил его со шлюхами-женщинами, которых заказывала элита города и поставляли важным персонам с соседних колоний. Очень дорогое удовольствие, настоящие красавицы, как в древних книгах. Но ни одна из них не была Дивой.
Йохан обхватил узкое тело Лорэлая, швырнул на письменный стол, по размерам не уступавший кровати в номере-люксе лучшего отеля. Жестковато, ну да кому это помешает в подобной ситуации?
Дива быстро расстегнул свою рубашку и ремень, потом стащил с себя брюки, каким-то чудом ухитрившись не утратить ни грана своей грациозности.
Йохан чуть замер. Как всё быстро происходит… Кажется, ему стоит остановиться, вырваться, образумить…
— Иди сюда, — прорычал Дива, вцепившись в его плечи крепкими острыми ногтями и притягивая к себе.
Йохан остановился на долю секунды. Он дрожал от нетерпения, окончательно вытеснившего страх. Уставился на Лорэлая, смутно пытаясь сообразить, зачем певцу это?
Одиночество? Жажда настоящей любви?
Недоверие зашевелилось в глубине души.
Тёмные, как мазут, глаза Лорэлая полуприкрыты, рот требовательно ждёт поцелуя, и вся его поза, его выгнутое навстречу Йохану тело, нетерпение и покорность — сама страсть. Йохан прикоснулся к бархатной коже, к мягким чёрным волоскам на груди Дивы, потеребил пальцами твёрдые тёмные соски, а потом его руки скользнули вниз, по бокам Лорэлая, по мягкой талии, по тугим напряжённым бёдрам. Он закинул ноги Лорэлая на свои плечи. Впился ногтями в ягодицы, наверняка до боли — но Дива лишь постанывал, шептал невнятные междометия, требуя — продолжай, не думай, делай, что хочешь…
Ну замолчи, замолчи, тише… Чёрт… Покойники должны вести себя ТИХО! Йохан зажимал стонущему Лорэлаю рот ладонью и с дрожью осязал дыхание давно мёртвого человека — прохладное, сырое, как сквозняк где-нибудь в подвале. С содроганием представлял поцелуй этого мёртвого рта…
* * *
Когда Эрих вспомнил о встрече и явился в кабинет, всё давно стихло. Дива подобрал свои вещи, поцеловал Йохана на прощание в щёку — от поцелуя в губы тот отшатнулся, как от чумы, — и скрылся за боковой дверью. Йохан отдышался, привёл себя в порядок и ничем не выдал только что произошедшего. Эрих выслушал скучный отчёт, внимательно просматривая бумаги — что ж, это неизбежное зло — суховато поблагодарил и распрощался с визитером. А затем вернулся в лаборатории.
Йохан шёл к лифту, ругая себя последними словами. Как его только угораздило! Боже, какая грязь! С мертвецом, вот так, с бухты-барахты, прямо в кабинете босса!
Хотя, конечно, это было вовсе не плохо…
Йохан вышел из лифта и едва не врезался в Диву.
— Укради меня, — прошептал тот, не дав Йохану даже опомниться, обвив его холодными руками и запрокидывая лицо. — Пожалуйста, укради. Увези к себе! Я с ума сойду, если не проведу следующие сутки с тобой в постели!
Йохан сглотнул, пытаясь снять с себя вампира. Сердце металось, бесилось, кровь стучала в висках.
— Господин Дива…
— Лори, просто Лори для тебя…
Он укусит. Он сейчас вопьётся в горло…
Нет, целует. Жарко, больно. Не надо никаких засосов! Вот ведь сумасшедшее создание…
— Лори, Лори, не надо… Тише…
Йохан сжал крепкими ладонями тонкие запястья Дивы. Одного полу-секундного взгляда в блестящие глаза Дивы хватило, чтобы осознать — он тоже сойдёт с ума, если не уснёт измождённым рядом с этой похотливой тварью.
— Поехали, — прошептал он, осклабившись, и потащил Лорэлая за руку в машину.
Йохан предпочитал водить машину сам, не пользуясь услугами шофёра. Как бы не остановили за превышение скорости. Как хочется поскорее добраться до дому!
С приходом к власти над «Танатосом» Йохан приобрёл квартиру на верхних этажах небоскрёба в престижном районе Среднего города, напичкав её таким количеством электроники, что отпала надобность даже в одном слуге. Обычно так предпочитали поступать люди, добившиеся определённого материального благополучия, но ещё не вошедшие в «высшее общество». Йохану было плевать на снобистские стереотипы. Ему просто было так удобнее — чтобы кроме него в квартире никого не было. Даже женщин он решил больше не заводить. Дорогое удовольствие, да и хлопотное. Нескольких новых обитателей колонии он уже произвёл на свет, и это задокументировано. Вот и хватит. А гнаться за престижем, бояться упасть в глазах соседей из-за того, что они то и дело не встречают его в компании какого-нибудь прелестного молчаливого создания женского пола — это всё не для Йохана. Он всегда был себе на уме и сам решал, что для него значимо, а что — нет.
На данный момент для него было значимо заняться сексом с самим Дивой. Многие ли могли позволить себе такую роскошь? Ну, может быть, разве что Резугрем.
Йохан невольно передёрнулся при воспоминании о жутком биологе. Объятия виснущего на нём Лорэлая вдруг показались холодными, давящими, совсем не приятными. А, к чёрту!
Они раскидывали одежду где попало, пока перемещались от холла в спальню.
Дива тянулся поцеловать его в губы, но Йохан отворачивался, не в силах побороть брезгливость перед мёртвым. Трахать труп — пусть и самодвижущийся — это одно, а вот целовать его… Это уже слишком!
— Ну поцелуй меня, поцелуй… — шептал Лорэлай, тычась холодными губами в щёки, виски, лоб Йохана, но тот упрямо уворачивался, властно опрокидывая его на серебристое гладкое покрывало.
Вот теперь — пусть и кричит, и стонет, всё равно! Звукоизоляция тут хорошая. И никто им не помешает. Бояться некого, Резугрем далеко.
Экстаз был слегка испорчен этой неожиданной мыслью, словно кислинка вплелась во вкус чуть подпорченного молока.
Йохан лежал на спине и курил, задумчиво и хмуро рассматривая зеркальные панели на полотке. Чёрные волосы Лорэлая разметались по всей подушке. Он пододвинулся, прижался и глубоко вздохнул.
Чёрт возьми, прямо как живой!
Йохан усмехнулся.
— Что такое? — спросил Лорэлай, приподняв лицо.
— Да забавно всё это. И как на это посмотрит твой хозяин. Он у тебя, часом, не ревнивый?
Вроде бы шутка. Но почему-то Йохану не было весело.
— Ах, Эрих! — сказал Лорэлай с горечью и раздражением. — Ему плевать на меня. Лишь бы слишком сильно не раздражал правительство. А уж с кем я сплю — это его не касается. Как и меня не касается, с кем спит он.
Йохану показалось, что голос Дивы дрогнул, словно пальцы виртуоза-арфиста нечаянно задели лишнюю струну.
