В этот миг одна из спиралей взорвалась.
– Тыяхша, – согласился Влад. – Все остальные Охотники здесь.
Спирали тем временем пошли взрываться одна за другой, и небосклон залили огни сиреневого фейерверка.
Через минуту-другую из зева ущелья на дорогу, ведущую к Внутреннему Городу, выехали восемь подвод с людьми. Вслед за ними показалась группа всадников – отряд под предводительством Охотницы. Быстро заняв позиции с двух сторон от ущелья, стрелки стали прикрывать отход гражданских.
«Грамотно, – мысленно одобрил Влад такой маневр. – Ущелье узкое, Звери попрут гуськом, тут их на выходе и перещелкают».
Так все и случилось.
– Арраги! – удивленно закричал Болдахо, когда на плато стали выезжать в колонну по одному всадники в ярко-красных мундирах.
– Звери, – поправил его Влад.
Он действительно видел, что никакие это не аррагейцы, что это Звери. Людьми там и не пахло: над пустыми седлами нависали энергетические коконы. Отчего, между прочим, лошади в глазах Охотника походили на одногорбых верблюдов.
Парни Тыяхши стали колоть коконы, стреляя в упор. Сама Охотница без устали косила рвущиеся в небеса спирали.
Взглянув на бой обычным зрением, Влад увидел то, о чем предупреждал Гэндж: налетающие на засаду Звери пытались отбиваться и по-человечьи – вскидывали арбалеты, целились, некоторые успевали выстрелить. Только толку от этого в данной ситуации было мало – уж больно выгодное положение заняли стрелки. Правда, одного Звери все же зацепили, вылетел бедняга из седла. Но остальных ополченцев это ничуть не испугало – спокойно и методично делали свою работу. Кромсали нечисть.
К тому времени, когда Тыяхша завершила свою жатву, подводы с беженцами уже достигли ворот крепости. В одной из них восседал дядюшка Шагон со всем своим многочисленным семейством. Глядя на то, как старший сын кузнеца подгоняет лошадь, Влад подумал: «Интересно, вышло у них что-нибудь с золотыми пулями?»
Как оказалось, вышло.
Через полчаса косоглазый лично приволок на стену небольшой мешок с патронами. Влад зачерпнул горсть, вытащил на свет, заценил работу. Сделано было на совесть. Сразу и не скажешь, что изготовлены пули в кустарной мастерской. На вид – заводские. Только внешний вид это всего лишь внешний вид. Главное – как эти штуки себя в работе покажут? Вот что главное. Но для того чтобы это проверить, пришлось ждать Тыяхшу. Сам отлучиться и забрать винтовку не мог. Был уговор – Охотник должен находиться на своей позиции. Уговор дороже денег. А также поваренной соли. И даже – замзам-колы. Добралась Охотница до сектора Влада не скоро: пока над своим раненым стрелком поколдовала, пока вновь прибывших горожан разместила, пока то, пока се – не менее полутора часов минуло. Но все-таки пришла. Как прежде – полная сил и вся из себя.
– Освоился? – спросила она, кинув Владу винтовку и швырнув к его ногам мешок с пожитками.
Солдат всегда солдат – прежде всего осмотрел винтовку со всех сторон, загнал один патрон в патронник, только потом ответил:
– Твоими молитвами.
И выстрелил по облаку. Как раз пролетало над ними одно, похожее на огромного борова.
Звук выстрела разлетелся по всему плато и еще долго метался эхом туда-сюда. Воодушевленные таким делом стрелки радостно загалдели.
– Пойдет, – одобрил работу кузнецов солдат и, задорно подмигнув девушке, стал снаряжать магазины.
Тыяхшу его игривость никак не тронула.
«На Снегурочку похожа, – косясь на нее, размышлял Влад. – На девочку из снега, которая считает, что любовь – зло. Думает, полюблю – растаю. Испарюсь. Поэтому морозит саму себя напускной строгостью. Холоду напускает. Подойти, что ли, поцеловать для смеха?»
Но не стал вытворять глупости на глазах у подчиненных, а, пристегнув один магазин к винтовке, спросил:
– Когда штурм начнется?
– Раньше все начиналось, как только Рригель заходил за горизонт, – ответила Тыяхша. – А как на этот раз будет, одному Агану известно. В эту Охоту все по-другому.
– Сколько сегодня завалила?
– Не считала.
– Что в городе? Зверей много?
– Полным-полно. Правда, в людском обличье пока не так много, но мои стрелки видели вчера на Главном Тракте большое войско аррагов. Идут сюда.
– Этим-то что здесь надо?
– Кто его знает, что у аррагов на уме.
– Сдается мне, что они уже давно не арраги, а как эти. – Влад махнул в сторону ущелья. – Уже Звери.
Тыяхша не стала спорить с очевидным.
– Вот это-то и плохо, – сказала она. – Не вовремя они здесь объявились.
– У нас так говорят: беда не приходит одна.
– Правильно говорят.
Помолчав, Влад спросил:
– Ты сказала, войско большое, а в пересчете на штыки это сколько?
– Говорят, тысячи три, три с половиной, – ответила девушка.
– Сколько?! – вытаращился землянин.
Тыяхша невозмутимо повторила:
– Три с половиной.
– Ни черта себе! – Влад покачал головой. – А у нас тут способных держать оружие наберется сотни три от силы.
– Да, что-то около того.
– На одного обороняющегося десять штурмующих – это перебор.
– Зато у нас есть Человек Со Шрамом, – сказала Тыяхша и тут же, без всякого перехода, спросила: – Что с шорглло-ахмом?
– Да ничего, – признался Влад и отвел глаза, будто был в чем-то виноват. Потом разозлился на себя за это и решил объясниться: – Знаешь, подруга, что я хочу сказать…
– Знаю, – оборвала его порыв девушка.
Влад стушевался, замолчал, только через какое-то время многозначительно произнес:
– Вот то-то же.
Тыяхша приблизилась, поправила на его голове шляпу, сдвинув ее чуть набок, и тихо спросила:
– Знаешь, Влад, в чем твоя проблема?
– В чем? – насупился Влад и вернул шляпу на место.
– В том, что ты не веришь в предопределенность.
– Каюсь – не верю. Мне не нравится идея, что я не могу контролировать свою собственную жизнь. Мне милее идея свободы воли.
– Эти идеи друг другу не противоречат, – сказала Тыяхша и неожиданно провела ладонью по его небритой щеке. Влад даже прикрыл глаза от удовольствия. И чуть было не замурлыкал. Что, впрочем, не помешало ему усомниться в ее словах:
– Так уж и не противоречат?
– Истинно так. – Тыяхша опустила руку. – Они не противоречат, они дополняют друг друга.
– Объясни, – попросил Влад и открыл глаза.
Тыяхша, почувствовав его пристальный взгляд даже через тонированное стекло, отвернулась.
– Тут нет ничего сложного, – глядя куда-то вдаль, сказала она. – С точки зрения твоего сознания, ты сам управляешь своей жизнью, а с точки зрения Сознания Высшего, твоя жизнь – часть давно прописанного плана, и каждый твой шаг предопределен. И здесь нет никакого противоречия, поскольку твое сознание встроено в Сознание Высшее, а Высшее – в твое.
