Достигнув основания Креста, Сото чувствовал боль в ногах, натруженных от скоростного подъема по наклонной плоскости, но он не позволил себе даже короткую передышку. Каратель приблизился к одному из четырех несущих стояков, потуже затянул ремень притороченной к спине поклажи и отогнул закрепленные на запястьях и лодыжках верхолазные крючья. Проделав это, он не раздумывая начал карабкаться по армированным перемычкам, соединяющим стояки в единое целое – монументальный «ствол» Стального Креста. Мара постарался изгнать из головы все мысли, беспокоясь, как бы излишние сомнения снова не спровоцировали пережитый им психический срыв. Во избежание этого следовало действовать решительно и сконцентрироваться только на конечной цели – поперечной перекладине Креста. И пусть она находилась от карателя на расстоянии каких-то полутора сотен метров, дорога к ней пролегала не по твердой земле, а по вертикальным решетчатым пролетам, уходящим во мрак на головокружительную высоту. Дорога, один неверный шаг на которой означал мгновенное возвращение к ее началу. Возвращение уже без шансов на повторную попытку.
Впрочем, особого страха по этому поводу Сото не испытывал. Разве в его жизни это была первая дорога, которая вела в небеса? Подняться туда – еще не самое страшное. Спуск с небес – вот насчет чего действительно следовало поволноваться…
Служба у дона Диего ди Алмейдо не позволяла Сото уделять много времени любимому увлечению, но забрасывать его наемный тирадор и не подумал. Отыскать в окрестностях Сарагосы подходящее для ночных прогулок по воздуху местечко оказалось несложно; сложно было сохранить их в тайне. Во избежание ненужных расспросов Мара хранил Летягу и кое-что из своего вооружения у местного кузнеца Гедеона, чья кузница располагалась неподалеку от асьенды. Благодаря умению обращаться со слесарным инструментом и техникой, новый старшина тирадоров сеньора ди Алмейдо довольно скоро снискал уважение пожилого кузнеца. Как признавался Гедеон, подобные таланты среди наемных головорезов попадались крайне редко, поэтому он и позволял Сото иногда похозяйничать у себя в кузнице. В благодарность за такую любезность Мара постоянно подкидывал кузнецу высокооплачиваемую работенку, когда в асьенде порой возникала нужда в умелых руках Гедеона. Сеньор Диего щедро платил тем, кто знал толк в своем ремесле, независимо от того, являлся специалист виноградарем, ремесленником или тирадором.
Сото не требовал для себя высокого жалованья даже тогда, когда в его обязанности стали входить не только охрана поместья и сопровождение сеньора в его поездках, но и то, что сеньор привык называть «восстановлением чести и справедливости». И хоть после первого же приведенного Мара в исполнение «приговора» жалованье его возросло почти втрое, молодой тирадор со странными, непонятными многим, принципами готов был работать и вовсе бесплатно. К вопросам попранного достоинства – а тем более достоинства сеньора – он относился очень серьезно, ибо так диктовал ему кодекс собственной чести.
Сеньор никогда не приказывал Сото карать своих обидчиков, старый дон просто рассказывал старшему тирадору о терзающих его проблемах. Так было при первом откровенном разговоре дона Диего с Мара, так было и при последней их беседе, после которой решилась судьба бессовестного интригана Марко ди Гарсиа. Для Сото любое пожелание сеньора воспринималась как приказ, а приказы находящийся на службе у господина воин был обязан исполнять беспрекословно, четко и быстро.
Впервые поклявшись сеньору в том, что его задетая честь будет восстановлена, Сото даже не ведал, во что ввязывается. Явившись во всеоружии в земли некоего Салазара Сан-Мартино, имевшего наглость отсудить у ди Алмейдо часть виноградников, каратель рассчитывал, что легко перехватит жертву возле ее дома. Каково же было удивление Мара, когда он обнаружил, что Салазар проживает не в обычной асьенде, а в настоящем неприступном замке и вне его передвигается исключительно в сопровождении отряда отборных головорезов. Совершать дерзкую лобовую атаку на грозного врага, что приравнивалось у предков Сото к наивысшей доблести, каратель отказался. Не потому, что струсил – как истинный воин, он считал себя мертвым уже давно, – просто он пообещал себе, что непременно принесет сеньору голову его врага. Тирадор не сомневался: сеньор поверит ему и на слово, но все-таки будет лучше, если слово слуги будет подкреплено неопровержимыми доказательствами.
Идея задействовать Летягу родилась у Сото, когда он обратил внимание на расположение замка Сан-Мартино. Обнесенное крепостной стеной убежище врага было выстроено у подножия пригорка – очень удобно, особенно для защиты от затяжных зимних ветров; асьенда ди Алмейдо тоже располагалась в аналогичном месте – весьма распространенная практика строительства в гористой и со всех сторон продуваемой морскими ветрами Мадридской епархии. Крыша самого высокого строения замка находилась гораздо ниже верхушки пригорка, и расстояние между ними было для Летяги вполне преодолимо. Правда, при условии благополучной погоды.
Ожидание попутного ветра вынудило Сото заняться разведкой более основательно. Сначала он исследовал пригорок – место взлета. Затем выяснил примерное расположение и назначение комнат в замке, наблюдая за окнами в подзорную трубу, а также досконально продумал пути отхода. Подняться в воздух с крыши замка можно было так же, как с вершины пригорка. При удачном раскладе это позволяло уже через минуту очутиться в километре от места преступления.
Первая совместная работа с новым подельником – ветром выдалась нелегкой, но в итоге удачной. Фактор внезапности сыграл свою роль – уж откуда не ожидала охрана Сан-Мартино нападения, так это с неба. Перелететь в темноте с пригорка на широкую крышу было не тяжелее, чем с холма на холм – прием, давно отработанный Сото до совершенства. Спустившись с крыши по веревке, мститель ошибся всего на одно окно и очутился не в спальне Салазара, а в соседней комнате, к счастью, пустой.
Закоренелый холостяк и распутник Салазар в эту ночь также не изменял своим привычкам, нежась на кровати в компании двух Сестер Услады Духа. Очевидно, развлекаться ночи напролет Салазару уже не позволяли преклонные годы, поскольку вся троица, сплетенная в немыслимый клубок обнаженных тел, спала крепким сном. Мара растерялся, но ненадолго. Два молниеносных удара подряд вложенным в ножны мечом по затылкам девиц – Сото потом убедился, что обе невольные жертвы акта правосудия остались живы, – и лишних свидетелей можно не опасаться. Для пущего удобства было бы неплохо оглушить и Салазара, однако тому еще предстояло узнать имя человека, который пришел за его головой. Так что Сан-Мартино пришлось разбудить. Правда, лишь на несколько секунд…
