Гремят аплодисменты. На сцену выходит президент. Я нервно сжимаю и разжимаю руки, оглядываю обращенные ко мне глазки телекамер.
– Здравствуйте, дорогие товарищи! – говорит президент и поворачивается ко мне. – Здравствуй, Сергей! Нелегок и тернист путь нашей державы в этом мире. Нелегок и тернист путь всего человечества в этой Вселенной! Со многими опасностями, заговорами, тайными недругами приходится встречаться нам на этом пути. Но среди человечества есть и такие, как ты, Сергей! Самоотверженные и честные, готовые принести себя в жертву ради блага других! Именно таким, как ты, и обязано человечество своему выживанию. Нет, не просто выживанию! Триумфальному шествию по галактике! И вдвойне приятно, что такие люди появляются на нашей родине, товарищи!
Вновь все аплодируют. Я стою, потупив взор, и чувствую себя словно нашкодивший ребенок, которого вот-вот накажут строгие родители.
Президент жестом подзывает двух высоких девушек в коротеньких юбочках. Они останавливаются возле меня. Я быстро гляжу то в одну, то в другую сторону. Девушки выше меня на голову! А в руках они держат бархатные прямоугольные коробочки. Там, наверное, хранятся медали.
– Сергей! – говорит президент. – За твое нелегкое дело в освобождении Земли от инопланетной агрессии, за то, что ты рисковал жизнью ради жизней миллиардов людей, правительство Западно-Европейской Федерации награждает тебя Орденом Космической Славы первой степени!
Президент берет орден из коробочки, открытой одной из девушек, и надевает мне на шею. Я протягиваю руку, президент пожимает ее.
– Ну, а за великий труд тебе будет присужден Ранг Героя Труда и Исследований!
Глава государства надевает на меня еще одну награду, жмет руку. Радостные девушки, наклоняясь, чмокают в щеки. И президент, и девушки делают несколько шагов назад. Все ждут от меня ответной речи.
Я прочищаю горло, а потом начинаю:
– Уважаемые товарищи, уважаемый президент! Спасибо за то, что удостоили меня чести стать кавалером самого почетного ордена и получить Ранг Героя Труда и Исследований, но, поверьте, не ради этих наград я рисковал жизнью и уничтожал овров. Я хочу, чтобы люди стали свободными. Пусть во всей Вселенной наступит мир. Пусть все вопросы и трения впредь решаются за столом переговоров!
Шквал аплодисментов провожает меня со сцены. За мной идут президент и девушки. Начинается концерт, по залу разливается громкая ритмичная музыка.
– Молодец, – хвалит меня президент уже за кулисами, а потом уходит вперед по коридору, сопровождаемый шестью телохранителями.
Я вяло бреду за ними. Меня тоже сопровождает охрана.
Вдруг скользит вбок дверь справа, и я лицом к лицу сталкиваюсь с Рией. Певица, которую я обожал с самого детства, как всегда, выглядит великолепно.
– Вы ведь Сергей Краснов? – удивленно спрашивает она.
– Да, – киваю я. – А вы та самая Рия?
– Да, – смеется вечно юная дива. – Торопитесь?
– Собственно, нет, – пожимаю я плечами. – А что?
– Зайдите ко мне! Интересно было бы с вами побеседовать!
У меня голова кружится от такого предложения.
– Конечно, – выдавливаю из себя. – Конечно!
Рия пятится в глубь своей гримерки, я захожу и шикаю на охрану – здоровяки остаются снаружи. Певица садится, забрасывает ногу за ногу.
– Можно на «ты»?
– Конечно! – отвечаю я. – Что бы ты хотела спросить?
– Хотела посмотреть на героя поближе, – Рия скользит взором по моему выбритому черепу, потом глядит прямо в глаза и улыбается. – Вижу, нелегко тебе было!
– Нелегко, – соглашаюсь я. – Не думал, что выживу. Но ты ведь хотела спросить что-то другое, я прав?
Рия кусает губы, заправляет каштановый локон за ухо.
– Ты принес смерть целой расе, – задумчиво говорит она наконец. – Не боишься, что этот груз для тебя станет невыносимым?
– Какой там груз! – излишне бодро отмахиваюсь я. – Я ведь уничтожал зло!
– Разве можно отделить одной линией день от ночи? – чуть усмехается она. – Ты уверен, что уничтожил именно зло?
– Думаешь, я не прав? – удивляюсь я. – Не погуби я овров – они убили бы нас!
– Но ты ведь не знаешь этого точно, ведь так?
– Но…
– Ты смог бы выяснить это, лишь дав оврам возможность выжить. Ты мог бы уничтожить того, кого они боялись. Страх – тот фактор, который может иногда стать решающим. Отношения землян и овров все равно бы необратимо изменились, уничтожь ты Изначальных. Но ты не дал шанса. Пошел по легкому пути. В одиночку решил, что целая цивилизация недостойна жизни!
– Эта цивилизация достойна гибели, – возражаю я. – Это разные вещи. За все, что овры сделали с людьми, они были достойны смерти. Не нужно со мной спорить, я знаю, что прав!
– Я чувствую, что ты надломлен, Сергей! – Рия откидывается в кресле и с интересом смотрит на меня. – Еще несколько ударов – и тебя сломают, ты станешь животным.
– Я всю жизнь надломлен, – опускаю голову я. – С самого рождения на мне проверяют разные виды оружия…
– Это печально…
– Куда уж печальнее! Цена за то, чтобы долететь до звезд, для меня всегда была высока…
Я машинально потираю шрам на скуле.
– Жестокие звезды, – кивает Рия. – Только не они виноваты во всем. Люди гораздо безразличнее и жестче. Из тебя почти сделали машину для убийства, Сергей! У них ведь это может и получиться!
– Да что ты знаешь! – смеюсь я. – Ты же певица! Песни поешь!
– Ты ошибаешься. Я многое знаю, и многое знает меня. Хочу дать тебе один совет.
Рия начинает говорить словно прорицательница. Это, по меньшей мере, странно…
– Что за совет?
– Ты когда-нибудь любил?
Я сомневаюсь, стоит ли говорить ей. Сержусь. На нее и на себя.
– Да, – все же решаю ответить честно.
– А можно узнать, как звали ту, которую ты любил?
– К чему все это? Мне начинает надоедать этот пустой разговор!
– Просто ответь, прошу тебя!
– Хорошо. Ее звали Наташа, – говорю я, и ушедшая вглубь тоска накатывает с новой силой. – Довольна?
– Наташа, – повторяет Рия. – Мне нравится это имя. Почему ты не с ней? Что-то случилось?
Так ведь и знал, что она это спросит! Но врать я не люблю, придется отвечать как есть.
– Она пошла по другому пути, – зло бросаю Рие. – Да и с самого начала любовь была неразделенной…
– Неужели? – удивляется собеседница. – У тебя же талант влиять на других!
– Нет у меня такого таланта, – говорю я и внезапно понимаю интересную вещь. – Зря ты об этом спросила. Любовь – дурацкая вещь. Это фальшивая уверенность в том, что ты полностью узнал предмет обожания! Это опасная вера, что твоя любимая девушка действительно имеет те качества, которые ты ей приписываешь! Любишь ведь не самого человека, а некий образ. И образ этот плетешь в своем сознании из отрывочных впечатлений, добавляя что-то свое, какие-то ноты и краски из своего сердца. Ну, а потом примеряешь полученную идеальную картинку на объект своей любви…
