Меж тем на экране телевизора одна картина сменяла другую: вот щупленький Мося, прикрывая державшегося за голову Кургузого, отбивается от наседавшего на него барона Ольшана; вот лейтенант Галлузо, потерявший шпагу бежит по направлению к Восточному мосту, обнаружив, что никакого моста нет, останавливается на обрыве и тут же пущенная кем-то стрела вонзается ему между лопаток; вот принцесса Истома пытается поднять на ноги раненого парня, лицо которого сначала показалось Сергею смутно знакомо, но только когда картинка поменялась, он догадался, что это был Шмел, которого остальные разбойники Тусклого леса считали погибшим…
Картинки на экране продолжали меняться. Теперь это был не Нейтральный остров, а территория Горного королевства. С не очень большой высоты прощупывался буквально каждый ее уголок, и если кто-то из людей мог укрыться от всевидящего ока, то для этого необходимо было стать невидимкой. Если же кто-то и появлялся в поле зрения, то тут же исчезал – как догадывался Сергей – переносился на Нейтральный остров.
После Горного королевства наступила очередь Женского царства, затем – Лесного королевства. Василий, осматривавший и подчищавший мир за стеной, не пропустил никого, оставив не перенесенной на Нейтральный остров только Купафку, которую, видимо, приберег в заложницы. На все про все у него ушло меньше часа, но сколько же людей погибло за этот ничтожный срок!
– Все! – Сергей отвлекся от экрана и потряс жену за плечо. – Купафка, ты должна мне помочь.
– Да, – отозвалась она.
– Я знаю, ты можешь за себя постоять. Но сейчас, если понадобится, пожалуйста, подстрахуй меня с помощью вот этой штуковины, – он протянул ей трость Максима Николаевича. – Если вдруг кто-то, вдруг поведет себя неадекватно… то есть, вздумает на меня наброситься или еще что-нибудь в таком же духе, пожалуйста, ни секунду не раздумывая, огрей его или ее этой тросточкой по башке. Договорились?
– Да!
– Отлично! Еще возьми… вот этот стаканчик и пойдем со мной.
* * *
Позволить себе рисковать Сергей не мог и, поразмыслив, кого преобразовывать первым, перенес лучом на кровать сначала Клюгка, затем Винсепто, после чего нажатием красной кнопки увеличил обоих. Чтобы Купафка не пялилась на голых мужчин, велел:
– Налей-ка в эти освободившиеся стаканчики коньячку. Себе, если хочешь, мартини плесни, оно сладкое. Давай вон ту бутылку, покажу, как открыть. А сама – поешь чего-нибудь.
– Умгу, – кивнула Купафка, дожевывая очередную конфету.
– Да, – спохватился он, – встань где-нибудь сбоку от кровати с тростью наготове. Мало ли что…
Первым очнулся Клюгк. И сразу напрягся, закрутил по сторонам головой.
– Привет, дружище, – бодро сказал Сергей. – Ты вернулся в нормальный мир. Все будет хорошо.
– Атаман? – округлил тот глаза.
– Вот дела! Я и забыл, что атаманом успел заделаться. Впрочем, по титульному статусу мира за стеной, после того как погибла царица Скорпа, можешь величать меня царем. А справа от тебя – царица Купафка.
– Где? Где мир за стеной? – выдавил Клюгк.
– Здесь рядышком, – ухмыльнулся Сергей, – за стеной.
В это время глаза открыл Винсепто.
– С преобразованием, граф! – приветствовал его Сергей. – Вы в потустенном мире, о котором так много слышали, но в котором никогда не бывали.
– Оружие? – насупился Винсепто, отодвигаясь от Клюгка. – Где мое оружие?
– В этой комнате оружие имеется только у меня. Вот, – показав четырехствольный пистолет, Сергей убрал его в карман куртки. – И вот, – он кивнул на выборочный преобразователь. – Но я надеюсь, что сегодня обойдемся без оружия. Войны закончены. А вы, друзья мои, лучше бы оделись, чтобы девушку не смущать. А потом и выпить можно.
– О, господи! – поднял руки Клюгк, – неужели это и вправду – все?
– Почти. Осталось преобразовать выживших на Нейтральном острове, а потом – уничтожить прибор.
– Где королева Таша?
– С ней все в порядке. Думаю, спит сейчас у себя дома.
– А что с Творцом? – поинтересовался Клюгк, хватая и натягивая на себя первые попавшиеся джинсы.
– Нейтрализован.
– Черт! Я не верю. Фрол, как у тебя это получилось?
– Расскажу, как-нибудь в следующий раз. Купафка, пожалуйста, дай моим друзьям выпить. Не бойся, Винсепто, это хороший, дорогой коньяк, – Сергей приветственно поднял свой стаканчик, и первый к нему приложился. Он все так же сидел в кресле с выборочным преобразователем наготове.
– Здесь вот какое дело, друзья, – продолжил Сергей, когда только что преобразованные выпили. – Сейчас, кода я начну увеличивать остальных, мне потребуются помощники. То есть, вы оба. Мало ли, кто-то вдруг сперепугу начнет буянить… Я, конечно, могу и сам с таким буяном справиться, даже без преобразователя и пистолета, а исключительно благодаря своей силе и ловкости – вы оба видели меня в деле, ведь так? Но два кулака хорошо, а шесть лучше. И я почему-то верю в вас обоих. Ну, что, поможете, если что?
– Я тебе жизнью обязан, атаман, так что во мне не сомневайся, – серьезно сказал Клюгк.
– Клянусь, что не предам вас, э-э-э…
– Называй меня просто – Сергей.
– Да, Сергей.
– Вот и договорились. Купафка, будь добра, тащи сюда по очереди все стаканчики, кроме того, что стоит в сторонке от других.
* * *
Следующими увеличенными оказались Истома и Угла – помимо них, выживших в мире за стеной девушек, не осталось. Придя в себя, и та, и другая затравленно уставились на разглядывавших их троих мужчин. Проявить галантность, предложив девушкам одеться, Сергей не спешил. Он хорошо помнил, что одна в буквальном смысле его изнасиловала в ночь после вынесения смертного приговора, а другая тоже не отводила стыдливо взгляд, когда на Княжьем острове он был привязан к пыточному столбу.
– Добро пожаловать, в нормальный мир, красавицы, – наконец, усмехнулся обладатель выборочного преобразователя и кивнул жене:
– Купафка, помоги нашим гостьям, подобрать себе что-нибудь из одежды, а я продолжу.
Нажатие красной кнопки, и обратно преобразованным оказался Дмитрий Красавский, над правой бровью которого сочился кровью свежий рубец. Так же, как и после своего уменьшения, первым кого увидел артист, был Сергей Фролов.
– С возвращением, – подмигнул ему каскадер
На лице киноартиста отобразилось сонмище разнообразных чувств, но больше всего Красавского, кажется, волновал его внешний вид: нет, не нагота, а полученная рана. То и дело, касаясь лба и рассматривая окровавленные пальцы, он даже не обратил внимания на неожиданно появившегося рядом на кровати мужчину.
Новым преобразованным был король Гурлий – тоже со свежей раной на лице, но, судя по всему, готовый в любую секунду продолжить сражение, вцепиться в горло каждому своему врагу. Но кто сейчас, в этом незнакомом помещении был врагом первого человека Лесного королевства: принцесса Истома, княгиня Угла, капитан горных Клюгк, его подданный граф Винсепто, или все-таки сидевший напротив него в кресле Фролм, с какой-то штуковиной в руке?
