— Да богиня одна… Земля-Матушка.
Нэко даже закашлялась от моей наглости. У девочки, видимо, еще сохранился пиетет перед небожителями. А вот эльф не преминул продемонстрировать свою крутость и презрение к бессмертным:
— Развелось их… властителей судеб. Пыльным бы веником таких пакостников выметать. И какое дело этому высшему элементалю до одной отдельно взятой зеленой особи? К некромантам обращаться пробовал? У них давать по башке стихийным вывертам хорошо выходит.
Однако нэко все-таки порой имела свое мнение:
— Ты, блин, ничего покруче не мог придумать?! Божественное проклятие снимать — это вам не мышь поймать… Это… Это… Нет, рецепт-то я тебе продать могу. И возьму опять-таки недорого. Только вот ингредиента одного ты вовек не сыщешь. Слезы Фрейи по мирам не валяются. Так что извини.
«Есть у нее эта слеза», — раздалось у меня в голове.
«Сам чувствую — не умеет кошка толком врать», — мысленно ответил я магу, а вслух произнес с видом деревенского хитрована:
— По мирам, говоришь, не валяются? А у тебя, случаем, слезинки такой не найдется? Фрейя, насколько я помню, тебе не чужая богиня.
— На чужой каравай хлебало… раскрывать не стоит, — загрубил эльф.
«Ладно, родной, пока не до тебя, — подумал я. — Будешь пока в стороне».
Нэко переглянулась с эльфом и направила на меня свою стреляющую штуку. Видимо, подумала, что я прям сейчас кинусь у нее отбирать ее сокровища. Что ж, каждый судит по себе — но это надо запомнить. Раз она ждет такого от меня, значит, при случае, когда будет чувствовать себя сильнее, не побрезгует ограбить любого попаданца. Видимо, общение с дроу для нее не прошло даром. Но сейчас она не решается стрелять просто так, без конкретной угрозы с моей стороны.
— А если и найдется, я ее за все золото мира не отдам. Сам должен понимать, дарами богини-покровительницы не разбрасываются.
Что ж, начиная этот разговор, я знал, что у меня есть чем заинтересовать кошку:
— А если золото будет не совсем обычным? Есть у меня одна вещица. Если Асаль-тэ-Баукиру верить, она тебя заинтересовать должна.
В глазах у нэко зажглось любопытство. Я сделал вид, что роюсь в сумке, еще раз нажал на активатор «будильника». К моей радости, внутри камня зажглась крохотная зеленая искорка.
— Ну-ка, руки ме-едленно так двигай, чтобы у меня нервишки не взыграли, — скомандовал эльф.
— Да я и так не тороплюсь, — ответил я, стараясь, чтобы голос не выдал мою радость.
Вытащив несколько пластинок из тех, что нашел в «библиотеке» странников, показал издалека нэко.
— Посмотри, Эйлинарра, — поддакнул Асаль-тэ-Баукир. — Насколько я смог понять, там находится рецепт зелья, который древние называли философским камнем.
— Ну, свинец в золото мы и так обращать умеем, — высокомерно фыркнула кошка. — Да и любую телесную и почти любую душевную рану излечить при наличии компонентов и времени смогу без проблем.
Однако блеск в глазах выдавал ее с головой.
— Будь другом, положи ее на землю и отойди чуть назад, — сказала она. — Я посмотрю, стоят ли эти штуки слезы Фрейи. Только сразу предупреждаю: очень, очень в этом сомневаюсь.
Дроу грозно уставился на золото, потом глубокомысленно заявил:
— Заложенных сюрпризов нет. А отходить нужды нет, я и так подхвачу. Пусть только из рук выпустит.
Я все же аккуратно положил пластинки на пол и, отступая, сделал еще шаг в сторону от телепорта. Золотые листочки вспорхнули в воздух и приземлились на ладонь нэко.
— Спасибо, — поблагодарила она эльфа. — Как любопытно…
Теперь все ее внимание было сосредоточено на гравировке. Кажется, там действительно было что-то для нее ценное. Она ласкала пластинки кончиками пальцев, вздыхала и хмурилась, стараясь скрыть свой интерес, но все-таки не выдержала:
— Не может, не может такого быть!
Хлопнувшись на колени, она вытащила книгу зелий и принялась увлеченно листать. Что ей сейчас разборки между богами — я, кажется, зацепил ее за профессиональную струнку!
Теперь и эльф сосредоточился на своей напарнице, что-то еле слышно бормоча ей.
«Асаль-тэ-Баукир, о чем это они?»
«Черномазый учит кошку торговаться, чтобы вытянуть из тебя побольше плюшек», — мысленно ответил мертвый маг.
«Что ж, сами будут время тянуть», — обрадовался я.
В конце концов нэко, кажется, взяла себя в руки и с важным видом заявила:
— Спору нет, вещица очень, очень интересна. Вот только абсолютно бесполезна для меня. По крайней мере на данной стадии моих приключений. Тут, насколько я понимаю, используется одно забавное растеньице, которое наши алхимики уже более четырехсот лет ни в одном мире не видели. Так что штука эта — раритет изрядный, однако на слезу Фрейи не тянет…
Торговля всерьез увлекла и дроу:
— Прибавить бы надо. Дырку от бублика и мертвого осла уши не предлагать, тут фраера ушастые не ходят.
Кошка неизвестно чему хихикнула, а я постарался воспользоваться тем, что ребятки расслабились:
— Слушай, ну по знакомству, как землянка землянину, неужели не поможешь? Тем более женщина страдает. Ты вроде бы понимать должна. А я тебе за рецепт еще и камушков отсыплю.
Я снова медленно открыл сумку и начал в ней копаться — эльф даже не напрягся. Видимо, уже не ждет подвоха. Зато искорка внутри «будильника» стала гораздо ярче. Интересно, что еще может заинтересовать нэко? Артефактами ее радовать уже как-то не хочется. А вот «флэшку» — чистый, еще не подвергавшийся воздействию магии камень — Дом духов — можно предложить.
Я вытащил кристалл и повертел его в пальцах. Кошка с дроу снова начали переглядываться, снова эльф нахмурился, издалека изучая вещицу на предмет потенциальной опасности. Честно говоря, я уже начал уставать от напряжения, которое вызывал у меня этот параноик. Хотя тут, кажется, он сам заинтересовался.
— Не простая это драгоценность. Накопитель хороший, кристаллический. Похожий, только поплоше, у тебя в метателе. Сам я модернизировать не смогу: руки под это дело не заточены, а вот если Артаса или Шута сподвигнуть… Тогда у тебя оружие выйдет с уровня кремневого пистолета на кольтовский револьвер. Да и остатки будет на что пустить.
Я даже мысленно не стал комментировать, чтобы не выдать себя неуместной улыбкой. А нэко уставилась на меня задумчиво и почти нежно. Потом пробормотала:
— Нет, не револьвер… Будет мне танк, если я все правильно понимаю.
И уже громче добавила:
— Сколько таких у тебя?
— Три, — я чувствовал себя в этот момент совратителем несовершеннолетних.
Асаль-тэ-Баукир был прав, когда говорил, что у этих двоих связь с Землей гораздо слабее, чем у меня и у Богдана. Мы внутренне остались людьми. А вот с девочкой произошло что-то, из-за чего для нее расстаться со слезой своей богини равносильно лишению девственности. Ну или чего сейчас юные девушки больше всего боятся… Поступок, который можно совершить только ради чего-то очень важного.
