— Другими словами, нахально препятствуют строительству, — подвел итог Акоста, — и вы просите наставить их на путь истинный?
— Да! — с готовностью согласился гость. — Если вам удастся как-то их уговорить, то мы были бы вам очень благодарны.
— И о каких размерах благодарности идет речь? — поинтересовался Акоста.
— Мы думаем, что речь может идти о двух миллионах, — произнес Холлбрук и смущенно отвел взгляд.
— Да, сумма неплохая, — кивнул Акоста. — Старый карьер — это, если не ошибаюсь, в районе мусороперерабатывающего завода?
— Да, но…
— И когда ветер не дует со стороны завода, там вполне можно жить, — продолжил Висенте. — Просто не представляю, почему эти люди не согласились на столь щедрое предложение.
Холлбрук нервно хихикнул, но ничего не сказал.
— Сколько будет стоить квартира в новой высотке — тысяч сто? — спросил Акоста. Не дожидаясь ответа, продолжил: — Двести семей по сто тысяч, получаем двадцать миллионов кредов.
— Да, господин Акоста, — подтвердил гость. — Теперь вы понимаете, почему мы просим вашей помощи? Это совершенно несуразная сумма, которую из нас всеми силами пытаются вытянуть.
— Что ж, суть вашей проблемы мне понятна, — заявил Акоста. — В самое ближайшее время мои люди с вами свяжутся и передадут необходимые инструкции.
— Значит, я могу рассчитывать? — В голосе гостя проскользнула радость.
— Ну разумеется, — благосклонно кивнул Висенте. — Можете идти.
— Спасибо, господин Акоста! — поблагодарил его Холлбрук и попятился к двери. — Большое спасибо!
— Не за что…
Гость вышел, вместо него снова появился Лео.
— Вот что, Лео, — задумчиво произнес Акоста. — Скажи Дейву, пусть возьмет пяток ребят, выловит этого типа и пересчитает ему ребра. Можно и ноги переломать заодно, для профилактики. И еще: свяжись с мэром и намекни ему, что если люди, чьи дома попадают в зону сноса, не получат достойную компенсацию, то следующие выборы мэра пройдут без него. Не забудь сказать, что я лично проконтролирую, как пройдет процесс расселения.
— Будет сделано, — кивнул Део. Секунду помолчав, добавил: — Помните того паренька, что хотел с вами встретиться?
— О котором позавчера говорил Дейв?
— Да. Он здесь.
— Хорошо, пусть войдет, — разрешил Акоста.
Лео вышел. Не прошло и нескольких секунд, как дверь снова открылась, в кабинет вошел парень лет двадцати или чуть старше. Среднего роста, темноволосый, с тонкими усиками и столь же несерьезной бородкой, больше напоминавшей недельную щетину. Впрочем, несмотря на молодость, держался он достаточно уверенно.
— Добрый вечер, — поздоровался он.
— Добрый… — отозвался Висенте, с любопытством разглядывая очередного гостя.
— Я могу присесть? — спросил тот.
— Разумеется. — По губам Акосты скользнула улыбка. Кем бы ни был этот паренек, он не тушевался в его присутствии. Висенте это понравилось.
— Я Кевин Санчес, — представился тот, — Еще меня знают как Джона Ганнимара.
— Ганнимар? — Акоста приподнял брови, услышав знакомое имя. — Мне доводилось пару раз встречаться с Леонидом Ганнимаром. Вы, часом, не его родственник?
— Нет. Я его ученик. Леонид погиб в прошлом году, поэтому я теперь веду все его дела. Мне он оставил свой титул и свое имя.
— Вот как? — Висенте со все большим интересом смотрел на паренька. — Жаль Леонида. Один из немногих людей, чья смерть вызывает у меня сожаление. — Он несколько секунд помолчал. — Ну так чем же я могу служить его протеже?
— Я не знаю, насколько вы были в курсе дел отца Леонида, — сказал Кевин, спокойно глядя на Акосту. — Возможно, вы знали, что у него существовали могущественные враги?
— Очевидно, вы имеет в виду Райса? — предположил Акоста. Он уже не улыбался — понимал, что речь зашла об очень серьезных вещах.
— Именно. Раз вы о нем знаете, мне будет проще объяснить суть дела.
— Я слушаю тебя.
— Вы, конечно, слышали о раскрытом заговоре против Президента. Арестованы два человека — Алексей Громов и Геннадий Радченко. Они мои друзья. На деле никакого заговора не существует, вся эта история полностью инспирирована Райсом и его людьми — Виктором Вронским и Артуром Сент-Клером. Убив Леонида, они теперь хотят добраться и до меня. Арест Алекса и Геннадия — просто попытка выманить меня, заставить прилететь на Виолу.
— И ты прилетел?
— Да. Я не могу бросить своих друзей. В то же время реально я ничем не могу им помочь. У меня нет возможности противостоять государственной машине.
— Ситуация понятна. Чего ты хочешь от меня?
— Помогите спасти моих друзей. Я уверен, что они не проживут и недели.
— Что ж, это логично, — задумчиво произнес Акоста. — В данной ситуации лучший обвиняемый — это мертвый обвиняемый. Смерть твоих друзей можно будет списать на спецслужбы Индры, что лишь подольет масла в огонь.
— Именно, — согласился Кевин. — У меня просто не остается времени на то, чтобы вызволить их какими-то законными путями. Счет идет на дни, а то и на часы.
— Ты хочешь, чтобы я устроил им побег?
— Да. Не вижу иного способа их спасти.
Акоста ответил не сразу. Задумчиво глядя на Кевина, он размышлял о том, чем для него может обернуться вмешательство в эти дела. Шила в мешке не утаишь, рано или поздно информация о том, что именно он помог сбежать преступникам, выплывет наружу. Узнает о ней и Райс…
С этим человеком Акоста никогда не встречался лично. Тем не менее многое о нем знал и хорошо понимал, насколько он могуществен и опасен. Именно Райса он считал своим единственным конкурентом: они пока не сталкивались в открытую, но пару раз их интересы уже пересекались. И оба раза Акоста проиграл, что уже само по себе вызвало у него удивление. Один из знающих людей, через которого Акоста попытался навести о Райсе справки, назвал того колдуном и настоятельно, со страхом в голосе посоветовал держаться от него как можно дальше.
Акоста не верил в колдовство и прочие подобные глупости. Да, Райс очень могущественный человек. Но и только. Рано или поздно их пути должны были пересечься, и вот этот момент настал. Может быть, это будет война на уничтожение. Что ж, он к ней готов. Но в итоге должен остаться кто-то один, потому что вдвоем им в этом мире становится тесно.
Он продолжал смотреть на Кевина. Тот уже давно отвел взгляд, но сделал это явно из чувства такта. В нем не было страха, и Акоста это хорошо понимал. Более того, чувствовал в пареньке силу — ту самую, которая когда-то так поразила его в Леониде Ганнимаре.
— Хорошо, — произнес наконец Акоста. — Я помогу тебе. Через несколько дней твои друзья будут на свободе.
