— Вот он! — зарычал кто-то. — Бейте гада! Сэра Блэкстоуна убил!..
У моих глаз сверкнул холодный росчерк. Я отбил клинок поручем, поскользнулся в грязи и отскочил еще на шаг. Стиснул зубы и зарычал, нагнетая в теле боевую ярость. Выхватил меч. Но бросился не вперед на врагов, а назад, к рощице. За спиной раздались крики, хохот и улюлюканье…
— Я зарублю эту трусливую свинью! — послышался чей-то восторженный крик.
«Зубы не выросли чародеев бить», — подумал я с бешенством. Сил огрызаться не было. В горле клокотало, вода забила горло и нос. Я отбежал шагов на двадцать, резко развернулся и быстро вычертил Знак Огня. Какое-то мгновение еще видел красивый рыцарский клин, скачущий на меня. А потом полыхнуло пламя, полетели ошметки внутренностей, оторванные руки и ноги, куски горелой плоти. Меня обдало волной горячего воздуха, кипящих кровавых брызг.
В нескольких шагах упал оплавленный дымящийся шар — все, что осталось от головы одного из смельчаков. Тех, что скакали посередине, просто разорвало в клочья. Остальных разметало, оглушило и ранило.
Я мрачно посмотрел на остатки рыцарского отряда, пошел к своим, осторожно огибая фрагменты тел погибших, вперемежку людей и лошадей. «Вот разница между воином и магом, — промелькнула мысль. — Чародею никогда не стать воином или героем, благородным и бесстрашным. Просто потому, что работа мага больше похожа на работу мясника. Но есть куча заклинаний, не столь мощных, но более эффективных. Зачем уничтожать армии, когда можно убить лишь одну сволочь, пославшую их в бой?.. Нельзя уподобляться дураку, что гоняется за комарами с ручным огнеметателем. Но об этом стоит подумать позже, когда закончится сражение…»
Левый фланг все-таки побежал. Но надо отдать им должное — недалеко. Солдаты сумели преодолеть страх, а командиры удержали воинов, заставили выстроить новую стену щитов. Я подавил усталость, перешел на бег. Позади настигала новая волна скифрцев. Имперцы оттеснили гномов от прохода, сумели создать подобие порядка.
Я подбежал к неровной линии левого фланга. В строй заходить не хотелось — опять будет давка. Но оставаться самому на поле боя — верная смерть. Солдаты встретили меня с испугом, плотнее сдвинули щиты. Из рядов вырвалась ветвистая молния и полоснула по груди. Куртка защитила, но я покачнулся, потряс головой, ослепленный вспышкой.
— Кто там такой умный? — зарычал я, озлившись. — Только своих умеем молниями бить?
— Не подходи! — послышался визгливый голос— Ты чудовище!
Я нехорошо усмехнулся, засунул меч в ножны. Какой-то боевой маг впал в истерику, везде видел врагов. Хотя я и правда выглядел монстром.
Позади вновь нарастал гул, имперцы шли в атаку. Если меня не впустят в строй, я окажусь раздавленным.
— Глупец! — рявкнул я. — Какая разница, кто я? Или врагов не бил вместе с вами?
— Ты чудовище! Демон! — завизжал неизвестный боевой маг. — Чародеи не владеют такой силой!
— Что ж… — фыркнул я. — Раз я демон, то первым сожру тебя. Или превращу в лягушку… Пропускай!
Ратник, к которому я обратился, угрюмо глянул из-за щита. Поколебался, но какая-то мысль заставила его решиться. Воин опустил щит, хмуро улыбнулся и мотнул головой, мол, проходи.
— Ребята, свой! — прогудел он.
Строй раздвинулся, меня пропустили. Я не стал дожидаться повторного приглашения, юркнул в глубь рядов. И вовремя. За спиной громыхнуло, послышался оглушительный лязг и раскатистый рев. Имперцы ударили со всей яростью и силой, на какую были способны.
Началась обычная рубка. Скифрцы теснили, а мы постепенно отступали к стенам города. Исчезло наше преимущество от более выгодной позиции. Из низины непрерывным потоком выходили новые отряды, вступали в бой. Небольшое гентское войско оказалось наполовину окруженным. И лишь тогда нам дали команду отступать. Мы стали пятиться, прикрываясь щитами, отстреливаясь и отчаянно орудуя клинками.
Какой-то частью разума я сознавал, что прошло не так уж и много времени, не больше часа. Но в бою и десять минут — вечность. Наше войско таяло, словно снег на солнце. Скифрцев же становилось все больше. Воины падали один за другим, сраженные клинками и стрелами. Из пятисот солдат левого фланга осталось около полутора сотен.
Отдохнуть в глубине строя так и не удалось. Вскоре мне вручили щит и отправили в передний ряд. Моменты сражения почти не отложились в памяти. Лишь мельтешение лиц перед глазами, злобные хари имперцев и отчаянная рубка. Несколько минут боя, и тебя сменяет немного отдышавшийся воин. Ты отходишь назад, плюешься и ругаешься, пытаешься унять дрожь. Но не успеваешь прийти в себя, как вновь чувствуешь тяжесть щита, руки раздирает боль, а суставы крошат мощные удары противников.
Отступать начали даже гномы. Одна маленькая фаланга не смогла противостоять тысячам озверевших солдат империи. Войско Гента отошло на сто шагов, потом еще на пятьдесят.
«Скоро вступит в действие вторая часть плана», — подумал я, отдыхая в глубине строя. Оглянулся — стены города близко. У ворот какое-то движение, блестит металл. Пока сражение идет хорошо. Вызываем ярость имперцев на себя, завлекаем в расставленные сети…
В солнечном сплетении возникла вяжущая боль. Я вздрогнул, почувствовал чужую магию. Завертел головой, пытаясь определить направление. Скифрцы немного отступили, стали перестраиваться для новой атаки. В центре установилось временное затишье. Фланги трепали, но как-то вяло, без огонька.
Дождь закончился, вместо него стал сыпаться снег. В белой пелене засиял ровный золотистый свет. По спине побежали мурашки. Вот оно! Сейчас будет удар! Я закрыл глаза, пытаясь почувствовать вектор атаки, предупредить и пустить вражеское заклятие хотя бы вскользь. Но не успел. Сквозь сомкнутые веки проник яростный солнечный свет, раздалось глухое «умпфф». Я покачнулся на нетвердых ногах, распахнул глаза и едва не упал на землю. Огромный, брызжущий искрами мяч прокатился по полю, оставляя за собой полоску сухой, исходящей паром земли, и врезался в монолитный строй гномов. Шар превратился в облако безобидного золотистого тумана, что стал оседать на доспехах коротышек мелким прахом. Но через мгновение неказистая пыль вспыхнула ярким бездымным огнем. Воины сгорали вместе с крепчайшими доспехами и оружием, многие даже не успевали закричать. Буквально за несколько минут от непобедимой гномьей фаланги остались лишь жалкие ошметки.
И тогда отступление превратилось в бегство. Войско Гента стало вопящим от ужаса стадом. Солдаты разворачивались и со всех ног бежали к воротам города. Вслед летели стрелы, били яркие лучи золотистого света. Сжигали и кромсали, сея еще большую панику.
