проверит окрестности. Если там действительно такие нехорошие места, лучше подстраховаться.
Метров восемьсот мы проезжаем на броневике, а дальше идем пешком. Этот отрезок тракта действительно выглядит опасным, и охрана Юрьева предпочитает проявить осторожность. Может, они и правы, ведь теоретически диверсионная группа могла быть и не одна, хотя я никакой опасности не чувствую. Но не говорить же об этой моей способности людям барона — я и так привлек к себе слишком много внимания.
Гранатомет и шлемы, увешанные устройствами кибов, производят на подчиненных Юрьева большое впечатление, и они этого даже не скрывают, но еще больше их цепляют личности диверсантов, и особенно их командира.
— Вот это подарок, — озадаченно произносит Никифор. — Имён он не называет, но лица неизвестных ему определенно знакомы. Тебе просто сказочно повезло, охотник. Ты, похоже, не представляешь, с кем воевал. Да они должны были закопать тебя здесь, даже не вспотев. Сумел застать их врасплох?
— Да, — в детали я предпочитаю не вдаваться, — они вышли практически на мою ночную стоянку. Троих положил сразу, а с командиром пришлось повозиться. Если интересно, гляньте на мою куртку. Рваная дыра на спине — след от осколка гранаты.
— Ты его тоже гранатой?
— Нет, это он сам себя. Получил смертельное ранение и хотел взорвать себя вместе со мной. Не вышло.
Вытаскиваем трофеи на дорогу, и к нам медленно подкатывается броневик. Тела диверсантов, по приказу Юрьева, его люди тоже доставляют к тракту. Сам морф от своего бронированного транспортного средства далеко отходить не желает. И места здесь неуютные, и передвигаться пешком по пересеченной местности он, похоже, не любитель.
Глядя на сложенные в ряд тела, Юрьев задумчиво изгибает бровь и негромко произносит.
— Ты теперь богатый человек, охотник Белов. И не просто богатый, но и далеко не последний в баронстве, — взгляд морфа перемещается на гранатомет и рюкзак с запаянными в прозрачную пленку тремя выстрелами к нему. У них ведь реально могло получиться. Что думаешь, Никифор?
— Шанс был, — неохотно признает боец. Впрочем, наверное, всё-таки офицер, хотя никаких знаков различия я на его экипировке не вижу.
— Я в курсе твоих отношений с Особой канцелярией, — продолжает Юрьев. — Детали для меня не важны, но в целом знаю, о чем вы договорились с Павловым. У тебя своя задача, а у меня своя, но сегодня ты мне помог, и я это запомню. Будешь в городе, зайдешь ко мне. Вот с этим тебя пропустят без разговоров.
Юрьев достает из внутреннего кармана тонкий овальный жетон из серебристого металла, на котором выгравированы два герба. Один из них знаком каждому жителю баронства, а второй, судя по всему, его личный. Тонкая работа. Подделать такое очень непросто. Обратная сторона жетона белая, и на ней, как оказывается, можно писать стальным пером, что Юрьев и проделывает, внося в специальные поля мое имя, фамилию и номер лицензии охотника за головами. Под этими данными он ставит личную подпись и протягивает жетон мне.
— Если возникнут проблемы, предъявишь старосте или шерифу любой деревни, и они будут обязаны оказать тебе помощь. В разумных пределах, естественно. С офицерами баронской стражи это тоже сработает. Нижним чинам не показывай, они просто не в курсе, да и не нужно им видеть мой вензель.
— Благодарю, — с легким кивком принимаю жетон.
— Теперь о трофеях. Гранатомет, устройства кибов и конструкты Гарпуна мы забираем однозначно. По остальным предметам экипировки у тебя есть выбор. Можешь что-то взять себе, а можешь всё отдать нам.
— Возьму пистолет командира диверсантов. Не знаю эту модель, но выглядит надежно, запас патронов к нему приличный и, что важно, есть глушитель. В моем деле это очень полезно. Остальное готов отдать.
— Хороший выбор, — кивает Юрьев, похоже, неплохо разбирающийся в предмете. — Это АПБ — бесшумный вариант пистолета Стечкина. На глушитель не очень-то рассчитывай. Звук он гасит, но полной скрытности не обеспечивает. Зато точность неплохая. Бронежилет взять не хочешь? Есть один полностью целый.
— Пожалуй, нет. У меня и так хватает груза, чтобы таскать на себе ещё и его.
— Как знаешь, — соглашается морф. — Никифор, прикажи принести мой портфель.
Через пару минут я действительно становлюсь богатым человеком. Юрьев один за другим извлекает из портфеля векселя баронского казначейства с уже проставленными подписями и печатями, но с пустым полем получателя платежа, и вписывает туда мои данные. В принципе, я не впервые становлюсь обладателем серьезных денег, но в прошлый раз почти всю сумму мне пришлось отдать Игнату в погашение долга за выкупленный у него артефакт. Теперь же я никому ничего не должен.
Гранатомет с боезапасом, автоматы и устройства кибов стоят очень дорого, но ещё дороже оказываются головы ликвидированных мной диверсантов.
— Этих врагов барона нет в основном списке, — поясняет Юрьев. — Но к нему существует закрытое дополнение, и расценки там совершенно другие. Тебе повезло отправить на тот свет офицера и трех бойцов спецподразделения одного из наших соседей — барона Шваба. Теперь у нас возникнет к нему целый ряд очень неприятных вопросов. Сообщаю тебе это только потому, что знаю о твоем задании.
За Гарпуна мне тоже прилетает неплохой бонус, хоть и несравнимый с тем, что я получаю за диверсантов. В общем, на круг выходит почти двести тысяч. Гигантские деньги, совершенно непредставимые по нашим деревенским меркам. Возможно, в других обстоятельствах я получил бы намного меньше, но Юрьев свою жизнь, похоже, ценит очень высоко, а я сегодня немало сделал для её сохранения. Кроме того, он, возможно, имеет какие-то связанные со мной планы. Не зря же приказал явиться к нему, когда окажусь в городе.
— Тебя подвезти? — спрашивает морф, полностью игнорируя удивление, мелькнувшее в глазах Никифора. — Насколько я понимаю, нам по пути.
— Благодарю, не стоит, — километров двадцать я бы, конечно, с удовольствием проехал, но у меня совсем недалеко отсюда припрятаны полезные вещички, лишаться которых очень не хочется. Поэтому приходится отказываться. — У вас слишком приметное транспортное средство, а мне светиться рядом с таким известным человеком, как вы, совершенно ни к чему. Может повредить выполнению задачи.
— Разумно, — кивает Юрьев и неожиданно для всех протягивает мне руку. От рукопожатия я, естественно, не отказываюсь.
* * *
В окрестности Каиновой чащи выхожу к вечеру следующего дня. Этот лесной массив размерами не уступает нашему Змеиному лесу, и образовался он точно так
