– Может, ты с начала начнешь? – осторожно высказался Джек, откровенно побаивающийся своего брата в такие минуты полного погружения в свой внутренний мир. Ситуации такого рода случались с Гаем крайне редко, но в эти минуты он становился совершенно оторванным от реальности и походил на того парня в подземном клубе на планете Новый Иерихон, откуда его достал однажды Джек.
– В те далекие и темные годы, – начал говорить Травкин, автоматически обрабатывая рану капитана на руке, – когда я еще не знал тебя, Ричард, я и мой брат были, мягко говоря, не совсем мирными гражданами, – продолжил он, критически осматривая свою работу.
Джек стоически молчал, доверяя Гаю больше, чем себе. Брат уж точно руку не отпилит, если не будет в плохом настроении.
– И, скажу я вам, далеко не всегда мы с Джеком путешествовали вместе, но это ты и так знаешь, кэп, – он наложил мазь на рану и залил все это жидким бинтом, отряхивая руки. – Когда-то давно, почти на заре своей карьеры, я работал на тех людей, которые и сейчас являются представителями теневой структуры общества, а проще говоря, на самых обычных пиратов и бандитов. Они предоставляли мне неограниченную свободу, биоматериал для исследований и неплохую лабораторию, а я изобретал для них новые наркотики и стимуляторы. Хотя стимуляторами я стал заниматься еще при скромной конторке под патронажем Протектората. В то время, кстати, я и познакомился с ХаСОМ почти что лично. Вернее, с одним его представителем, который пытался шантажировать меня моей личной жизнью с женой руководителя центра. От такой перспективы я подался подальше, к пиратам. И вот запрещенные для свободного отпуска стимуляторы групп X, Y, Z, имеющие в своей основе измененную аминотриптилазу и адренаметилы, являются моей работой.
Ричард стоически молчал. Ему казалось, что уже ни одна новость не способна будет его добить так же сильно, как взгляд в глаза одному из людей ожившего прошлого. Но удержаться от комментариев по этому поводу капитан не смог:
– Эти стимуляторы вызывают привыкание, а, впоследствии, действуют, как самые обычные наркотики. Выдаются только под личную роспись руководителя секретных и опасных проектов, зачастую – исключительно тем, кто не планирует возвращаться обратно. А значит, здоровье и психическое состояние участников операции не учитывается.
Ричард прошелся по медотсеку из угла в угол, окинул взглядом собравшуюся компанию и, почему-то, задержал его на Кардинале Логане.
Анна внимательно следила за Гаем, и в ее глазах отражалось несвойственное андроидам беспокойство. Елена продолжала поедать глазами капитана, изредка отвлекаясь на Кацмана, которому бросала мимолетные взгляды неприязни. Ульрих, присоединившийся к прибывшим членам экипажа уже в командной рубке, так и не проронил ни слова. Зато курил похлеще боцмана во время стоянок, и в глазах бортинженера отражалось плохо скрываемое желание выпить.
– Мои исследования генетического кода в зависимости от базовых данных привели меня к двум вещам. Я провел первый эксперимент на себе и получил универсальную формулу ДНК-наркотика. Оставалось только подставить имеющиеся параметры нескольких хромосом из кода заказчика, и невидимый наркотик был готов. Ни на кого из других людей, включая ближайших родственников, он бы не подействовал. А вот заказчик получал всю гамму удовольствий, радости и опьянения. Но в то время меня вытащил Джек, а я уничтожил все данные о своем изобретении, сохранив их только в своей голове. Наркотик имел одно побочное действие: со временем принимавшие его люди или чужие, а были и такие опыты, приобретали лиловый кожный покров, полностью утрачивали связь с окружающим миром и уходили в себя навсегда, не чувствуя ни боли, ни страха, ни голода, ни жажды.
– Ты сказал, что провел первый эксперимент на себе, – сказала Анна, – но ты выглядишь нормальным.
– Да, Аннушка, – Гай улыбнулся старпому, – просто я практически перестал быть восприимчив к любым наркотикам растительного или синтетического ряда. Действительно выбить меня из колеи может теперь только Лилум – так я назвал свое изобретение.
Анна не нашлась, что ответить Травкину.
– Я подозревал, что мои исследования не были окончены. Что меня искали, пытались заставить заново заняться разработкой такой вещи, как личный стимулятор или наркотики. Для Протектората, как и для ХаСОМ, наличие в аптечке ДНК-стимулятора активности в сражении стало бы прекрасным подспорьем. Если солдата и возьмут в плен, ограбят или снимут броню с мертвеца, все, что они найдут в ампулах, будет бесполезной водой или порошком. Потери не принесут противнику никакой выгоды. Но, видимо, кто-то сумел воссоздать проект, или я что-то забыл уничтожить.
Травкин замолчал, словно внезапно его выбросило в пространство вне корабля. Он замер на месте, взгляд у Дока затуманился, а длинные пальцы стали нервно подергиваться, словно в судорогах. Джек легонько тронул брата за плечо. Тот встрепенулся и обвел присутствующих непонимающим взглядом.
– Простите, – рассеянно извинился Гай, – так вот… когда мы ожидали транспортировки с орбитальной базы, мимо меня прошли курьеры с образцами конопли XXI века, и тогда я понял, что и как.
– Ты понял, почему база находится именно здесь, именно в этом месте? – кашлянув, спросил молчавший до этого момента Ульрих.
– Именно в этом времени, – покачал головой Гай. – Чтобы полностью раскрыть ДНК-наркотик требуется исключительно немодифицированная конопля, которой уже давно не осталось на Земле нашего времени, а все ее потомки и сохранившиеся сорта так или иначе были модифицированы под условия жизни, климат и почву той планеты, куда ее увозили колонизаторы. Хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть, но эта конопля – уже не та чистая исходная линия…
– Но ты же проводил опыты на чем-то? – сказал Джек.
– Да, – кивнул Травкин, – но одно дело – доставить хронокурьером пару кустов конопли для опытов одного доктора-наркомана, а другое – достать ее столько, чтобы обратить все человечество в светящиеся разумные плазмоиды, способные прыгать по чужим головам в любом времени. И базу можно было построить исключительно поближе к источнику такой замечательной травы.
– Я думаю, что ты не совсем прав, – покачал головой Ричард, задумчиво поглядывая на смутившуюся под его взглядом Елену, – полковник Романов не настолько дурак, как я понял, чтобы поставлять в XXVII век оптовые партии растений. Так или иначе, но на рынке бы точно попались сорта древнего растения. И тебе, Гай, не пришлось бы с таким трепетом тащить на корабль ростки чистой конопли.
