В дыме обнаружился зазор, и Роксанна мельком увидела тот неистовый хаос, в который погрузился Храм. Солдаты, которых Кай назвал Чёрными Стражами, всё ещё сражались с космодесантниками, и платили высокую цену, чтобы вырвать у них превосходство. Несколько десятков уже лежали трупами. Астартес отличались редкой основательностью при учинении резни.
Стоящий в центре Храма воин, к телу которого были пристёгнуты пластины красной брони, убивал атакующих его солдат струящимися разрядами голубого пламени и сплетениями дуговых молний. Лазерные выстрелы огибали его, как преломляемый свет, а обычные боеприпасы со шлепком останавливались в метре от его тела, словно наткнувшись на противодействие невидимой силы.
Чёрные Стражи, которые с ним сражались, сгорали, как факелы, или взрывались столбами вскипающей крови. В его глазах стояло безумие, в них виделась мстительная потребность выплеснуть копившуюся десятилетиями досаду на тех, кто вынуждал его прятать свою истинную суть. Роксанна никогда не встречалась ни с одним воином из Тысячи Сынов, и при взгляде на то удовольствие, с которым он вершил свою месть, ей расхотелось видеться хоть с кем-то из них до конца своих дней.
– Роксанна! – раздался в грохоте чей-то выкрик. – Сюда! Быстрей!
Шквал лазерных выстрелов выжег дыры в камне по соседству, и девушка нырнула вниз. Сощурившись, чтобы лучше видеть сквозь дым, она обнаружила Майю и двоих её детишек, которые жались друг к другу в импровизированном укрытии из рухнувших каменных глыб и деревянных балок крыши. Майя махала ей рукой, и Роксанна устремилась к ней, спотыкаясь и оскальзываясь на развороченных каменных плитах.
– Сюда, деточка, – сказала Майя, затаскивая её в относительную безопасность их случайного убежища у ног Отсутствующего Ангела.
– Майя, – произнесла Роксанна, крепко обнимая женщину.
Арик и младший сын Майи, мальчик с взъерошенными волосами, чьего имени Роксанна так и не узнала, лежали, закрыв головы руками, и всхлипывали, напуганные развязанным вокруг них кровопролитием.
– Что происходит? – спросила Майя, с видимым усилием сдерживая слёзы.
– Они собираются нас всех убить, – не подумав, брякнула Роксанна. – Здесь никого не оставят в живых.
– Не говорите такого, мисс Роксанна, – умоляюще произнесла Майя. – Мои мальчики – это единственное, что у меня осталось. Это, должно быть, какая-то ошибка! Они не причинят вреда моим мальчикам!
Роксанна не смогла рассудить, была ли эта фраза вопросом, так что она просто отрицательно помотала головой.
– Нет, не причинят, – сказала девушка, и Майя посмотрела на неё с таким облегчением, что той оставалось лишь надеяться, что Чёрные Стражи не выставят её лгуньей. Хотя Роксанна и была здесь в большей безопасности, чем на открытом месте, она чувствовала прилипший к ней взгляд голодных глаз, как будто на неё готовится прыгнуть опасный зверь.
Она испуганно обернулась, но ничего не увидела.
Приступ острого страха не проходил, и она подняла глаза, всматриваясь в гладкое лицо Отсутствующего Ангела. Казалось, что лишённая черт голова разглядывает её любопытствующим взглядом, и Роксанна покачала головой, осознавая всю странность подобной идеи. Она потянулась к изваянию пальцами, и голова громадной статуи словно бы подалась ей навстречу. Звуки схватки стихли, став едва различимыми, и губы Роксанны разомкнул лёгкий вздох, когда она увидела, что в бездонных глубинах полированного нефрита сгущается намёк на бледный лик.
Роксанна поднялась на колени, притянутая гипнотизирующей прелестью этого лица, которого не могло существовать.
– Вы с ума сошли? – сердито прошептала Майя, хватая Роксанну за одежду и стаскивая её обратно на пол. Звуки битвы снова нахлынули оглушительным шквалом, и когда девушка вновь подняла глаза на Отсутствующего Ангела, бледное лицо уже исчезло.
– Хотите, чтобы вам отстрелили с плеч эту милую головку? – строго спросила женщина.
Роксанна замотала головой и тесно прижалась к Майе. Та была крупной женщиной с материнскими повадками, и Роксанна чувствовала себя защищённее, уже просто находясь рядом с ней. Она заметила, что Арик непрерывно вертит в своих пальцах поблёскивающее серебряное кольцо.
– Они собираются нас убить, – произнёс мальчик, и хотя это был всего лишь шёпот, на душе у Роксанны заскребли кошки от услышанной в нём наивной мольбы: – Пожалуйста, помоги нам, пожалуйста, помоги нам!
В вихрящемся тумане шевельнулся чей-то силуэт, и девушка схватила кусок сломанной скамьи с острым концом. Не ахти какое оружие, но придётся обойтись им.
Из дыма возник Палладис Новандио, и она расслабилась. Его лицо было забрызгано кровью, а в его глазах стояли слёзы. Он шатался, как пьяный, и Роксанна почувствовала, что при мысли о том, что здесь устроили, её страх сменяется злостью.
– Палладис! – выкрикнула она, и он со страшным облегчением развернулся к ней. – Сюда!
– Роксанна... – разрыдался он, доковыляв до неё и тут же обрушившись на пол. Он упал в её объятия, и она почувствовала, как колотится его пульс. Он плакал на её плече, крепко обхватив её руками. Вокруг них продолжалась резня.
– У меня не вышло, – простонал он. – Этого было совершенно недостаточно... Я не смог удержать её на расстоянии, и теперь все остальные должны страдать.
Роксанна затащила его за их хлипкую баррикаду. Он поднял голову, глядя на Отсутствующего Ангела.
– Зачем? – требовательно спросил он у безликой статуи. – Я делал всё, что мог, чтобы держать тебя ублаготворённой! Зачем тебе нужно забирать этих людей? Зачем? Забери вместо них меня, забери меня и позволь им жить! Я снова встречусь с тобой, любовь моя! Мои милые мальчики, отец скоро вас увидит!
Палладис поднялся на ноги, крича статуе обвиняющим и требовательным тоном:
– Забери меня, сволочь!
Роксанна хотела попросить его не шуметь, но поняла, что никакие её слова не остановят тот душераздирающий поток, что хлестал из глубин его сердца.
– Забери меня! – всхлипнул Палладис, оседая на колени. – Пожалуйста!
4
"Ступай", – произносит воин, в котором Нагасена узнаёт Тагора, и Кай Зулэйн бросается наутёк. Картоно немедленно устремляется вдогонку, и Нагасена позволяет ему уйти. Ему нужно сосредоточиться по максимуму для предстоящей схватки. Тагор – свирепый и беспощадный противник, но Нагасена знает, что должен с ним сразиться. Так требует его честь, и если ему удастся спасти этим то последнее, что ещё от неё остаётся после этой охоты, этого будет достаточно.
