– Полковника Самохина ко мне живо.
Юрьевец. Ольга Курбатова.
Позывной Гордая. 27 июля 2015 г.
День подходил к концу, да и жизнь, похоже, тоже, кольцо загонщиков стягивалось всё туже. Ольга устало опустилась на диван и быстро провела ревизию. Патроны к винтовке были на исходе. Когда она выходила на охоту, их было две сотни, теперь оставался неполный магазин, ещё два магазина к пистолету-пулемету СР-2 «Вереск», но, чтобы прорваться через оцепление, этого было мало.
Сейчас она вспомнила слова Страхова: «Снайпер воюет и умирает в одиночестве». Даже пулевое ранение причиняло меньше боли, чем эти слова. Снайпер выполнил свою задачу, снайпер может собой гордиться, ни один патрон не пропал даром. Конечно, убитых ею сегодня не две сотни, но уж точно не меньше пятидесяти, и это только гарантированные двухсотые – есть ещё и раненые.
Всё начиналось очень хорошо, она пробралась в стан противника, не дав себя обнаружить, заняла прекрасную позицию, правда, пришлось зарезать часового, а потом она стреляла по мечущимся в панике солдатам и офицерам врага. Счёт погибших перевалил уже за два десятка, когда эти бараны догадались выкатить танк и начали расстреливать её позицию. Она ушла всего за пару минут до того, как танковый снаряд снес часть крыши, сменила позицию и уничтожила группу, которую послали на поиски её тела. А потом начался гон, Ольгу гнали без остановки больше четырех часов, она успевала сделать один-два выстрела, после чего снова приходилось бежать. Все стало совсем плохо, когда вертолёт высадил десант на её пути, а потом появилась лёгкая бронетехника. Они отсекали любые возможности для бегства. И вот всё подошло к концу, она на последнем этаже девятиэтажки посреди спального района, двор оцеплен, солдаты обыскивают соседние дома, вышибая двери в квартирах, переворачивают всё вверх дном, ищут… Теперь Ольга знала точно: скоро она умрёт. В плен попадать нельзя. Что делают бойцы противника с женщинами-снайперами, она прекрасно знала. Унижение и пытки, нескончаемое изнасилование, кровь и боль. Пожалуй, в любых войнах после авиации и артиллерии солдаты больше всего ненавидят снайперов, ненавидят и боятся. Ольга отодвинула занавеску, над крышами висел кроваво-красный закат, он причудливо сочетался с белым облаком и куском голубого неба, образуя флаг погибшего государства. Какой-то офицер выбежал из дома напротив. Вокруг него собралась группа солдат, которым он отдавал приказы.
Ольга, поставив сошки на подоконник, откинула защитные колпачки с оптического прицела, тут же всё стало очень близко. Она внимательно рассмотрела бойцов: все в возрасте, все с бородами, явно не славяне, ещё у двоих все руки синие от перстней. Понятное дело, остатки кавказцев и «Чёрной сотни». Видимо, сумели выбраться из руин после подрыва. Зеленцов поступил грамотно: зачем пускать в погоню за опытным снайпером обычных солдатиков, когда можно пустить «мясо», которое не жалко.
– Бараны, – шёпотом произнесла Гордая, – так подставиться уметь надо.
Палец нажал на спусковой крючок, винтовка толкнула в плечо, голова командира разлетелась кровавыми брызгами.
Ольга вбила в эту кучу оставшийся магазин. Ей не хватило одной пули: среди трупов на подогнувшихся от страха ногах стоял последний выживший, безумными глазами глядя на разбросанные по пыльному асфальту тела своих собеседников.
– Везучий ты, сучонок, – прислоняя винтовку к стене, произнесла Ольга.
Она вдруг поняла, что ей очень жаль расставаться с винтовкой, СВ-98 в последнее время стала надежным товарищем. Было совершенно немыслимо отдать боевую подругу в руки врага. Достав одну из двух гранат, Ольга примотала её скотчем, взятым со стола, к затвору, после чего выдернула кольцо и, досчитав до трёх, швырнула ружьё в окно. Взрыв раздался ещё в воздухе, обезобразив винтовку. На лестнице уже слышался топот тяжелых ботинок: Ольгу выследили, хотя она уже и не пряталась. Передернув затвор пистолета-пулемета, девушка засела за старым поваленным металлическим шкафом, который хозяева, наверное, использовали как оружейный.
Дверь с треском распахнулась, и в квартиру вкатились две гранаты. Они взорвались в коридоре, не причинив особого вреда, разве что Гордая почти оглохла, несмотря на то что широко открыла рот. Вбежавший следом за гранатами человек слохлопотал очередь в грудь. Тяжёлые бронебойные пули прошили стандартный армейский бронежилет, и раненый, а может и мёртвый, боец свалился прямо в коридоре лицом вниз. В отместку в квартиру влетело ещё две гранаты, и одна, перескочив через укрытие Ольги, ударилась об стену и откатилась прямо к девушке. Она метнулась в сторону, но опоздала, взрывная волна швырнула её в комнату прямо на подоконник открытого окна. Нашпигованная легкими осколками спина жгла огнем, перед глазами плыли разноцветные круги. Ольга понимала, что жить ей осталось всего несколько секунд. Рука потянулась к потайному карману «лешего», в котором Гордая прятала своё последнее оружие, Walther PPS, захваченный Игорем в одной перестрелке ещё по дороге в Нижний, маленький, легкий и довольно убойный – идеальное оружие последнего шанса.
Гордая сняла пистолет с предохранителя, передернула затвор и приставила ствол к виску.
– Всё получилось, как и сказал Страх, воюем в одиночестве и умираем в одиночестве. Прощай, Игорь, – прошептала Ольга, перед глазами стояла их последняя встреча, страстные поцелуи и крепкие объятия в казарме учебного центра.
Палец согнулся, и мощная пуля, пробив висок, оборвала жизнь красивой, независимой и храброй девушки, которая пыталась искупить то, что сотворил с миром её бывший любовник. Наверное, ей это удалось. Возможно, не один из тех, кому было суждено умереть, получил шанс выжить.
Через несколько секунд в комнату ворвались бойцы «Чёрной сотни» и ошалело уставились на труп. После чего, ухватив погибшую снайпершу за ноги и за руки, потащили вниз. Через час её обнаженное, окровавленное тело было вывешено на фонарном столбе в прямой видимости отрядов самообороны Владимира.
Утром дозор москвичей обнаружил в кустах вырезанную засаду, тело Ольги Курбатовой с позывным Гордая исчезло.
Юрьевец. Штаб командира дивизии
генерала Зеленцова. 28 июля 2015 г.
– Наши потери настолько велики, боюсь, мы не сможем заставить людей идти в следующую атаку, – произнёс полковник Герне.
Он был из эстонской разведки и попался пару месяцев назад спецам ФСБ. Выслать на родину до катастрофы его не успели, а после пандемии он и сам не особо рвался.
– Сколько?
– Около семидесяти единиц бронетехники – это учитывая те, что остались под завалами, полторы тысячи погибших и столько же пропавших без вести.
