Развиваться?
— Ага. Мы постоянно это делаем. По Преисподней бродит множество тварей, которых пока невозможно призвать из-за того, что нам не хватает сил. Но Сухой и лидеры других группировок нашли способ стать сильнее.
— И как же?
— А ты попробуй догадаться, дядя, — призыватель снисходительно посмотрел на Онежского.
— Давай я попробую, — сказал я. — Что-то мне подсказывает, что все дело в вашей отмороженности. Кто больше отбит на голову, у кого больше грешков, тот и сильнее.
— Какой сообразительный сопляк, — усмехнулся парень и тут же заработал несильного леща. — Да, ты прав. Чем темнее у призывателя душа, тем он сильнее.
— Значит, вы творите всякую дичь…
— Можешь называть это как хочешь. Но в целом так и есть. Раз в пару недель мы ловим всяких бедолаг. Привозим их сюда, как следует веселимся, потом убиваем их. Тут неподалеку целое кладбище.
— Ты говорил о других группировках. Много их?
— Достаточно. Старшие говорят, что с каждым днем таких, как мы, становится все больше. Так что скоро, господа маги, — ублюдок попытался изобразить зловещую улыбку, — вам придется потесниться. Этот мир будет нашим.
— Ну, по крайней мере, конкретно ты этого не увидишь, — я улыбнулся в ответ. А затем дождался кивка от Онежского и при помощи телекинеза свернул призывателю шею, невольно подумав, что по его меркам только что стал чуточку сильнее.
Вскоре мы покинули подвал. Отыскали «кладбище», о котором говорил парень, затем Онежский вызвал ребят из службы магической безопасности. Пока ждали их, перевернули автобус обратно на колеса. Один из бойцов аристократа залез внутрь, попытался завести мотор — и, о чудо, получилось.
— Ну что, Илья, как тебе поездочка? — спросил Онежский, окидывая логово призывателей задумчивым взглядом.
— Ну, ничего так, — я пожал плечами. — Достаточно плодотворно. Меня сейчас главным образом интересует, что будем делать с Велей? Я на сто процентов уверен, что речь идет о Прохорове.
— Я тоже. Но доказательств нет. Так что пока предъявлять ему нечего. Впрочем, теперь я буду вести с ним дела гораздо аккуратнее. Ну и подумаю, как поймать его с поличным.
— Не забывай еще, что Веля вполне может быть не единственным, кто завел любовь-морковь с призывателями. Сам говорил: у них там целый междусобойчик.
— И опять ты прав, Илья, — Онежский улыбнулся и похлопал меня по плечу. — В общем, дел впереди хренова гора.
Я в ответ усмехнулся. Хренова гора дел… Разве когда-нибудь было иначе?
Том 2. Глава 23
— Добрый день, Павел Эдуардович, — сидевший за столом в своем кабинете Овсянников заставил себя приветливо улыбнуться, хотя возникший на пороге парень не был ему особенно приятен. — Проходите, располагайтесь. С чем пожаловали?
Городецкий прошел к рабочему месту ректора и устроился на стуле. Судя по выражению на красиво-мерзком лице, тот был доволен.
— С хорошими новостями, — произнес молодой маг. — Насчет нашего дела.
— Вот как? Я вас слушаю.
— Все оказалось даже проще, чем я рассчитывал. Дьяков уже готов к тому, чтобы… — Городецкий развел руками и довольно фальшиво изобразил скорбь. — Остается только активировать все, что я создал.
— Вы уверены? — Овсянников прищурился.
— Абсолютно. Поверьте, я не в первый раз проворачиваю такие дела. Без единой осечки, между прочим, — последнюю фразу Городецкий произносил, даже не пытаясь скрыть хвастовства, отчего стал казаться еще неприятнее.
Ректор в ответ задумчиво покивал. Если все так, как говорит этот тип, то замечательно. Еще день-два, и о Дьякове можно будет забыть навсегда.
«А молодец Елизар, умеет собрать вокруг себя нужных людей», — подумал Овсянников, изучая крайне довольного собой Городецкого.
— В таком случае, — сказал он и улыбнулся, — действуйте. Нужна какая-нибудь помощь?
— В единственном моменте, — ответил молодой маг. — Нужен адрес Дьякова. Заклинание-активатор лучше установить на объекте, которого он рано или поздно обязательно коснется. Подъездная дверь подходит для этого лучше всего.
— А если Дьяков будет не первым? Ну… из тех, кто коснется…
— Ничего страшного. Заклинание будет настроено исключительно на Илью. Для остальных оно не несет никакой угрозы.
— Да, Павел Эдуардович, — после небольшой паузы сказал ректор, постукивая пальцами по столу, — вы действительно специалист в своем деле. Мне даже не хочется с вами расставаться, — тут он, разумеется, лукавил. Просто этикет обязывал произнести что-нибудь в таком духе.
— Приятно слышать, — мерзкая улыбочка на лице Городецкого стала шире. — И честно говоря, мне уже самому не хочется никуда уходить. Зря я в свое время настоял на том, чтобы учиться за границей. У вас прекрасное заведение. А какие здесь студентки… М-м-м…
Овсянников почувствовал, как внутри разгорается искорка гнева. Академия была его владениями, а относительно учащихся здесь красавиц… Ректор иной раз радовал себя мыслью, что является собственником огромного и цветущего гарема.
— Хорошо, — сказал он, припечатав ладони к столу, давая этим жестом понять, что разговор окончен. — Новость вы сообщили действительно прекрасную, и я надеюсь в скором времени получить соответствующий результат.
— Так и будет, — ответил Городецкий поднимаясь. — Возможно даже, сегодня последний день, когда Илья появится в академии.
Получив адрес Дьякова, Павел вышел. Но долго пребывать в одиночестве ректору не пришлось. И глядя на новых визитеров, тот улыбнулся.
К племянникам Овсянников относился так же тепло, как и к восьмилетнему сыну. А сейчас, когда они стали превращаться в мужчин, потихоньку начинал воспринимать их как соратников… в одном очень приятном деле. Особенно старшего, Игоря. Ребята интересовались противоположным полом так же активно, как и сам ректор, и ему было чему научить племяшей. Да и они выручали его кое в чем.
— Здравствуй, дядь, — сказал Георгий, первым проходя в кабинет. Как обычно тщательно причесанный, он смотрел с предвкушением. — Можно?
— Привет, привет, — весело отозвался Овсянников, взглядом указывая парням располагаться. — Заходите, конечно. Ну что, все благополучно?
— Да, как всегда, — ответил неизменно кучерявый Игорь, после чего открыл портфель и вытащил бутылочку, наполненную черной жидкостью.
Обычно зельем «двадцать пять» пользовались несовершеннолетние, которым нужно было пройти туда, куда в их возрасте не пускают. Оно позволяло им стать старше и выглядеть будто ребята прожили уже четверть века. А вот Овсянников благодаря этой чудо-субстанции на несколько часов молодел. Затем немного косметики, капелька магии — и вот он уже привлекательный парень, готовый стать королем любой вечеринки. Главное, чтобы там было побольше красоток.
— Молодцы, ребята, — ректор улыбнулся, но почти тут же стал серьезным. — Правила, надеюсь, вы помните?
— Разумеется, — слегка недовольно отозвался Георгий. — Обязательная защита. Как магией, так и, — он ухмыльнулся,
