— Да… Русские и немцы — народы, которые исторически произвели друг на друга неизгладимое впечатление, — задумчиво молвил губернатор. — Кетоев… У него ведь отец в полиции служит, не так ли? Не могли бы вы с утра пригласить Константина ко мне?
Через минуту стало ясно, что губернатора начинает потихоньку валить.
Но просто так он не ушёл.
— Настал час расплаты, господин Ростоцкий, не так ли?
Я растерялся. Ждал, ждал, и вот, настало время. Что, прямо сейчас? Посмотрел на Марту и понял, что она в теме.
— Если вы, конечно…
— Перестаньте. Договор есть договор, а я могу свалиться надолго.
— У меня не сваливаются, — прервала его Котова, собирая сумку.
Спасибо, дорогая моя. И всё-таки.
Вот что значит в деловом мире репутация. Даже сейчас про это думает, не хочет терять лицо. А хочет он отблагодарить союзника, зная, что тот ещё вернётся.
— Как вы понимаете, место дислокации обратного Креста должно быть под присмотром надёжного человека. Такие люди у меня есть, пусть их и немного. Поэтому вам в ближайшее время покажут конкретное место, я напишу записку с паролем.
— Кто? — только и смог спросить я.
— Это Бу Арвидсон, староста Веннеса.
Пароход проходил траверз северной оконечности Каймана.
На берегу возле груды каменных плит стоял Брашпиль, гавкал и вилял хвостом. Людей рядом с псом не было, уже попрощались. Новые жители Бриндизи не переживали.
— Продержитесь… Что тут держаться-то, Илья Александрович, сколь от той Аракары шлёпать? — весело заявил боцман после последних объятий. — Через день-другой и вернётесь, с большим прицепом за кормой. Только про пиво родное не забудьте, соскучились!
Да, вот этого я никак не ожидал! Выходит, мы постоянно болтались возле Прореза? Это, я понимаю, сюрприз! Бу Арвидсон не удивился. Тем более что с некоторых пор в Веннесе стоит радиостанция.
— Бу, а сами-то в Прорез ходили? — не совсем осторожно зашёл шкипер после обсуждения главного.
Тот лишь усмехнулся и строго покачал пальцем.
— Не комментируется и не обсуждается, извините, господа. Одно скажу, всё работает. И напоследок — я почему-то предчувствовал такой поворот, Илья… Наши договорённости по солнечным панелям остаются в силе?
Ровный участок, на котором когда-нибудь встанет амазонский Троицк, закончился, мимо проплывал подступающий вплотную к берегу тропический лес, чуть склонившийся кронами к вечному потоку.
Мысли переключались на грядущие проблемы. Меня очень заинтересовал собственный эксперимент в странном утреннем сне: виртуальная прогрессорская деятельность как модель оценки возможности собственно прогрессорства — таким вот высокотехнологичным способом.
В истории сибирского Севера неоднократно предпринимались попытки торопливого прогрессорства с помощью разового вброса самого современного ништяка, и все они упирались ровно в те же проблемы, кои встали предо мной во сне. Я говорю о вертолёте.
Знаете, с некоторых пор я окончательно осознал, что все люди, независимо от степени своей цивилизованности, практически одинаково устроены головой. На бытовом уровне, что называется, по-житейски — все умные. И случайно-лишнего в надёжную систему жизнеобеспечения включать не собираются. Это опасно.
Поставка на Кристу одного современного вертолета или попадание через Прорез шикарного парохода со своеобразной гуманитарной помощью на борту ничего местным общинам не даёт. Это может быть предвыборный пиар-ход или широкий жест богача. Не более. И в любом случае, разовая акция, на ней новое не выстроишь и на ступень выше не поднимешься. Люди, находящиеся фактически на гораздо более низкой ступеньке развития, нежели полученные предметы из культуры более высокого уровня, по-житейски правильно понимают, что туалетная бумага и жидкое мыло в красивых флаконах скоро кончатся, а новую партию взять будет неоткуда. Что аккумуляторы сотовых телефонов скоро сядут, а солярка для генераторов закончится или вырастет в цене до неприемлемой для семьи. Подвезет ли кто-то им оперативно новую солярку? Чёрт его знает. Нет надёжности системы.
— Напоминаю, в момент прохода всем находиться в помещениях, сидеть или лежать! — разнеслось по громкой связи. — Механик, дизель к запуску!
Натащить сюда управляющих блоков для инжекторных машин и новеньких сотовых с базовой станцией — ничего сложного, были бы деньги на закуп. Только вот система с подачками станет ненадёжной. Люди это понимают.
А потому туалетную бумагу лучше сразу же приберечь для самокруток или бинтов, из полотенец нашить детских пеленок, сотовые отдать детям, а генераторы продать богатым или выменять на более жизненные вещи… Современные блага не живут отдельно, сами по себе, под них нужна база в виде инфраструктуры обслуживания развитого бизнеса, способного создавать товарный и финансовый оборот на территории, чистые денежные отношения, не допускающие мены, а значит, высокопроизводительные рабочие места. Вот тогда, и только тогда возникнет постоянное производство туалетной бумаги, простор для специалистов связи и недорогое топливо.
В противном случае отношение к красивым и удобным вещам и практикам, чуждым злой реальности места, у получателей прагматичное — это случай, удачная халява, сувенир. Не больше. В лучшем случае, как некий маяк, в направлении которого хорошо бы шагать всей общиной.
Таким образом, дело тут не в оценочных суждениях «Так сложилось у этого несчастного народа», а в целевом воплощении идеи «Давайте двигаться по ступенькам и без прыжков». Начинать надо с простейшей микроэкономики места. Чистая социалка тут не поможет, даже помешает, на дотациях цивилизованного человека не взрастишь…
Вот чем должен определяться перечень товаров. Гражданских, замечу.
На мостик торопливо поднялся капитан, заглянул в рубку, что-то тихо сказал Семёну и сразу подошёл ко мне.
— Давай на крыло выйдем.
Мыс, за которым скрывается русло притока, так и не обследованного нами, почти сразу за поворотом. Похоже, выходим на финишную прямую. Понятно, как «обследовали» речку бывшие северяне и почему там «ничего интересного нет». По данным Арвидсона, Крест загорается через двадцать минут и будет работать целых два часа. Выбросит же нас на Аракаре. Пока закреплённый за экипажем «Темзы» прямой Прорез находится именно там, но со временем он передислоцируется в другое место, подальше. Предугадать невозможно, может, за Затоном, может, выше по Лете. Неведомые силы словно заманивают дислокантов, стремясь расселить их по всему течению реки, ведут к неведомым Эверестам истоков.
