Здесь с утра был настоящий проходной двор. Все соседки под руководством Ивана без суеты, со смехом и шутками сновали, как челноки в ткацком станке, из дома в дом. Тазы, ведра, кастрюли кипели во всех дворах. БРОКа, чтобы не мешал, Олег ещё утром перегнал к соседям. Мужики деловито стучали молотками, сколачивая столы и лавки. Весь задний двор за домом был расчищен от старых деревьев и бурьяна. На проводах развешивались лампочки и динамики для музыки. Всем было чем заняться. Детвора стайками носились из дома в дом, на ходу получая душистые пирожки и подзатыльники.
Во время перекуров Иван, заговорщицки подмигивая мужикам, извлекал полулитровую бутылку чистейшей самогонки и так, чтобы не видели женщины, наливал всем по «маленькой». Потом, дружно закурив, они в течение десяти минут обсуждали новые «чудеса» государственной политики. Пьяных не было. Все берегли себя на вечер, когда вся улица сядет за свадебный стол.
Даже Куня и Буня сегодня были трезвыми. Они деловито таскали сумки с провизией. Как работникам городского рынка, им сегодня общество оказало небывалое доверие. Иван Алексеевич давал им деньги на закупку продуктов и при этом ни на минуту не поставил под сомнение их порядочность. Все кумушки только качали головой, когда Куня и Буня с длинным списком продуктов и пачкой денег уехали на своём Запорожце» к рынку. Тут же дружно заявили, что деньги сейчас будут пропиты. Но, когда через полтора часа они приехали трезвые, с покупками, и положили перед старшиной сдачу, многие соседи удивлённо пожали плечами. Деньги Иван не взял, а ещё добавил толстую пачку денег и опять со списком отправил по магазинам. На этот раз, кроме всего прочего, он велел им купить себе приличную одежду и обувь. Он посмотрел каждому в глаза и сказал:
– Отныне вы начинаете новую жизнь!
Парни на мгновение оцепенели, а потом, как бы очнувшись, рассмеялись и помчались выполнять указание старшины.
Женщины не могли нахвалиться на Ивана. Надо и не надо, со всех сторон только и было слышно «Иван Алексеич! А, Иван Алексеич!». А наш Иван только подкручивал свои черные казацкие усы да шаловливо постреливал цыганскими глазами на тёток, отчего те краснели и, хохоча, убегали.
Когда молодожены вернулись домой, все основные мероприятия уже были выполнены. На белых скатертях уже была расставлена посуда, столовые приборы. Холодные закуски с равными интервалами прерывались группами бутылок. В центре каждой находилось обязательное шампанское. Баловство, конечно, но традиции надо соблюдать, хотя бы в начале застолья. Над столами горели лампочки, хотя ещё было светло. Перед столом молодожёнов стояли пышные букеты в вёдрах, обёрнутых цветной бумагой. Двор выглядел относительно тихо и торжественно.
Наши невесты, зайдя в дом, на ходу сбросили туфли и попадали «без задних ног» на кровати. У них сегодня самый трудный и радостный день в жизни. Вымотались сегодня капитально. Ногами уже не шевельнуть, но впереди ещё застолье. Девчата с улицы уже пришли в дом. Сидя возле невест, шептались и тихо смеялись о чём-то своём, девичьем.
Женихи, развязав на шее бабочки и расстегнув рубахи, без смокингов, сидели с Иваном под орехом. Вспоминая сегодняшние мучения, они похохатывали и пили холодный квас. Сегодня им выпивать как всем – не положено! Так старики говорят!
Через час начали подтягиваться гости. Сегодня из послевоенных, скрипучих шкафов мужики извлекли свои, старого покроя костюмы, которые уже с десяток лет никуда не надевались. Женщины, перемеряя свои лучшие платья, с сожалением констатировали, что многие уже на них не налезают. Они судорожно пытались найти выход, что-то распарывая, перешивая и разглаживая. Кроме того, нужно было успеть помыться, переодеться, сделать прическу, хоть как-то накраситься, а тут ещё мужья вечно со своими дырявыми носкими. «Ничего найти не могут! Это подай, да где это лежит! Убила бы паразита!»
Но вот, вроде бы, все одето, где надо – духами сбрызнуто Грудь повыше. Туфли жмут, ну, да один раз можно потерпеть! Чай, не хуже других! Быстрый осмотр внешнего вида своего супруга. Галстук поправить, туфли почисть кремом. Смахнуть щёткой пыль с пиджака. Причесать. Сбрызнуть одеколоном. Огурчик! Главное, чтобы не нажрался, как свинья! В руки супругу – немудрёный подарок, и вот они торжественно выступают за калитку, на улицу. Но что это за шум? Со всех сторон слышится: «Идите скорее посмотреть на это!»
– Та Боже ж мой! Это же Куня с Буней! Одетые в шикарные итальянские костюмы, импортные сорочки, галстуки от Версаче! На руках – очень даже нехилые часы. А какие на ногах у них «корочки»! Эт-то что-то особеннова! Побритые, надухаренные, подстриженные! Идут солидно, как деловые. Ну, девки, держись! Чудеса!
Соседи, одетые бедно, но торжественно, здороваются друг с другом по имени отчеству, кланяются, хотя пару часов назад орали друг на друга в мать и в душу.
Сегодня вечером не важно – хохол ты или еврей, русский или грек. Сегодня мы все – соседи, выдаем замуж нашу Анечку и женим нашего Яшеньку. Ведь они нам не чужие! Они родились и выросли на их глазах. Соседи хоронили и оплакивали их родителей. В трудную минуту всегда помогали друг другу, кто чем может. Ну, разве же они чужие? А то, что иногда ругались между собой – так в какой нормальной семье без скандалов?
Постепенно двор наполняется гостями. Гул голосов, дым папирос. Наконец из дома выходят две молодые пары и стоя в начале столов, приглашают всех рассаживаться. Мужчины и женщины обнимают и целуют молодых. Глаза у всех слезятся от радости и счастья.
Пацаны уже включили магнитофон. Из динамиков звучит свадебный марш. Ещё полчаса за столами идет шум и смех. Расторопные девчата ещё что-то выставляют на столы. Раздают чистые рушники с вышивкой, чтобы гости не уронили себе чего на колени и не испачкали парадную одежду. Наконец слышен звон вилки по фужеру и шум стихает.
– Дорогие наши молодожёны! Дорогие гости! У всих налыто? – громко, как на плацу, начал Иван. Он окинул всех присутствующих взглядом и повернулся к женихам и невестам.
– Дозвольте мне, як представителю женихов, бо я им сейчас и за мать и за отца, пидняты пэрший тост за любов, яка соединила их сердца з этими прекрасными дивчатами. Дай им боже любови, щастя, и диточок вэсэлых! – Он перекрестил их и махнул рюмку водки в рот.
Все гости дружно встали. Зазвенели бокалы с шампанским и рюмки с водкой.
– Горько! – гаркнул Иван с такой силой, что с дерева кому-то на плечи свалилась кошка. Визг, хохот.
– Горько! Горько! – подхватили гости.
Молодые чинно встали и начали целоваться. Гости дружно считали, а молодые, иногда улыбаясь сквозь поцелуй, ждали, когда насчитают хотя бы до тридцати-сорока. Столько лет они проживут якобы вместе! Традиция!
