Голландец оглянулся. Женщина оказалась за ним, а дверь, в которую он вошел, как раз за ней захлопнулась.
Он в буквальном смысле оказался в мире между входом и внутренним помещением магазина.
— Назад слишком поздно. Назад слишком поздно.
В первый раз он посмотрел на стену у потолка. Человек в сером прилип к ней, как паук, но теперь все его конечности стали длинными и тонкими, а руки и босые ноги заканчивались пальцами с ногтями, каждый длиною почти в фут.
Ухмылка на лице Рошаля, не такая уж и человеческая, растянулась так широко, что казалось странным, почему верхушка головы не отваливается.
Кожа его была черной, как тень.
— Заходи-ка, муха, в гости, — сказал Голландец стишок из сотни, а может, и больше миров. Но его аудитория шутку не приняла. Монстр прыгнул со стены, выставив все четыре комплекта когтей и пытаясь схватить таинственную фигуру.
Неизвестно почему, но Голландец чувствовал: Рошаль полагает, что он будет стоять и ждать нападения. Может, тут и было чуть-чуть магии, достаточно для беглецов, но не для него. Ведь он нечто большее, но одновременно и меньшее, чем они. Они, видимо, попадали в капкан ужаса, не ведая о своей судьбе, а потом застывали на месте, и их утаскивали к таинственному хозяину охотника.
Такой беспомощный в своей проклятой жизни, сейчас Голландец и не пытался изображать беспомощность. Он выставил левую руку и, когда Рошаль прыгнул, схватил чудовище за глотку.
Когти впились, но не нашли опоры. Слишком призрачны были и Голландец; и его одеяние, чтобы Рошаль мог его схватить.
Голландец сжал чудище так, чтобы оно ни о чем другом больше не мыслило. Оно прекратило попытки схватить и уставилось на него.
— Если хочешь, мы можем просто поговорить.
Монстр попробовал плюнуть ему в лицо, но Голландец придавил посильнее, и его добыча поперхнулась, задыхаясь.
Голландец посчитал до десяти, а потом ослабил хватку, чтобы охотник мог говорить.
— Зачем тебе беглецы? — Этот вопрос он и раньше задавал. На сей раз он надеялся получить другой ответ.
— Нужны. Нужны. — Тот же ответ, примерно так они всегда отвечали.
— Кто твой хозяин? — Он сомневался, что услышит ответ, но спросить не мешало.
Рошаль засмеялся, болезненный, ломающийся звук.
— Это ничего тебе не даст. Что толку утаивать ответы?
Кто твой хозяин?
Полосатые глаза сверкнули.
— Ты — не дичь. Ты — не дичь. Ты — другой. Ты — другой.
— Конечно, нет, — согласился Голландец, — я не из ваших жертв. Я охочусь на охотников, я их не щажу. Ты не из этого мира. Значит, у тебя нет выбора. Отвечай или…
Без всякого предупреждения Рошаль развалился прямо у него в руках.
Конечности распались на сегменты. Следом упало тело, теперь такое бесформенное, что не осталось никакого сходства с человеком, коснувшись земли, оно превратилось в лужу. Расхохотавшись еще раз, голова вывалилась из рук Голландца.
Со всех сторон он ощутил мощное давление. Как будто пара гигантских рук пыталась сдавить Голландца между ладонями. Рушился карманный мирок Рошаля. Голландец не боялся смерти, знал, что не может умереть, но боль он чувствовал, а оставаться здесь значило подвергнуться еще большей боли. Он не собирался провести остаток этой своей земной жизни в ловушке.
Он развернулся и направился к двери. Он почти дошел, но тут почувствовал: что-то хватает его сначала за одну ногу, потом за другую. Голландец посмотрел вниз и не очень-то удивился, увидев, что когти охотника вцепились ему в ботинки около щиколоток. Позади он все еще слышал, как хохотала голова:
— Никто не уходит. Никто не уходит.
Чудовище оказалось более гибкой моделью, чем попадавшиеся ему раньше, тем не менее оно все еще не в состоянии было осознать, что столкнулось с чем-то, весьма сильно отличающимся от беглецов. Оно и не представляло, что может сделать Голландец.
— Ты тень, а не вещество, — бросил он хохочущей голове. Голландец медленно поднял одну ногу, которая прошла сквозь когти, как сквозь патоку, и, пока хохот Рошаля превращался в злобное шипение, освободил вторую.
Не сказав больше ни слова, Голландец вышел за дверь.
Закрывая ее, он услышал последний гневный выкрик охотника. Что-то стукнулось в закрытую дверь, но он не обернулся посмотреть, что там такое.
Через мгновение он почувствовал, как завершилось разрушение карманного мирка. Вместе с ним сгинул и его создатель. Может, он намеревался скрыться, когда давление одолеет его предполагаемую жертву, а может, собирался погибнуть вместе с ней. Голландец не знал, да и не интересовался. Запечатав за собой вход, он запечатал и другую сторону, чтобы это существо не смогло выбраться. Охотники вызывали в нем отвращение. Источник их находился между вариантами Земли или над ними. Они не столько жили, сколько пожирали жизнь.
Он стоял у магазина, никто не заметил его внезапного появления. Столкновение его разочаровало. Душу снова захлестнуло сознание тщетности всех своих действий. Он расправился с одним из бесчеловечных охотников, но, как всегда, не сумел узнать, откуда они приходят и кто их посылает.
И что еще важнее, Голландец понимал, что растратил время на нечто, так и не принесшее ответа на самый важный вопрос. И сейчас мир по-прежнему шел к своему разрушению.
Он содрогнулся при этой мысли и невольно оглянулся туда, где оставался Рошаль. В этом мире их станет еще больше, и по мере приближения Конца — еще и еще. Это да еще ненависть к охотникам в целом были причиной того, что он пытался сначала расспросить, кто они и кто их хозяин. В том, что хозяин имелся, он был уверен, у них самих не хватало интеллекта, чтобы рыскать по мирам самостоятельно, а если бы они проникали через какую-нибудь дыру в ткани реальности, он бы обязательно почувствовал.
Он размышлял: «И что я ими занимаюсь? Это ничтожества. Паразиты. Убивать их надо, но в конечном счете — это пустая трата времени, а его осталось так мало».
— Так мало времени. — Слова наконец сорвались с его губ.
Вскоре «Отчаяние» совершит свой первый призрачный круиз. Он просто не может стоять здесь и ждать это. На Рошаля он отвлекся совсем ненадолго, но и это «ненадолго» было для него бесценно. Если он опять собирается действовать, делать вид, что снова хочет спасти мир, пора начинать.
Где же Фило? Они никогда не оказывались далеко друг от друга, и он был за это благодарен. Должно быть, это — одна из данных ему поблажек. Он до сих пор удивлялся, как ему удалось затащить андроида на борт, удивлялся, что ему удалось сохранить механическое создание так долго.
«Сначала надо его найти. Надо его найти, мне нужен совет». Может, слово «совет» и не очень подходило, но в андроиде было нечто, всегда успокаивающее Голландца, проясняющее его мысли. Голова же ему нужна ясная, если он хоть немного надеется разорвать эту цепь.
