— Вероятно, — Боба Фетт сделал шаг от клетки к простой металлической лесенке, которая вела через все палубы корабля наверх, в рубку. — Наверное, ты воруешь так же хорошо, как считаешь. Какая разница, сколько украсть у хаттов, одну кредитку или миллиард? Последствия одинаковы.
Он устал, произнося слишком длинную для себя тираду, но ее следовало закончить.
— Ты спрятал кредитки. Хорошо. Но мне не интересно. Репутация. Нужно думать о ней.
— Тебе? — Нил Посондум даже закашлялся от изумления. — О чем?!
— Знаешь, почему мне платят большие деньги? Я приношу добычу. Меня ничто не остановит. Ничто. Я соглашаюсь на работу, я выполняю ее. Это знает каждый в Галактике.
— Но… но я слышал… другие охотники… они нарушают соглашение с клиентом…
— Другие ведут дела, как им вздумается. — Боба Фетт не потрудился убрать из голоса презрение, которое питал к членам так называемой охотничьей Гильдии. Именно из-за их жадности он не имел ни малейшего желания связываться с ними.
— У них свои правила… у меня — свои, — затянутая в перчатку рука сжалась на металлическом поручне трапа; Фетт оглянулся на клетку. — Я приношу добычу, — повторил он. — Они — нет. Чувствуешь разницу?
У Посондума ослабли колени; ладони скользнули по прутьям, когда счетовод без сил опустился на палубу.
Разгоревшаяся было искорка надежды погасла, — Поешь, — посоветовал Боба Фетт. — Силы тебе понадобятся.
Он не стал ждать ответа, выбрался из трюма и сел за пульт управления.
* * *
Вон он. — Наблюдатель заметил приближающийся корабль; такова была его работа. — Я его вижу. — Разумеется, видишь, — ответил Куд'ар Муб'ат. — Хороший придаток. Умница.
Многосуставчатой, покрытой хитином конечностью сборщик ласково погладил маленькое недосушество по голове. Наблюдательный внешний придаток был одним из наиболее сложных нахлебников, обитающих в паутине. Куд'ар Муб'ат оставил внутри его черепной коробки ровно столько мозгов, чтобы придаток мог сфокусировать чувствительные светособирающие линзы на окрркающих гнездо звездах и всем том, что может среди них летать.
— Расскажи Вычислителю о том, что ты только что видел.
Информация побежала по спутанным нейронам паутины. Другой нахлебник, со слабыми рудиментарными ножками и мягкой уязвимой оболочкой, в которой, словно желе в мешке, колыхалось мозговое вещество, осмыслил полученные сведения, соотнеся грубый визуальный образ с полезными цифрами.
— Пйибыват скоо… — по подрагивающей массе нервной ткани перемещался крошечный ротик. — Ста-андайтное вйемя для таакоо типа кааблей доказыват…,
— Я знаю, кто это такой.
На плечо Куд'ара Муб'ата (если, конечно, про арахноида можно сказать, что у него есть плечи) вскарабкался Идентификатор и возбужденно зажужжал в ушное отверстие хозяина Маленький паршивец подслушал, что Наблюдатель сообщил Вычислителю, и поспешил наябедничать.
— Я знаю! Знаю! Это «Раб-1»! Позитивная идентификация сдела…
— Разумеется, — другой конечностью сборщик стряхнул с себя Идентификатора, Этим малышам только дай волю, они с него просто не слезут. Арахноид подсадил придатка на структурную нить паутины.
— Веди себя пристойно, кроха.
— А на борту должен находиться Боба Фетт! — Идентификатор более прочих нахлебников внешне напоминал родителя; сейчас он, перебирая лапками, суматошно бегал по шелковистым жгутам. — Сам Боба Фетт!
Нельзя сказать, чтобы восторг нахлебника был вызван визитом знаменитого охотника. Малыш Идентификатор реагировал так на любого посетителя гнезда.
— Это корабль Бобы Фетта!
Куд'ар Муб'ат утомленно вздохнул; пластины хитинового панциря, защищающие от превратностей судьбы раздутый округлый живот, колыхнулись. Сам лично арахноид предпочитал передвигаться неторопливо и даже грациозно, насколько этот термин вообще применим к закованному в броню гиганту. Неумолчное верещание и суета Идентификатора выводили его из себя — время от времени.
Может быть, следует переварить его? И сформировать другого придатка. Потише, поспокойнее. Проблема заключалась не в недостатке биоматериала; Куд'ар Муб'ат всегда мог произвести сколько угодно ткани, необходимой для создания нахлебников. Не было времени. Если быть точным — лишнего времени. На формирование относительно несложного придатка до рабочих размеров требовались сотни единиц времени. А сейчас столько дел, что Куд'ар Муб'ат просто не мог позволить себе остаться без функционирующего Идентификатора.
Может, потом. Сборщик повис на толстой, размером в хороший канат нити. Когда он закончит с Бобой Фет-том. На счету уже столько денег, что можно предоставить самому себе небольшой отпуск. Надо будет поговорить об этом с Бланкавизо.
— Иди и скажи близнецам Докеру и Хвату, — посоветовал арахноид Идентификатору, вместо того чтобы подключиться непосредственно к нейронам паутины. — Скажи им, пусть подготовятся.
Малыш-нахлебник подпрыгнул и быстро-быстро засеменил по темному коридору. Ладно, хоть не будет путаться под лапами. Куд'ар Муб'ат осторожно перемес-' тил Наблюдателя и выставил в обзорную дыру собственные фасеточные глаза, просканировав звезды в поисках любого, пусть даже ничтожного признака своего злейшего врага и делового партнера.
Он давным-давно убедился: сейчас начнется самый поганый этап работы. Лучше, наверное, иметь дело с хаттами. Да, конечно, их жилища (тот же дворец Джаббы на Татуине) — настоящие сточные ямы беспричинной порочности. Каждый раз, когда приходится переступать порог их обиталищ — либо доставляя добычу, либо забирая плату за нее, — охотник чувствовал себя так, будто его обмакивают в канализацию, заполненную отбросами и нечистотами со всей Галактики. Беспечная и бездушная легкость, с какой существо вроде Джаббы и Ксизора распоряжалось своим окружением, раздражала охотника. Зачем убивать, если тебе за это не платят? Трата времени, денег и плоти. Но даже во дворце старого татуинского склизня Боба Фетт сейчас оказался бы с большей охотой, чем в гнезде Куд'ара Муб'ата.
Тем временем узкий и длинный цилиндр, который проворачивался за иллюминатором кабины «Раба-1», медленно увеличивался в размерах. Он не был похож на творение рук (или прочих конечностей) разумного существа, скорее, напоминал естественное образование. Куча обломков и проволоки, обмотанная липкими нитями с маниакальной бережливостью кореллианской крысы-мусорщика. И эта мерзость уже заслоняла половину вида из рубки «Раба-1». Теперь стали видны выпирающие под странными углами из-под белесого слоя узлы агрегатов, части космических кораблей и что-то еще, не поддающееся описанию. Боба Фетт достаточно давно вел дела со сборщиком, чтобы знать, что арахноид не может устоять перед сделкой, какой бы хлам ему ни подсовывали. Большую часть гнезда можно было использовать как музей подержанных кораблей и прочего металлолома, когда-то способного летать.
