— Отделение Сефира, говорит командование. Доложите ваш статус и позицию, — трещит вокс, работающий с трудом даже на коротком расстоянии между проездом и пещерой. Говорит брат Медон, которого капитан назначил офицером связи.
— Прием, командование. Отделение Сефира продвигается по проезду, северо-востоко-восток. Выходим к складским хранилищам. Контактов нет.
— Командование отбой.
Однообразие туннеля начинает брать свое, и мысли Дардана опять обращаются к примарху.
Кто, о великий Жиллиман, должен больше страдать от предательства брата, чем ты? XIII-й и XVII-й объединяет братство легионеров. Мы далеки друг от друга и различаемся так сильно, как только могут различаться два Легиона. И все же, когда я вонзаю клинок в брата, это ранит так же, как если бы ударили меня. То, что сделал Уризен — с тобой, с сынами Ультрамара, с Калтом — должно быть похоже на тысячу клинков, постоянно наносящих удар. По силе твоего тела, по твоему сердцу и разуму, пораженному вопросами, на которые нет ответа.
Как мог лорд Лоргар — сам примарх, носитель слова Императора, генетически зачатый из его драгоценной крови — довести нас до такого? Пролить братскую кровь из жил легионера. Еще сильнее замарать забытую историю Великого крестового похода. Как могли его сыновья так легко, так окончательно обратиться против сородичей? Где сила, с которой их создавали? Где благородство их призвания? Болты, изготовленные против мерзостных рас Галактики, использованы для еще более ужасной цели. Для убийства воинов и братьев. Станет ли Галактика вновь прежней? Как учит нас Жиллиман: «Чтобы империи обрели мир, сперва они должны познать войну». Не думаю, что даже примарх рассматривал возможность того, что мы будем сражаться сами с собой.
— Цели...
Дардан замедляет шаг, хрустя галькой под сапогами. В воксе Вантаро, его голос приглушен. Переключая спектры обзора, исполняющий обязанности сержанта видит, что Вантаро остановился чуть впереди, заняв укрытие за несколькими металлическими бочками, сложенными в нише на промежуточной станции.
— Стоять, — тихо командует Дардан.
Ультрамарины разом останавливаются.
— Прикрывающее построение, — говорит он им, заставляя отделение Сефира переместиться к стенам туннеля. Каждый держит в выставленной вперед перчатке свой болтер, а другой сжимает колющий клинок. Дардан, присев, продвигается вперед, проклиная энергетический гул доспеха и направляясь к Вантаро.
Когда он опускается на колени возле бочек, Вантаро указывает на помещение по другую их сторону. Сквозь искусственную расцветку дисплея шлема Дардан различает просторную складскую станцию. Над помещением возвышаются небольшие горы ящиков, бочек и грузовых сундуков. Некоторые составлены на металлические поддоны и обернуты пластековой сеткой, другие же представляют собой гигаконтейнеры размером с танк.
Дардан сомневается, что где-нибудь в них есть оружие или боеприпасы. Те штампы на контейнерах, которые он может различить, указывают на консервированную еду и канистры с водой. Мало проку для Ультрамаринов, исполняющих свой скорбный долг смерти и разрушения, однако бесценно для организации лагерей и протекторатов, которая неизбежно последует далее.
Как и предсказывал капитан Эфон, на опознавательной табличке при входе в зал написано: «Проприум-Термини». Окинув помещение взглядом, Дарадан видит огромные блоки аппаратуры с катушками, встроенные в камень дальней стены и не сочетающиеся с прозаичной функцией склада. Машины дремлют, пульсируя.
— Что думаешь об этом? — интересуется Дардан, указывая на аппаратуру.
— Силовые генераторы? — предполагает Вантаро.
— Много энергии для складского комплекса, — задумчиво произносит исполняющий обязанности сержанта.
— Что бы это ни было, оно перебивает показания моего ауспика, — говорит Вантаро, вынуждая Дардана проверить собственный прибор.
— У меня помехи, — подтверждает он.
— Вам решать, — произносит Вантаро.
— Нет, — поправляет его Дардан. — На самом деле, нет. Капитан хочет, чтобы этот комплекс обследовали, и мы не в состоянии сделать этого отсюда, особенно с помехами на сканерах. — Он переключает канал вокса. — Командование, говорит отделение Сефира. Мы прибыли к назначенной точке. Продолжаем прочесывание.
— Принято, — трещит в ответ искаженный голос брата Медона.
Дардан переключает вокс обратно.
— Отделение, собраться и вести поиск парами. Имейте в виду — у ауспиков помехи из-за звездной аномалии. Полагайтесь только на зрение и сенсоры. Выполнять.
Ультрамарины движутся по пещерному складу. По обыкновению водя болтерами налево, направо и назад, воины осторожно пробираются по искривленным рядам Проприум-Термини. Даже от аккуратных шагов по огромным колоннам сложенных грузов расходится дрожь. С крышек ящиков и гигаконтейнеров водопадами сыплется пыль.
— Ничего, — сообщает Тибор, добравшись вместе с братом Лаэртом до конца своего ряда.
— Вантаро? — произносит Дардан в вокс. Как и Тибор, сержант мало что обнаружил, помимо подкачиваемых тележек и плохо сложенных грузов.
— Ценная находка, сержант, — сообщает ему Вантаро. — Припасы, на много месяцев для большого количества людей.
— Амуниция? — спрашивает Дардан. Ответ ему уже известен. Он дотошен.
— Мало примечательного, — подтверждает Гадриакс, водя по сторонам громадой своего тяжелого болтера. С оружия свисает лента с болтерными зарядами, показывающая, насколько мало боекомплекта несут Ультрамарины после требований, предъявленных битвой на поверхности. — Точно ничего, достойного Ультрамарина. Немного геологических зарядов. Глубинные керновые сейсмодетонаторы. Горная взрывчатка с метками Корпуса Первопроходцев.
— Достойное оно, или нет, — говорит Дардан, — но установите маркеры для их сбора. Нельзя разбрасываться возможностями. Возможно, капитан найдет им применение, а кроме того они должны стать недоступны для врага. Брат Алоизио, механизм?
Алоизио и брат Эвримахон стоят перед колоссальными силовыми установками, встроенными в грубый камень стен комплекса. Эвримахон глядит в установленный на его болтере оптический прицел, прикрывая Алоизио, который изучает аппаратуру.
— Определенно силовые генераторы, — сообщает ему Алоизио. — Но раз они подают сюда столько энергии, то должны...
Дремлющие реакторы внезапно с ревом оживают, заполняя пещерный зал какофонией. Грохот быстро и поэтапно нарастает, на трубах, воздуховодах и узлах установок трещит энергия. Далее следует мучительный звук, исходящий от других машин, которые скрыты в скале за реакторами, а затем — грязная вспышка света.
