Я поднял руку перед собой. Пальцы подрагивали.
— Крейз, — позвала Алеф, и я ощутил её руки у себя на плечах. — Останься в живых. Прошу. Если не сможем победить сейчас — вернёмся завтра, учтём ошибки. Главное — чтобы ты выжил.
— Постараюсь, — пообещал я.
И ударил.
Пространство впереди тошнотворно исказилось. Как будто глубина туннеля была центром водоворота.
Мальстрём начал действовать.
Я внезапно осознал, что могу им, до некоторой степени, управлять. Не дал этому полю, или чем там оно было, выйти за пределы стен туннеля. Не позволил их разрушить — это, наверное, было бы некстати.
Воздух превратился в густой клейстер, а я мешал его ложкой.
Что-то зазвучало. Что-то, похожее на глухой утробный рёв.
Щупальца тьмы отлипли от стен и заплелись в косы. Натянулись и разорвались в лоскуты, которые, вертясь и растягиваясь, сливались всё дальше, дальше, к центру воронки.
Из воронки вылетела стая сиринов. Я едва успел их заметить и определить, как их тоже растянуло и порвало.
Мальстрём бушевал, набирая обороты. Я сделал шаг вперёд, потом — ещё один. «Останься в живых»… Как бы выполнить обещание? Ведь сейчас я совсем не чувствую усталости. Черпаю словно из бездонного колодца. А когда покажется дно — не будет ли слишком поздно?
С этой мыслью я побежал.
Ноги легко, почти неощутимо переступали по полу. Я словно бы летел.
Я смеялся беззвучно, а Чёрная Гниль — отступала.
«Стой! — закричал тот самый голос внутри головы. — Остановись сейчас же, или никто меня не спасёт!»
В этом состоянии, наверное, я бы не остановился ради себя. Мне было плевать, я чувствовал в себе невероятные силы. Но этот голосок переполняла паника. Кем бы ни была эта девчонка, она была одна и совершенно беззащитна.
И я остановился.
Вернее, я остановил Мальстрём. А потом ноги сами подкосились, и я повалился на колени. Кое-как удержался от окончательного и бесповоротного падения, выставив руки перед собой. Ладони пробороздили по холодному бетону, боль смутно передалась сквозь перчатки обтяжки.
Я с трудом поднял голову и, близоруко щурясь, вгляделся вперёд.
Туннель был чист. Голые стены уходили далеко вперёд, на потолке горели лампы. А там, вдалеке, всё так же клубилась тьма.
Значит, встать.
Скрипнув зубами, я напряг мышцы ног, которые, по ощущениям, превратились в кисель. Так бы, наверное, и облажался, не сходя с места, если бы чьи-то руки меня не подхватили.
— Ты в порядке? — спросил Гайто над правым ухом.
— Крейз, брат, выглядишь — как кусок дерьма, и это ещё комплимент! — Сайко над левым.
Они поставили меня на ноги, но не отпускали.
— Нормально, — прорычал я сквозь зубы. — Пус… Не, не пустите. Тащите меня вперёд.
— Ты точно в правильном значении употребляешь слово «нормально»? — поинтересовался Сайко. — Видал я в крематории людей, которые выглядели куда более нормально, даже когда начинали гореть.
— Крейз? — присоединился к ним голос Алеф. — Ты…
— Да хреново я! — не выдержал, заорал. — Но нам нужно додавить эту суку сейчас! Хватит надо мной кудахтать — пошли! Вперёд!
Они пошли.
Я пытался честно перебирать ногами, но мне показалось, что толку от этого не было. Гайто и Сайко пёрли меня на своих плечах. Раз Майлд предложил помощь — был вежливо послан. Моя пятёрка решала свои вопросы самостоятельно.
А где-то наверху сейчас Лин не находит себе места, грызёт ногти, не знает, что происходит. Хотя… Она-то, может, и знает. Откуда-то же она знала, что мне нужно убить её «исходник», и скольких человек мы можем «оживить». Мне бы тоже хотелось знать обо всём этом побольше. Заменить догадки — точными знаниями. Но это подождёт.
— Вот суки! — воскликнул Сайко. — Ребята, сделайте что-нибудь, вы же мужчины!
— Дайте, я! — выскочила вперёд Сиби.
Смотреть, как она бежит, было исключительно приятно. Может, в нормальном мире она была какой-нибудь легкоатлеткой. А что? Фигура — то, что надо.
Сиби неслась, как ветер. Все движения чёткие, скорость — сумасшедшая.
— У-у-у-ум-м-м-м! — задудел на неё издалека крикун.
Он шёл один, в окружении шатунов.
Сиби прыгнула. Как будто вообще взлетела, коснулась ногой стены туннеля, оттолкнулась и сбоку налетела на всю эту срань, исторгнутую Чёрной Гнилью.
Халадие правой руки рассекло воронку крикуна надвое. Халадие левой руки отделило голову шатуна от шеи.
А потом на месте Сиби образовался кровавый тайфун.
Пара-тройка секунд, и дорога чиста.
— Нихрена себе, — пропыхтел Гайто.
— Ага, — послышался сзади голос Майлда, в котором звучала чуть ли не отеческая гордость. — Вот что значит — тренироваться последовательно на десяти уровнях. А не прыгать сразу на крышу.
В Сиби бушевал адреналин. Разделавшись с тварями, она не успокоилась. Два взмаха халадие, и в Чёрную Гниль полетели два ярко-зелёных луча. Интересно, от чего зависит цвет? Что-то личное?..
Оба луча просто исчезли, коснувшись тьмы.
— Сучка! — выругалась Сиби.
Над нашими головами пролетела пылающая стрела, но и её постигла та же участь. Ничто, казалось, не могло навредить Чёрной Гнили. Только Мальстрём мог её припугнуть.
— Стоп! — сказал я, когда парни уже сами по себе начали замедлять ход.
Они остановились, я высвободил руки. Шагнул вперёд… Боже, такое чувство, будто в каждый коленный сустав вставили по моторчику. Такая вот бредовая ассоциация. Никогда ещё не трясло с такой интенсивностью.
Я поднял руку. Улыбнулся: ну, здравствуй, сестрёнка. Скучала?
Мне показалось, я слышу страшный вой где-то внутри головы. Уши точно не имели к этому никакого отношения. Пространство опять исказилось и потекло, смываясь в воронку. Гниль, которая в этот раз даже не успела выпустить щупальца, попятилась и… обратилась в бегство.
Я отменил Мальстрём в ту же секунду.
— Бежит! — Я узнал голос Алеф, и в нём звенел восторг. — Вау!
Судя по звукам, она подпрыгнула и захлопала в ладоши, как ребёнок.
Чёрная Гниль откатывалась дальше по туннелю. Я шёл следом за ней, молясь только о том, чтобы не упасть. Было такое нехорошее ощущение, что если я сейчас упаду — это уже будет всё, с концами…
И тут я увидел финал.
Чёрная Гниль как будто ушла в большой зал. Я увидел её контуры — бесформленные, текучие, изменчивые и нечёткие.
И побежал.
Туннель заканчивался металлической рамкой. Наверное, это и был тот самый «контур», во всяком случае, я ничего подобного ещё не видел. А перед ней в стену была встроена металлическая же пластина, в которой кто-то выдавил форму руки.
Не совсем человеческой руки. Хотя бы потому, что у неё не было ладони. Пять длинных пальцев. Если бы я ни разу не видел ни «инопланетян», ни крикунов, я бы даже не сообразил, что это — рука. Но сейчас всё было ясно как день.
Подбежав к пластине, я, как мог, положил свою руку в означенные контуры. Получилось фигово. Сухожилия между пальцами чуть не порвались — острые металлические края врезались в них.
Но пластинка мигнула мягким жёлтым светом.
А потом такое же жёлтое свечение пробежало по воздуху, от одной стены к стене. Что-то включилось в металлической рамке. Она теперь была не пуста.
* * *
Здравствуй, друг!
Ты успешно справился с первой частью поставленной задачи.
Теперь вернись в место, которое называешь больничным цилиндром, и наберись сил.
В ближайшие 24 часа ему ничего не грозит.
Ты заслужил узнать ответ на один из множества вопросов, терзающих тебя.
Ты задаёшься вопросом: «Почему Пять?»
Это число имеет для нас такое же значение, как для тебя — «два» или «три».
В твоём мире семью создают двое человек, чтобы дать жизнь третьему. В нашем мире семью создают пятеро.
Только подходящие друг другу Пятеро могут дать жизнь новой единице, а иногда — и не одной.
Процесс размножения отличается от вашего. Мы просто работаем с энергетическими токами, обращая их в материю.
