разум канул в пустоту. А затем до меня донёсся пропитанный холодом и смертью смех. Смех, который я уже слышал когда-то…
***
Открыв глаза, я увидел перед собой белый потолок. Тело сковывала ноющая боль, а в разуме творился настоящий хаос.
Я знал, что мне что-то снилось. Чувствовал это. Но не мог вспомнить, что именно.
Где я?
Поморщившись от боли, я покрутил головой, сразу же увидев помещение, в которое проникал яркий солнечный свет.
Перед моими глазами предстало множество коек, белых ширм, столиков с разнообразными медицинскими предметами и графинами со стаканами.
Я в лазарете? Да. У меня был бой, против Густаво.
И стоило мне об этом подумать, как нос сразу же уловил витающий в комнате аромат лекарств, заставивший меня поморщиться.
Опустив глаза на тело, я увидел, что оно всё покрыто пропитанными желтой жижей бинтами. От них доносился едкий запах каких-то трав и мазей.
Сделав короткий вдох и ощутив от этого действа боль, я обратился к энергии Смерти и создал на покрытых бинтами руках, две печати Регенерации, наложив их на ткань.
Приятный холодок распространился по всему телу, от чего я почувствовал себя гораздо легче.
Долго эти печати не продержатся на ткани, но это лучше, чем ничего.
Хоть я и не видел за бинтами, как моё тело возвращается в норму, я ощущал, что сгоревшая кожа и мышцы возвращаются в норму. Постепенно и медленно, но процесс пошёл и осталось лишь его поддерживать.
Печать Регенерации ни раз спасала мне жизнь. В боях, где моё тело было изрезанно и искалечено. В войнах, где оно превращалось в самый настоящий фарш, поддерживаемый лишь волей.
Шаг за шагом. Секундой за секундой. Но я выживу. Обязан выжить и выполнить последний контракт.
Мерно дыша с закрытыми глазами и обновляя печать Регенерации, я услышал, как через двадцать минут дверь лазарета открылась и в неё кто-то вошёл.
Приоткрыв веки, я увидел золотистые волосы и невысокого роста девушку в белом халате, оттопыренном на спине. Один из глаз этой девушки, представляющие собой гетерохромию, был направлен в правую сторону. А другой, красный, смотрел прямо на меня.
А она здесь что делает?
Я узнал эту девушку. Именно ей я помог возле раздевалки и именно её тетрадь я передал Артёму.
Не открывая глаза полностью, я продолжил следить за ней, смотря на то, как она ставит принесённые с собой склянки и бинты на небольшой прикроватный столик.
Сев на рядом стоявший стул, она коснулась бинтов на моём теле и плавно начала снимать их, от чего я издал болезненный стон.
— Ой!.. — шокировано произнесла она, увидев, что я открыл глаза. — Вы проснулись!
— Д-да, — хрипло ответил я. Слова давались с трудом, а горло раздирало.
— Мне нужно сменить повязки, — спокойным голосом заговорила она и в ней будто бы исчезла та робость, которую я видел в коридоре школы и возле раздевалки. — Вам придётся потерпеть.
С трудом, я обозначил кивок, насколько это было возможно, и она стала сдирать с меня прилипшие бинты, пропитанные засохшей кровью и другими жидкостями тела.
Крепко сжав челюсть, я стойко терпел. Боль, которую я чувствовал была ничто, по сравнению с тем, через что я проходил.
— А-а? Как это? — раздался её удивлённый голос, стоило только ей снять бинты и увидеть моё тело.
Посмотрев себе на грудь, я увидел всю ту же запёкшуюся кровь. Вот только, кожа, которая должна была представлять собой жуткие следы от ожогов, была ярко розовой и чистой, как у младенца.
— Невероятно… — шокировано прошептала девушка, а затем медленно подняла взгляд и посмотрела мне в глаза.
Я понял, что крупно сглупил. Лучше бы переждал и позволил местным медикам сделать свою работу, после чего, вернулся бы в общежитие и там избавился от ожогов. Теперь же, придётся выкручиваться.
Похоже, что-то промелькнуло в моих глазах, потому что девушка тяжело вздохнула и, вновь посмотрев на моё тело, спокойно произнесла:
— Я никому не скажу.
— Спасибо… — тем же хриплым голосом поблагодарил я.
Увидев, что мне тяжело говорить, она мигом налила стакан воды из графина и помогла мне его выпить.
Живительная влага распространялась по моему рту и ниже, как будто я не пил многие года.
— Спасибо. — вновь поблагодарил я её, более менее нормальным голосом.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что эта девушка не просто так здесь находится. Я знал, что в академии ученики могут, так сказать, принимать участие в жизни учебного заведения. Не просто на военных играх или в каких-то необязательных клубах. А именно в таких, как помощь в лазарете. Вот только, для этого надо обладать направленностью дара целителя.
— София. — услышал я её голос и вышел из своих мыслей, посмотрев на неё. — Громова София. — дополнила она, убрав выбившийся локон за ухо.
— Виктор Романов. — вновь обозначил я кивок, хотя это и выглядело жалко. — И можно на ты.
— Приятно познакомиться, Виктор. — робко улыбнулась она. — И это я тебя должна благодарить. За то, что помог мне тогда. И за возвращение тетради.
Значит, Артём уже вернул ей тетрадь? Сколько я здесь лежу?
— Считай, мы в расчёте, — криво ухмыльнулся я, а девушка вновь улыбнулась. — Как долго я здесь нахожусь?
— Четыре дня.
Мда уж… Это, конечно, не рекорд, но и не мало. В одно время я впадал в отключку на две недели. Можно сказать, почти кому.
— Теперь, мне надо наложить новые повязки, придётся опять потерпеть. — взяла София чистые битны со столика и обильно смазала их сильно пахнущей мазью.
— Хорошо, — ответил я и приготовился к очередной вспышке боли, не заставившей себя ждать. — Р-разве ты не обладаешь даром целителя? — задал я вопрос, смотря на то, как она обматывает мою грудь повязками.
— Обладаю, — спокойно кивнула она. — Но я ещё слишком слаба, чтобы лечить подобные раны. А те, кто может тебя полностью исцелить сейчас заняты Густаво.
— Он жив? — задал я вопрос сквозь сжатые зубы.
