Назначив вахтенных, я отдал отбой, приказав поднять команду в шесть утра, через пять часов, прибудет командующий, нужно будет блеск навести. После этого экипаж отбыл ко сну. Я прошёлся, на борту всё в порядке, пока освещение на аккумуляторах, инженеры прибудут и определят, как лодку к внешнему электропитанию подключать, чтобы ничего не спалить на борту. Хорошо лодка новая, в сейфе у капитана были схемы и бумаги по ней с верфи. Помогут с механизмами разобраться. Я их с боем у особистов вырвал, под роспись, что инженерам передам. Кстати, а не тут ли отец у Мальцева работает? Надо будет узнать. Чуть позже весточку о себе подам, запарка ожидается большая.
Утром действительно к девяти прибыл командующий, лодка блистала. Закрывать германский герб на рубке я не стал, пусть видят жители Ленинграда что уже собирались у пристани, там оцепление из матросов было, что лодка трофейная. Прибыл тот не один, а с военными корреспондентами, представителями штаба флота. Адмиралом было решено широко осветить трофей, о чём многие в штабе были категорически не согласны, особенно разведка, тем более наши подводники будут в сомнении, это трофейная или немцы, атаковать или нет, но тот решил по-своему, ему нужны громкие удачные дела. Да и мы с ним так договорились. Журналисты, изучив лодку изнутри, адмирал тоже прошёлся, подивившись тесноте, сделали несколько фотографий, включая общий снимок на рубке. Ну и расспросили как мне удалось захватит подлодку. Я был героем этой истории с абордажем. Подумав, я за час описал о террор-группах, где был куратором, как работали в Белоруссии и в Германии, и как там захватили эту лодку. Еле уложился. Корреспонденты были восторге. Такой материал. Так мало того я им фотографии подарил, сказав, что у меня ещё есть, а тут я тоже делал памятные снимки находясь в форме лейтенанта ВМФ СССР. Кстати, на нескольких на заднем фоне были боевые корабли Кригсмарине. Это на главной базе я фото делал, где «семёрку» угнал. Начальник Особого отдела мне кулаком незаметно пригрозил, что утаил их. Не спрашивали, вот и я не говорил. На этом те отбыли, я оставил за старшего старпома, приказав тому навести маскировку на лодку, два тюка маскировочных сетей были в кладовке на борту, два инженера уже осматривали лодку, я им передал схемы на неё, тоже под проспись, чему те очень обрадовались, и отбыл на своей «эмке» к штабу флота. Там до семи вечера безвылазно диктовал машинистке о действиях террор-групп и до моего возвращения в Ленинград. В триста листов уложились, толстая папка вышла. Ну и фотографиями что ранее делал, пришлось поделится. Копия моего рапорта и особистам ушла. Особенно те интересовались вербовщиком, что меня на кураторы уговорил. Дал описание неприметной внешности, сообщив, что тот предъявил удостоверение личного порученца товарища Сталина. Надеюсь никаких проблем в этом не будет, что я часто Сталина приплетаю. В отличии от местных особым пиететом к нему я не относился. Уважал, это да, но не молился на него, как можно было подумать, глядя на других личностей.
Мне дали поспать два часа. Потом доставали на пирс где дожидался торпедный катер полный моряков, за нами отошёл второй такой же, и мы на полном ходу полетели прочь. Координаты встречи я сообщил, разбудят, когда прибудем, а сам уснул в каюте капитана. Этой ночью я передавал остальные обещанные надводные боевые корабли, пусть и малого класса. Адмирал торопился с этим. Отошли мы ближе к Кронштадту. Ночь как по заказу тёмная была, всё же первое сентября уже, прибыв на место, меня подняли, спустили шлюпку что на корме катера была, и я сам на вёслах отошёл подальше, кабельтовых на шесть, тут точно не увидят. Достал сначала тральщик, опять чуть не захлестнуло волной, потом сторожевик и оба «шнелльбота», после чего помигал фонариком в сторону катеров, и те появились. На катерах были перегонные команды, между прочим, с уже назначенными командирами на эти корабли, что их начали осваивать, после представителей контрразведки, что первыми осмотрели все отсеки, забрав все документы и карты, а меня на одном катере доставили к стоянке моей подлодки, второй катер охранял трофейные корабли, их ещё нужно доставить на базу и принять. К тому месту буксир шёл, может кому пригодится. Если с механизмами не разберутся. Хотя может немцев из бывшей команды тральщика используют, вполне могут добровольцев найти. А я сразу уснул, как устроился у себя в каюте.
Следующие три дня мне не до подлодки было, всё же отличный мне адмирал подарок сделал, старпом действительно был просто незаменим, он и занимался освоением подлодки, тренировал и обучал команду новым для них механизмам, системами управления и вооружения. Комиссара назначили, но тот пока в госпитале, после ранения отходил, через неделю должен быть. А я был занят, газеты пестрели статьями о действиях моих террор-групп, пошла всё же информация в массы, с фотографиями, где в большинстве был я с трофеями на заднем фоне, что боевые корабли виднелись, танки или самолёты с крестами. В общем, патриотический подъём огромный это дало. Часто мелькали в газетах фотографии других захваченных кораблей, включая тральщика. Корабль конечно неплохой, но я решил себе другой захватить, нефтяной эсминец с турбинами. У того скорость чуть меньше сорока узлов, а тральщик едва восемнадцать даёт. Хотя может ещё такой у немцев уведу, тоже новенький. А сам я за три дня передал представителям авиации Балтийского флота все советские самолёты. От истребителей, до штурмовиков и бомбардировщиков. Те шли на пополнение сильно потрёпанных в боях полков. Естественно с запасами бомб, патронов, и аэродромной техники. Да, трофейные корабли уже приняли и ввели в состав флота, но с боеприпасами к ним было глухо, поэтому я поделился запасами. По три боекомплекта на каждый корабль, пока хватит им. Да и торпеды выдал для «шнелльботов». Они те же что и у моей субмарины. Для моей лодки двойной боезапас на склад был отправлен. Также три десятка зенитных систем передал со средствами буксировки, это для нашей морской пехоты, и на этом всё, срочно вызвали в штаб флота. Вообще, на всю неделю я был занят, причём плотно, да так, что даже форму новую пошить не удавалось. Только заскочил к портному тот мерки снял, а забрать никак. Ладно за меня это сделали и выдали форму. Две повседневных и парадную. Теперь по форме ходил. Доехав до штаба, я оставил свою «эмку» внизу, и поднялся к кабинету командующего. К слову, водителя мне выдали, молоденького краснофлотца,
- Жалобы на тебя, - в лоб сообщил тот. - Ты почему родным не пишешь? Почему не встретился я понять могу, времени нет, благодаря тебе весь штаб в авральном режиме работает, но хоть пару строк бы написал. Держи, эта пачка все письма тебе за два месяца, нашли всё-таки адресата.
- Спасибо, - несколько растерянно ответил я, забирая довольно толстую пачку писем.
- Садись. Вызвал я тебя по важному делу. Срочно в Москву отправляю, в связи с успехами нашего флота тебя награждают, всё подписано. Золотая медаль Героя Советского Союза с орденом «Ленина» за трофеи, и орден «Боевого Красного Знамени». Это за Белоруссию. Ошибку учли. У твоего однофамильца награду забирать не стали, надеюсь проявит себя в будущем, но на вид ему поставили. Сейчас в секретный отдел, заберёшь командировочное удостоверение, и вылетаешь, борт уже ждёт. С оказией доставишь в Москву пакеты секретной части. Курьер на аэродроме их заберёт.
- Есть, - вставая ответил я. - Жаль с танками не успел, сотню «тридцатьчетвёрок» передать формирующемуся танковому полку обещал.
- Вернёшься - передашь. Не думаю, что тебя надолго задержат.
После этого попрощавшись, забрал бумаги, и водитель отвёз меня на военный аэродром. Я думал там транспортник будет, а это двухместный истребитель оказался, между прочим, один из тех что я передал в морскую авиацию. Двухместной учебный прототип «Як-1», назывался «Як-7УТИ». Их пять было среди добычи. Однако сразу улететь мне не дали, здоровый такой майор-лётчик, сграбастал в объятия, когда я вышел из машины, водитель прямо к самолёту подвёз, ему показали где тот стоит.
