зверей, даже хуже, чем в зверей, опьяненные своим превосходством и безнаказанностью. Они жестоко мстят, невиновным, таким же как они, за какие-то реальные или придуманные обиды, отделяя их от себя и рода человеческого другим племенем или другой религией, чтобы оправдать самих себя. Это и есть война сынок, мораль войны.
— И что все войны, такие?
— Да, все, — ответил Хорт.
— Тогда я не хочу войн, — истерично выкрикнул Бьонни.
Хорт и Карел промолчали и пошли дальше. У следующего дома на деревянном столе, врытом в землю, напротив крыльца лежало тело совсем молодой девушки без одежды. Ее голова отдельно стояла тут же рядом в траве, уставившись застывшими глазами на идущих мимо друзей.
— Милена, — прошептал Бьонни.
Теперь стошнило уже Карела. А Бьонни просто сел и заплакал. Непонятно, о чем он думал, то ли о Милене, то ли теперь мог красочно представить, что произошло у них в Улесье. Он встал, размазывая сопли кулаком по лицу.
— Я их догоню и убью всех.
Хорт положил руки на плечи ребят, и они пошли дальше. Трупов было слишком много, чтобы хоронить. В основном женщины и дети. Задерживаться в мертвой деревне никто не хотел. Шли молча, каждый по-своему переживал в себе последние события. Стало смеркаться, когда Хорт поднял руку, призывая остановиться и прислушался.
— Всадники, давайте в лес.
Карел напрягся и скорее почувствовал, чем услышал перестук копыт.
— Почему всадники?
— Солдаты, — ответил уже на бегу Хорт. Ни с чем не спутаешь, если много раз слышал.
Они улеглись в ста метрах от дороги, хорошо скрытые расцветшим кустарником и ворохом высохших прошлогодних листьев. По направлению от Даргвилла к Улесью показались два всадника на серых лошадях и в белых плащах. На плащах через некоторое время друзья увидели красные перекрестия. Доспехи у всадников были серые невзрачные, как лошади. На головах глухие шлемы без султанов, лишь прорези для глаз. Всадники замедлили скорость проезжая мимо укрытия друзей, а затем совсем придержали коней. Некоторое время они поворачивались, осматриваясь и ничего друг другу не говоря. Затем синхронно слезли с лошадей и направились в лес прямо к спрятавшимся.
— Значит так, — сказал Хорт. Вам двоим отойти и не вмешиваться, чтобы не случилось. Просто стойте на месте и рыпайтесь. Скорее всего вас они не тронут.
— Не понял, почему? — воскликнул Карел.
— Посмотри на их щиты, — ответил Хорт, вставая и обнажая меч. В бой не вступать!
Карел посмотрел на щиты, и его овеяло холодом, члены застыли. На щитах всадников были розы на сером фоне. Знаменитые воины ордена Розы. Ходячая смерть. Их отбирали из лучших кандидатов со всего света. Их было триста тридцать три. И следующий послушник поступал в орден только тогда, когда умирал кто-то из братьев. Считалось, что никто не сможет противостоять им в бою. В это время Хорт отошел вправо от ребят, на небольшую полянку, порытую коричневыми прошлогодними листьями, без кустарника и окруженную редкими деревьями. Он встал, широко расставив ноги, держа перед собой меч двумя руками. Карел и Бьонни тоже поднялись, не вытаскивая оружия, как и говорил им старый Хорт. Карел не знал, что делать, он был в растерянности прямо сейчас должны убить Хорта. Но почему? Почему только его? А так и было, судя по всему. Монахи разделились и пошли на Хорта с двух сторон, они еще не вынули мечей. Один из них прошел в двух шагах от Карела и Бьонни, лишь на мгновение повернув в их сторону голову. Карела снова обдало холодной волной, когда он заглянул в черные провалы глазных щелей. Монах прошел дальше, отвернувшись от ребят, но у Карела все равно было ощущение, что каким-то образом он продолжает за ними следить.
Крестианцы дошли до Хорта и обнажили тусклые мечи, такие же, как и доспехи. Казалось, что метал поглощает свет. На мгновение они застыли, а потом одновременно накинулись на Хорта. То, что потом увидели Бьонни с Карелом иначе, как чудом назвать нельзя. Хорт один без щита сдерживал удары и выпады двух монахов. Ребята стояли разинув рот. Скорости соперников были такие, что они просто не видели мечей, более того иногда руки до локтевого сустава казались размытым пятном.
— Этого просто не может быть, — прошептал Бьонни. Карел, ущипни меня. Смотри! Хорт замедляется.
И действительно, в то время как монахи казались раскрутившимися мельницами, раненный и старый Хорт на глазах стал уставать, он не мог поддерживать такой темп. Но главное, как поняли ребята, один Хорт пока еще был равен по силам двум монахам. Они переглянулись и поняли друг друга без слов. Вдвоем они кинулись на спину ближайшего крестианца, того, который прошел мимо них. Но оказалось, что тот действительно следил каким-то образом за ребятами. Только проблема его была в том, то он не мог отвернуться от Хорта и повернуть меч. Карела встретил настолько мощный удар щитом, что он, потеряв дыхание, со сломанным носом отлетел метров на десять. А от Бьонни монах просто увернулся, продолжая фехтовать с Хортом. И тут Бьонни сделал то, что от него никто не ожидал. Он упал и схватил монаха за ноги, тот споткнулся и упал на колени, ему пришлось опереться рукой с мечом на землю, чтобы окончательно не завалиться. Этим тут же воспользовался Хорт, точным ударом пробив шлем крестианцу сквозь глазницу. Однако движение было чересчур долгим, второй монах успел вонзить меч в незащищенный доспехами бок Хорта. Хорт присел от боли у поверженного врага, из раны ручьем лилась кровь. И тут монах совершил ошибку, пока Хорт падал, он уже решил, что победил и немного расслабился, опустив руки. Этого оказалось достаточно. Ни Карел, ни Бьонни не видели движения Хорта. Они заметили нож, торчащий из глазницы шлема второго монаха, только когда тот начал складываться. Ребята подбежали к Хорту.
Тот лежал на спине в луже собственной крови и хрипел:
— Карел, возьми, — он протянул юноше свой спиральный талисман. Найди во дворце Тьора Торна и отдай ему. Скажите ему, чтобы позаботился о вас и лошадей этих не берите.
Глаза кузнеца остекленели. Карел стоял над телом старшего товарища, и слезы у него смешивались с кровью.
— Надо его похоронить, — сказал он Бьонни.
Вырыв с помощью мечей монахов могилу и похоронив в ней Хорта, ребята двинулись дальше в Даргвилл. Им не хотелось оставаться в лесу. Вся местность по дороге была разорена селлингами, очевидно, действительно шла война и селлинги пошли вглубь страны. Карел предложил Бьонни вернутся в Улесье раз селлинги ушли, но тот отказался. Сказал, что не успокоится пока
