в качестве исследователей».
Тут у нас один умник и спросил, а что, дескать, нам вообще от этой Земли-2 нужно?..
Следовать за попаданцем
Оу Игиир Наугхо, десятник
Последние версты до Лоорига они проскакали наперегонки с солнцем. Потому как городские ворота закрывались с последними лучами этого светила, и всех, кто не успел к тому времени оказаться по ту сторону городской стены, ожидала ночёвка снаружи. А «снаружи» было плохо. Даже хуже, чем в степи, потому что грязно и потому что обидно. Хотя стражники и гордились своими умениями выносить суровые условия жизни в пустошах, ночёвка под крышей и ужин, приготовленный не на костре, а в нормальной печи, после долгих блужданий по Даарской степи казались истинными дарами богов.
Успели в последний момент. Да и то, охрана у ворот не хлопнула створками прямо перед их носом только потому, что заметила на подъезжающих всадниках хорошо знакомые каждому даарцу меховые шапки с подвешенными с левой стороны волчьими хвостами, с владельцами которых лучше не ссориться.
Задерживаться возле ворот, чтобы расспросить стражников, Игиир не стал: и бесполезно, да и он сам и его люди устали зверски. По той же, второй причине, они и не стали связываться с городскими казармами, а приткнулись в первый же встреченный на дороге постоялый двор. Казармы, это, конечно, хорошо и совершенно бесплатно, но сначала придётся представиться дежурному гарнизонному офицеру, оформить квартирный билет в канцелярии, и всё это — чтобы лечь спать на голодный желудок, потому как время вечерней раздачи пищи давно прошло, и ради двоих стражников и одного офицера Бюро никто очага разжигать не станет. Так что в лучшем случае им предложат на ужин холодные объедки, а в худшем угостят добрыми пожеланиями и неискренними сожалениями. А вот на постоялом дворе горячей едой можно разжиться даже среди ночи. Если, конечно, хорошенько заплатить. Так что — постоялый двор!
Однако и утром Игиир торопиться не стал. Жизнь в Дааре вообще быстро отбивает привычку суетиться по пустякам, зато приучает ценить хотя бы малые крохи комфорта и удовольствий, нечасто выпадающих на долю местных жителей. Для начала, он дал себе и подчинённым хорошенько выспаться. Потом — плотный и разнообразный завтрак, включающий в себя всё, чего они были лишены в пустошах: свежий хлеб, молоко, яйца и, чего уж там греха таить, сладости, к коим все трое имели определённую слабость. Вроде, такая мелочь, но после почти месяца довольствования, в лучшем случае, обжаренным на вертеле мясом оленя, а куда чаще — обычной кашей, заправленной солониной, это было райским пиром.
Затем — бани. Это даже не столько для удовольствия, сколько долг. Даже в Уставе прописано «…омывать тело не менее раза в неделю, ежели войска в казармах квартируются или в летних лагерях стоят, и при всяком удобном случае во время действий военных или в дальних походах». Хотя, к чему скрывать очевидное, после почти месяца омовений в холодных речушках и ручейках посещение нормальной городской бани стало настоящей отрадой для тела и для души.
Как во всяком приличном (или считающим себя таковым) городе бывшей Империи, в Лоориге, конечно же, была общественная баня. И конечно же, это были не отделанные мрамором и покрытые позолотой храмы-дворцы юга Сатрапии, где к услугам посетителей были и горячая вода, льющаяся из труб, и полы с подогревом, парилки, бассейны, массажные кабинеты, цирюльни, харчевальные залы и даже библиотеки. Тут, на самом краю известного мира, всё было куда скромнее, но всё же и в скромных банях крохотного Лоорига можно было отдать свою одежду в чистку и воспользоваться услугами цирюльника. И все эти удовольствия, как и везде в Сатрапии, людям, состоящим на службе у Сатрапа, обходились в полцены — ещё одно благословенное наследие Империи.
Так что если поздним утром в баню зашла троица грязных, вонючих и обросших бородами дикарей, от которых встречные шарахались даже несмотря на знакомые всем горожанам мундиры стражников, то спустя пару часов оттуда вышли вполне себе благонадёжные подданные Его Величества, ничем кроме выправки и бравого вида не привлекающие внимания пугливого обывателя. Учитывая возможную слежку за обитателями караван-сараев, которая им предстояла, эта пара часов была потрачена отнюдь не напрасно.
— Хееку, начинай обходить постоялые дворы и тому подобные заведения. Осторожно порасспрашивай о прибывших недавно караванах и присмотрись к следам. Кто знает, может и повезёт встретить знакомые. Рааст, ты на рынок. Закупи всё необходимое для дальнейшей дороги. Потом, ты говорил, что один из заводных верблюдов захромал. Обменяй его на здорового. Возможно, уже завтра утром нам придётся тронуться дальше, мы должны быть к этому готовы. Хееку, тебе я отсыплю серебра на один золотой сатрап. Это на выпивку в кабаках и на подкуп слуг. Рааст, ты получаешь три сатрапа, один на припасы, два остальных на верблюда. Однако не забывайте, что за каждый медный грошик с нас спросят. Так что не тратьте понапрасну и будьте готовы написать отчёт в канцелярию. Я, если что, буду общаться с местным начальством. Так что ищите меня либо в штабе, либо в гарнизонной канцелярии, либо в местном отделении Бюро. Перед ужином собираемся на том же постоялом дворе. Если не удастся выбить из местного воеводы оплату наших расходов, придётся перебираться в казармы, так что будьте готовы и к этому. Всё, расходимся.
* * *
По давней, ещё имперской традиции, все вооружённые части в городе и окрестностях подчинялись единому центру. Хотя со временем эта традиция и обросла множеством условностей, поправок и оговорок. Те же сотрудники БВБ, хотя формально и обязаны были выслушивать приказы местного воинского начальника, на деле, как правило, игнорировали его и отчитывались только перед собственным центром.
Однако, тем не менее, в любом городе Сатрапии все наиболее важные государственные учреждения были сосредоточенны в одном квартале, а то и в одном здании, если это был небольшой городок размером с Лоориг.
Так что оу Игиир Наугхо, раньше не имевший чести посещать этот населённый пункт Сатрапии, без каких-либо колебаний отправился в центр городка и, выбрав наименее обшарпанное здание из всех стоящих на площади, смело двинулся к нему. Висящая возле дверей доска с гербом Сатрапии подтвердила правильность его выбора. Что, однако, к возможному удивлению неосведомлённого наблюдателя, лишь вырвало тягостный вздох из груди бравого офицера. Увы, знаменитая мооскаавская бюрократия, вызывавшая ужас и сердечный трепет ещё у подданных Империи, после развала некогда великой державы отнюдь не пришла в упадок, но совсем даже наоборот, расцвела ещё более
