— Пообедать, молодой человек? — голосом с хрипотцой, и с выразительным синяком под глазом спросила женщина неопределенного возраста.
— Да пообедать.
— Садись вон туда, — женщина указала взглядом на длинный стол, за которым уже сидели несколько человек, — я сейчас подойду.
Подойдя к столу, Кинт кивнул, когда на него обратили внимание, повесил свою шляпу к двум другим на гвоздь в стене и сел.
— О, гляди–ка, — пихнул в плечо своего соседа один из обедавших за столом портовых грузчиков, — курсант похоже, из сиротской школы.
— Угу, у них выпуск был недавно, — жуя, ответил тот.
— Выпуск? Так это же надо отметить! Правильно? — грузчик посмотрел на Кинта, — ну что брат угостишь работяг выпивкой?
— Хорошо, — пожал плечами Кинт.
— Не слушай его, он у каждого готов на выпивку простить, — сказал третий грузчик, с виду самый старший в их компании, — тебя как звать?
— Кинт.
— А меня Тармат, не найдешь куда пристроиться, приходи ко второму причалу, спросишь меня… работы в порту всегда хватает.
— Это уж точно, — подтвердил проситель на выпивку, — так что на счет отметить?
— Да успокойся ты, — строго сказал Тармат, — допивай свое пиво и пошли работать, сейчас обоз под разгрузку придет.
Компания через пару минут вышла, шумно разговаривая и хохоча, и перед Кинтом предстала женщина с синяком.
— Что будешь заказывать?
— А что у вас на обед сегодня подают?
— Тоже что и вчера, похлебка с бараниной, каша и пиво… но пиво не стану наливать мал еще, еще жандармы зайдут и тебе и хозяину попадет, есть кисель и морс.
— Морс.
— Сейчас принесу.
Все было действительно очень вкусно и сытно, допив морс, Кинт рассчитался за обед одним серебряным кестом, получив на сдачу пять медных монет, и отправился на рынок. Приобретение не дорогого серого камзола, вязаной безрукавки, сорочки и брюк, почти опустошило карман Кинта, и он, размышляя о варианте предложенным Тарматом побрел к дому Милы, попутно не переставая разглядывать пригород столицы.
Возвращаясь, Кинт столкнулся в арке дома с выезжающей одноосной открытой повозкой, в которой, улыбаясь и о чем–то мило разговаривая, ехала Мила с каким–то хорошо одетым мужчиной. Кинт проводил повозку взглядом, и вошел во двор.
— Явился? — перекладывая какие–то тюки во дворе, спросил Лат.
— Явился, — кивнув, ответил Кинт и стал подниматься по лестнице, обратив внимание, что из хозяйского окна на него смотрят двое мальчишек.
Сытный обед и прогулка поспособствовали тому, что поднявшись к себе, Кинт прилег на кровать и сразу заснул.
Два следующих дня маленького отпуска перед самостоятельной жизнью, как Кинт сам для себя обозначил, было решено провести изучая достопримечательностей столицы и просто в прогулках по городу. Территория пригорода со стороны порта с его складами, пирсами, маленькими магазинчиками и шумными кабаками, была относительно изучена до обеда первого дня, Кинт даже зашел пообщаться к бригадиру портовых грузчиков на предмет подработать. Тармат расспросил его и узнав, что юноша неплохо соображает в узлах и механизмах паровых двигателей сам отказал ему.
— Это брат на крайний случай, если не удастся ни где пристроится, но это маловероятно. В депо тебе работу могут предложить, и в лабораториях, так что иди и дерзай, а уж если не выйдет, то приходи.
Вторую половину дня Кинт провел в изучении жилых кварталов, запоминал направления улиц и ориентиры, чтобы не заблудиться. К вечеру вышел в промышленный район столицы… это был город в городе — большие цеха с дымящими высокими трубами, много шума и пара. У длинных корпусов лабораторий и фабричных цехов кое–где стояли под загрузкой небольшие паровозы с несколькими платформами, большие погрузочные механизмы на металлических балках выбрасывая под давлением пар поднимали зацепив крюками торосов грузы и перемещали… Вообще очень интересно, Кинт никогда не видел так много техники в одном месте, площади застроенные цехами и заняты складами были огромны, и когда Кинт наконец выбрался на окраину промышленного района, ноги гудели, начинало темнеть. Потеряв в сумерках ориентиры, которые Кинт надеялся, что запомнил, он просто пошел на юг, к морю. После нескольких переулков и улочек удалось выйти на широкую мостовую освещенную газовыми фонарями, гуляли дорого и красиво одетые горожане, проезжали повозки, откуда–то звучала музыка… и на Кинта начали обращать внимание. Если в пригороде и промышленном районе, его скромная одежда, курсантская шляпа и пояс с кобурой ни у кого не вызывали интереса, то здесь на этой явно богатой улице он мягко говоря, выделялся. И выделился настолько, что его остановили двое патрульных жандармов.
— Постойте–ка юноша, — вполне вежливо обратился высокий жандарм в годах, — подойдите.
Кинт подошел и видя перед собой людей в форме, привычно поприветствовал их вытянувшись, прижав ладони к бедрам и резко кивнув:
— Выпускник школы сирот Кинт Акан.
— Да я уже догадался, — чуть улыбнулся старый жандарм, — жетон гражданина покажи.
— Вот, — Кинт потянул шнурок, демонстрируя жетон и повернулся к фонарю.
— Понятно… заблудился?
— Не то чтобы заблудился, просто по времени не рассчитал немного дорогу… хотя… да, похоже заблудился, — немного растерянно глядя по сторонам, ответил Кинт.
— А где живешь?
— Недалеко от порта, в гостинице тетушки Милы.
— Знаю такую гостиницу, — кивнул Жандарм, — далековато ты забрался. Деньги есть повозку нанять?
— Есть немного.
— Тогда вон там, за поворотом у ресторана, стоянка повозок, три медяка заплатишь… ну может четыре и будешь через час дома.
— Спасибо.
— И вот что, не принято здесь, в этом районе города, вот так носить оружие, — жандарм кивнул на открытую кобуру с торчащей рукоятью револьвера, — понимаешь?
— Так есть, понимаю.
— Вот и молодец, свободен.
Кинт снова кивнул, и быстрым шагом пошел к стоянке, где сидя на четырех низких лавках рядом с десятком повозок, играли в кости возницы, хохоча время от времени. Кинт договорился с одним из них, и спустя сорок минут, расставшись с четырьмя медяками, выпрыгнул у арки дома тетушки Милы.
Повозка, на которой уезжала хозяйка, стояла во дворе, из окон доносился смех и звон посуды. Старик Итар стоял прислонившись к стене дома у входа в цоколь и курил трубку, завидев Кинта он покачал головой и сказал:
— Не стоит так поздно возвращаться… и ужин остыл давно.
— Да я заблудился немного.
— Заблудился он… воткнут чего в бок в темном углу, вон хотя бы за сапоги, и револьвер вынуть не успеешь. Тут по ночам в пригороде всякое случается… есть то будешь?
