– Хм… – покосившись на ворочающуюся в пыли сестренку, безуспешно пытающуюся встать на четвереньки, Мила отступила на шаг от Кирилла, оценивающе поглядывающего на нее снизу вверх, и, прочистив горло, спросила: – Братец, тебя разве не учили, что девушек бить нельзя?
– Девушек? – в деланом удивлении приподнял бровь мелкий и демонстративно огляделся. – Я, знаешь ли, такой консерватор, всегда считал, что девушки – это такие существа в платьицах. Добрые, отзывчивые, нежные… Их нужно защищать, да… А здесь я таких объектов не наблюдаю. Зато вижу двух совершенно охреневших от собственной крутизны и безнаказанности воев, напрочь забывших о главном принципе одаренных: «На всякую силу найдется бо́льшая сила»…
– Не поняла… это ты сейчас на что намекаешь? Что мы уже не девушки?! – Щеки Милы моментально полыхнули алым, а глаза зло прищурились. Хоть она и отличалась от сестры большей выдержкой, но и ее терпение имело свой предел, и мелкий, кажется, только что его перешел.
– Я же говорю: дуры и есть. Никого, кроме себя, не слышите, ничего понимать не желаете… Ох, и наплачутся же с вами мужья… – не обращая никакого внимания на окруживший Милу кокон силы, блистающий огненными сполохами, вздохнул Кирилл. Покрутил в руке потухший бычок, спрятал его в карман и, выудив другую сигарету, естественным, словно бы уже многократно проделанным жестом прикурил ее от огненных разводов, скользящих вокруг Милы.
От такой неописуемой наглости девушка совершенно растерялась, и кокон рассеялся в воздухе, словно его и не было.
– По-моему, пребывание в медбоксе разрушающе подействовало на твои мозги, – прикусив губу, сделала вывод Мила и, коротко глянув на застонавшую сестру, бросилась помогать ей подняться на ноги…
Поведение мелкого было совершенно неожиданным и непонятным, оно вызывало недоумение, так что Миле требовалась хотя бы минутка, чтобы привести мысли в порядок и придумать, как быть дальше. Поскольку, как бы она ни гнала эту мысль от себя, лезть в драку с таким Кириллом у девушки желания не было совершенно. В общем, надо потянуть время. Заодно и сумбур в мыслях развеется… хоть чуть-чуть.
Не тут-то было. Стоило Миле помочь сестре подняться на ноги, как мелкий вскочил с бревна и, неожиданно быстро сформировав эфирную технику, прошелся по Лине «диагностом». После чего удовлетворенно кивнул и… споро усадил обеих близняшек на только что освобожденное им место.
– Знаешь, мелочь, не тебе судить о наших будущих мужьях, – неожиданно спокойно заметила Лина, с трудом устроившись так, чтобы не тревожить ушибленных ребер.
– Что совершенно не мешает мне им сочувствовать. Можешь считать это пресловутой мужской солидарностью, – фыркнул Кирилл.
– Не думаю, что род устроят зятья-слабаки или тряпки, – тихо проговорила в ответ Мила.
– Тогда я буду сочувствовать вам, – растянул мелкий губы в совершенно идиотской улыбке.
– Ч-чего?! – вскинулась было Лина, но тут же зашипела от боли.
– Того. Если все будет так, как вы говорите, то мужьями вам будут московские бояричи, и уж они-то вас быстренько обломают, а чтобы не вздумали бунтовать, запрут на женской половине и устроят сладкую жизнь по старым московским же традициям… И никакая сила вам не поможет. Будете рожать и есть медовые пряники, раз в год показываясь гостям мужей на годовщинах свадьбы. А если вдруг все же взбрыкнете, мигом плетей получите… и ведь никто не заступится. Классно, а?
– Ты с дуба рухнул?! Какие к бесам плети, какие московские традиции?! – Лина даже пальцем у виска покрутила для достоверности.
– Ну, отчего же сразу с дуба-то… – Кирилл пожал плечами. – Вон хоть род матушки вашей возьмите. Часто вы своих теток видите? А когда в гости к Томилиным приезжали, вас хоть раз за общий стол пускали? Да ни хрена. Только поздоровались-почеломкались – и вперед, мальчики налево, девочки направо. Образцовый московский род, патриархальный, все в лучших традициях государя Иоанна Четвертого. По сравнению с Корнеем Платонычем, их главой, наш дедушка просто образец прогресса.
Глава 4
Торговаться всегда, торговаться везде…
– Ну спасибо, внучок. Приласкал… – Раздавшийся рядом насмешливый голос заставил нас троих дернуться от неожиданности. Черт, а я ведь даже не почуял, как старший Громов к нам подобрался.
Впрочем, оглянувшись на голос, я понимающе вздохнул. Земля полигона спеклась вокруг деда идеальным кругом. Техника ярых. Захотел и переместился. Телепортировался, ага. М-да, этого умения мне не видать как своих ушей… а жаль. Стоп… а чего же он гриднем-то прикидывается?
– Значит, полагаешь, нужно их за московских выдать, да? Чтобы там с них спесь сбили? – покосившись на сигарету в моей руке, задумчиво проговорил дед. А глаза добрые-добрые…
– Спесь и дома сбить можно, – пожал я плечами, уходя от ответа. Матримонии – это явно не мое. Тут и без желторотых обойдутся. А старший Громов неожиданно хохотнул:
– Дома, говоришь? Ну-ну. Вот ты этим и займись… Воспитатель, – ткнув в мою сторону тростью, вдруг заключил боярин и, удовлетворенно кивнув при виде наших изумленных физиономий, поспешил уйти.
То, что дед был абсолютно серьезен, я понял по реакции сестер. Они ведь даже не попытались возразить, хотя подобный поворот для них должен быть дик и… да просто невообразим. И тем не менее они промолчали. М-да, если память Кирилла мне не изменяет, здесь нет ничего удивительного. Когда Георгий Дмитриевич врубает режим главы рода, спорить с ним – дело абсолютно бесполезное и опасное.
Но сейчас… Он что, в самом деле уверен, что я буду рулить этим детским садом? Уточню: бунтующим детским садом. Ну, уж не… Хотя-а-а… хм-м, кто сказал, что месть всегда должна оборачиваться большой кровью?
Не знаю, чем я себя выдал, но под моим взглядом близняшки поежились. Ну-ну… Ладно. Разберемся.
А в следующий миг меня, что называется, торкнуло. Боясь ошибиться, я в пару движений вывел на экран браслета недавно полученный мною пакет документов и, отыскав нужный текст, впился в него глазами. Мать… Громов, старая сволочь! Я просчитался… Так просчитался!
– Прошу прощения, дамы, но вынужден вас оставить. У меня неожиданно образовалось небольшое дело, требующее неотложного решения. – Коротко кивнув сестрам, я «потушил» экран браслета, развернулся и двинулся к дому, лелея надежду, что ошибся и дед вовсе не решил сменить «кожаный поводок» моей кровной привязки к роду на «суровый ошейник с цепью» младшего вассалитета…
